Софья Ролдугина - Белая тетрадь

— Найта… Ты только не обижайся… Мы, конечно, понимаем, что все ведьмы разные и что по виду судить не стоит… Но ты не производила впечатления такой уж скромной особы, когда прощалась со своим спутником.

— Что?.. — начала я и осеклась, чувствуя, что заливаюсь румянцем. В город мы с князем вошли в обнимку, потому что после скачек по горам и портала меня водило из стороны в сторону. Вампир так и держал меня под локоток, пока за нами не пришли провожатые. Не зная, как отблагодарить Максимилиана за заботу и, что греха таить, чувствуя вину за произошедшее ночью, я поднялась на цыпочки и чмокнула князя в щеку. Вот и все. Неужели барды подумали, что мы с Ксилем?..

— Я могу сходить за другой одеждой, — великодушно предложил Эдгар, понаблюдав за моими терзаниями. — Мне вовсе не сложно.

— Да нет, не надо, — совсем смутилась я. — Посмотрю сначала, что мне приготовила тетя.

— Давно пора, — улыбнулась Элани.

Упаковочная бумага не устояла перед тремя парами рук, и…

Ох, тетя, тетя, ну за что вы так?

— Какая красота… — выдохнула певица, теребя пальцами края эльфийского одеяния. Я же мрачно разглядывала коротенькую записку, выпавшую из злополучного свертка. Послание, выполненное изящным и таким знакомым подчерком главы дома Эльнеке, гласило:

"Если ты выберешь что-то другое, то это меня сильно обидит, Нэй. И не только меня.

Поверь, мы с Дэйри порядком измучились, выбирая тебе подарок.

С семнадцатилетием, милая!

Жаль, что не получилось встретиться раньше.

С наилучшими пожеланиями,

Лиссэ"

И Дэйр туда же. Предатель.

— Может, все-таки сначала примеришь? — опасливо предложила Элани, услышав, как отчетливо скрипнули зубы.

— Придется, — вздохнула я, рассматривая это…нечто. — Лиссэ меня со свету сживет, если узнает. А она узнает.

Я вспомнила взъерошенную эльфийку и тряхнула головой, улыбаясь. В конце концов, почему бы и нет?

Но мама меня точно убьет.

Барды перешли в другую комнату, чтобы не смущать бедную меня, заодно и захватили все лишние платья. И сейчас я стояла у небольшого зеркала, испытывая непреодолимое желание надавать тетушке по шее. Да и Дариэлю заодно. Чтоб не смел представлять меня в подобных… платьях, развратник!

Тонкая, полупрозрачная серебряная ткань. Открытые плечи и талия. Скользящее полотно обтягивает верхнюю часть бедер, а дальше разлетается невесомым «полусолнцем». Никаких излишеств, вроде вышивки или страз, только бесконечная струящаяся ткань голубовато-серебристого оттенка.

И, кстати, я не забыла упомянуть про разрез го-ораздо выше колен?

— Я же буду наступать на юбку… — пожаловалась я, ни к кому конкретно не обращаясь.

— А что, она такая длинная? — из-за двери показались любопытные физиономии рыжих бардов. — Ух ты! — выпалила Элани, разглядев наконец подарок Лиссэ. — И ты еще не хотела одевать! — упрекнула меня певица.

— Зато теперь я понимаю, почему к нему прилагались такие босоножки.

— Такие — это какие? — поинтересовалась Элани. Эдгар хранил молчание, разглядывая меня несколько маньячным взглядом.

— Такие — это вот эти, — вздохнула я, кивая на обувку.

— Чудо, — умилилась бард. — Одевай.

— Что, сейчас? — удивилась я.

— Конечно, сейчас. Скоро уже идти к Эстаминиэль.

Я отметила про себя, что Элани использовала не общепринято-обезличенный титул «королевы», а его древний, эльфийский вариант. Не все с тобой так просто, Искательница…

— Мне еще волосы уложить надо. Думаете, успею?

— А зачем? — откликнулся, наконец, Эдгар. — Тебе и так ничего.

— Вот именно, что ничего, — проворчала я, застегивая босоножку. А, ладно, была не была…

— Amali veersai es'tiee… Amali!

Волосы на голове зашевелились сами собой. Я спешно зажмурилась, боясь взглянуть на результат работы заклинания. Даже не так. Не заклинания. Магической формулы.

Строго говоря, ни одна нормальная ведьма не будет пользо-ваться штучками из арсенала волшебниц. Воспринимать магию как матема-тику… Фи. Среди наших это считается почти неприличным. Но мне нравились некоторые формулы, особенно древние, запускающие энергетическую реакцию посредством звукового воздействия. Фокус был в том, что слова должны быть произнесены правильно. Малейшее отклонение — и в лучшем случае ничего не произойдет.

Что же касается ведьминских заклинаний… Ну не вызывает у меня хозяйственная магия вдохновения. А без него в плетения нитей лучше не забираться. Целее будешь.

— Здорово.

Это Элани сказала. Что ж, можно открывать глаза.

Хм… И вправду здорово.

— Вообще-то, замышлялось нечто иное… — я задумчиво подергала выпрямившуюся прядь. — Ну да и так сойдет. Идем?

Элани согласно кивнула, а Эдгар галантно приоткрыл дверь, пропуская меня. На пороге я еще раз обернулась, бросая последний взгляд в зеркало.

…Она стояла вполоборота — высокая, тонкая девушка в летящих серебряных шелках. Чернота гладких волос, косая челка занавешивает странные, слишком светлые для этого лица глаза. И слишком серьезные.

Здравствуй, незнакомка. Похоже, пришла твоя очередь действовать.

И все-таки тетушка была не права, думала я, цокая каблуками по брусчатке. То еще занятие, я вам скажу. В смысле, ходить на шпильках. Если бы я, во второй раз застряв каблуком в щели между булыжниками, не догадалась залезть в память матерей… А леди Элен очень любит шпильки… То вряд ли бы я самостоятельно дошла до дворца… То есть, прошу прощения, Дома Встреч.

По виду он не отличался от эльфийских дворцов — тех самых, построенных по одному принципу, с центральным залом и галереями. Те же белые башни, хрустальные шпили, темная зелень, увивающая стены. Но от этого здания веяло Магией. С большой буквы. Дом, где испокон веков встречались первые в своих стихиях, где совершались чудеса и принимались решения, затрагивающие оба мира, за долгие века не мог не пропитаться волшебством насквозь. И сейчас тихая, уютная магия этого места накатывала волнами, заставляя сердце то пропускать удары, то бешено колотиться.

Я глубоко вдохнула, чувствуя головокружение. Мои провожатые отстали еще на подходах к Дому, но сейчас мне было все равно. Меня признали своей, и теперь ласковое волшебство вело меня надежнее, чем самый яркий маяк.

Не чувствуя под собой ног, я влетела в зал… и замерла.

Причудливая игра света и тени, зеркала, яркая зелень на белом мраморе, солнце, пробивающееся сквозь сапфирово-синие витражи… Разноцветные огоньки то вьются стайками, то разлетаются упавшими звездами. Смех и голоса, идущие ниоткуда.

— А вот и ты, сестренка. Долго добиралась.

Я обернулась на голос, готовая преклонить перед Королевами колени…

— Зачем? — засмеялась одна из девушек. Она раскачивалась на качелях, смешно болтая ногами. Синее платье развевалось, кончики светлых волос плясали на скользкой материи. Темные, почти черные глаза. Весь облик прозрачный… неуловимый. Иллюзион, догадалась я. Эфемерат девяти отражений.