Стивен Эриксон - Память льда

— Крюпп полагает, что это будет незабываемое зрелище!

— Спорю, у тебя глаза выпадут, — согласилась женщина. — Если сами не выпадут, мы поможем.

— Хотя бы ногти почистим, — заметила другая морячка.

— Ах! Грубиянки! Крюпп желает только комплиментов!

— Нет, как раз тебе нужна ванна, — сказала женщина.

Лицо даруджа отразило ужас, потом гнев. — Наглое замечание. Достаточные слои сладостных ароматов, наложенные в течение достаточных лет, нет, декад, привели к формированию устойчивого и поистине неотразимого букета нежнейших благоуханий. — Он замахал пухлой, бледной рукой. — Чудная аура, чтобы привлечь влюбленных бабочек…

— По мне, так скорее мух…

— Это нецивилизованные земли — но разве вы видите хоть одно насекомое поблизости?

— Ну, если спросишь, несколько утонуло в твоих масляных волосах.

— Точно. Наших враждебных недругов постигнет та же участь.

— А, — сказал Быстрый Бен, — вот и Вискиджек. Наконец. Слава богам.

Темнота проглатывала улицу по мере того, как на город опускалась ночь. Главные перекрестки освещали несколько масляных ламп; прошел случайный взвод несших с собой фонари гидрафов.

Завернувшийся поверх доспехов в плащ Коль прятался в нише. Он смотрел на этот взвод, видел, как он проходит в конце улицы, видел, как постепенно уменьшался желтый круг света, пока ночь снова не предъявила свои права на город.

Тогда он вышел и взмахнул рукой.

Муриллио щелкнул вожжами, заставляя волов тронуться с места. Фургон заскрипел и затрещал на выбитых, обожженных камнях мостовой.

Коль зашагал впереди, на одну из улочек. Ее еще не вполне очистили от мусора. В пределах видимости находились три разграбленных храма; казалось, их обитатели еще не вернулись назад. Как и в четыре храма, виденных ими днем.

Сейчас перспективы казались мрачными. Похоже, выжили лишь жрецы из Трелла, а это последнее место, куда они хотели бы попасть. Прошел слух, что политическое соперничество достигло уровня насилия, едва члены Совета Масок освободились из-под контроля могучих союзников. Как освободились и от присутствия принца, традиционно умерявшего их эксцессы. Будущее Капустана не обещало быть счастливым.

Коль повернул направо — на северо-восток — и снова помахал рукой. Услышал приглушенные проклятия Муриллио, когда тот ударил вожжами по спинам волов. Животные были голодными и уставшими, фургон перегруженным.

Возьми нас Худ, мы совершили ужасную ошибку…

Он услышал над головой хлопанье птичьих крыльев, стихшее через миг, и не придал этому значения.

В мостовой были выбиты глубокие колеи от проезжавших здесь бесчисленных телег — в последние дни они везли ломаный камень — но их ширина не совпадала с шириной оси ривийского фургона. Его широкие колеса создавались, чтобы бороться с высокой травой и грязевыми лужами. Муриллио не мог удержать повозку от попадания в одну из колей, и ехал он медленно, застревая, ударяясь об углы, что было явно неприятно животным.

Коль услышал сзади еще одно тихое проклятие, вдруг оборвавшееся странным хрипом и щелканьем вожжей. Он обернулся: тело Муриллио упало с сиденья, с треском ломаемых костей ударилось о камни мостовой.

Здоровенная черная фигура — на краткий миг она показалась крылатой — стояла на крыше фургона.

Муриллио недвижимо лежал под передними колесами.

Страх пробрал даруджа. — Что за…

Фигура сделала жест. Черное волшебство потекло от нее, набегая на Коля.

Дарудж с проклятием прыгнул вправо, с лязганьем металла покатился по мостовой, ударившись о первую ступеньку храма, сделанную в виде полумесяца.

Однако магия текла потоком слишком широким, чтобы от него скрыться. Бурля и вращаясь, чернильная сила затопила улицу, словно внезапное наводнение.

Лежащий на боку, прижатый к ступени храма Коль смог только закрыть глаза рукой, когда сила накатила на него — и отступила.

Исчезла. Моргая, Коль заворчал, опустил ладонь, увидев темную фигуру в доспехах, идущую прямо к нему со стороны дверей храма.

Периферическим зрением он заметил в руках пришельца длинные мечи, один из них странно искривленный.

Могучий воин спустился на камни мостовой. Нападавший пошевелился на крыше фургона. Его высокий голос выдавал удивление: — Ты должен быть мертвым. Я чувствую твою холодность. Я чувствую кулак Худа, вонзенный в твою бездыханную грудь. Он держит тебя здесь. Поэтому ты ходишь.

Гм, по мне, прибывший воин не выглядит таким уж мертвым. Его взор поискал недвижимое тело Муриллио в темноте у колес.

— Не хожу, — прошипел воин, размерено шагая к черному человеку. — Охочусь.

— На нас? Но мы взяли у тебя так мало! В этом городе — меньше двух десятков! Рыцарь Смерти, не слишком ли поздно разгневался твой хозяин? Я просто искал лишенную разума старую каргу — она лежит в этом фургоне. Держится на самом краю пропасти. Конечно, твой хозяин…

— Не вас, — пророкотал воин. — Ее дух ждет. Как и ее собравшиеся родичи. И звери с пустыми сердцами. Все ждут. Но не вас.

Уличный воздух стал жутко холодным.

— Ох, ну ладно, — вздохнул нападающий. — А что насчет возницы и его стража? Я смогу использовать так много их частей…

— Нет. Корбал Броч, слушай слова моего повелителя. Вы освободите неупокоенных, охраняющих ваше имение. Ты и именующийся Бочеленом покинете город. Сегодня ночью.

— Мы планировали уехать утром, Рыцарь Смерти — ведь ты же Рыцарь? Высокий Дом Смерти пробудился — теперь я чую это. Уедем утром, а? Следуя на юг за этими восхитительными армиями…

— Ночью. Или я приду за вашими душами. Воображаешь судьбу, которую мой повелитель заготовил для вас двоих?

Коль увидел, как бледнолицый лысый толстяк на крыше взмахнул руками, которые замерцали, увеличились, превращаясь в полночные крылья. Он хихикнул: — Сначала поймай нас! — Пошел пятнами, и миг спустя там, где стоял человек, оказалась драная ворона. Она резко каркнула, взмывая в небо, захлопала крыльями и была проглочена темнотой.

Воин подошел к лежащему Муриллио.

Коль перевел дыхание, стараясь утихомирить бешено стучащее сердце, и осторожно поднялся на ноги. — Благодарю вас, господин, — пробормотал он, моргая в предчувствии обширных синяков, которые украсят поутру его правое плечо и бедро. — Мой спутник жив?

Воин, который, как теперь разглядел Коль, носил обрывки доспехов гидрафа, повернул к нему лицо. — Он жив. Корбалу Брочу он был нужен живым для… работы. По крайней мере, вначале. Ты пойдешь со мной.

— Ах, когда вы сказали 'охочусь', этот колдун подумал, что на него. Но это же не так?

— Они наглая парочка.

Коль медленно кивнул. Поколебавшись, спросил: — Простите, если я груб, но хотелось бы знать, что вы — или ваш Повелитель — хотите делать с нами? У нас на руках старая женщина…