Стивен Эриксон - Память льда

Потому что именно это ожидает каждого из нас. Даже тебя, Корлат. — Разговор предполагался короткий. Пора заканчивать. Иди в постель, милая. — Она поглядела ему в глаза: — А завтра? — Он ухмыльнулся: — Все может подождать.

— Вернулась Карга.

— Только что?

Корлат кивнула. Хотела сказать еще что-то, но замешкалась, снова отыскала его взгляд — и промолчала.

Сетта, Лест, Маурик. Города пусты. Но все же армии разделились. И никто не говорит, почему же. Обе стороны альянса имеют свои сохраняют тайны, множат секреты, и чем ближе к Кораллу, тем труднее хранить эти секреты.

Большинство Тисте Анди исчезли. Ушли с Рейком, возможно, на Отродье Луны. Но где само Отродье Луны? И что, во имя Худа, они замышляют? Прибудем ли мы в Коралл, только чтобы увидеть город павшим, Провидца мертвым — его душу захватит Драгнипур — а массивную гору парящей над крышами?

Черные Моранты искали клятую летающую скалу… и не нашли.

И потом, наши тайны. Мы выслали Парана и Сжигателей вперед; возьми нас Худ, мы и еще кое-что сделали. Нежелательная игра с силами, ныне ставшая неизбежной — мы все знали, что это случится. Тонкая игра перестает быть тонкой. — Мое сердце принадлежит тебе, Корлат, — сказал Вискиджек женщине в своих объятьях, — и больше ничто не важно. Ничто и никто.

— Пожалуйста — не надо извиняться за то, что еще не случилось. Вообще не говори об этом.

— Я и не думал, Корлат. Лжец. Ты извинялся. В своей манере.

Она с сухой улыбкой приняла его ложь. — Отлично.

После Вискиджек задумается о сказанном и пожалеет, что подбор его слов не был более ясным. Свободным от скрытого умысла.

Глаза Парана слипались от утомления. Он ждал, когда Быстрый Бен окончит переговоры с Харадас и попрощается с ней, присоединяясь к капитану.

— Саперы взвоют, — сказал Паран, когда они возобновили путь к малазанскому лагерю, теперь раскинувшемуся на южном берегу Нож-реки.

Быстрый Бен дернул плечом. — Тогда отведите Ежа в сторонку на два слова. В конце концов, Скрипач ему ближе брата, а в подловившей его заварушке ему потребуется вся возможная помощь. Вопрос, смогут ли трайгаллы доставить посылку вовремя.

— Они необычайное племя, эти торговцы.

— Они сумасшедшие. Делать то, что они делают… Их сохраняет в ивых только бесшабашная смелость.

— Я бы добавил — и известное искусство в пересечении враждебных садком.

— Будем надеяться, этого хватит, — ответил колдун.

— Это же не были просто морантские припасы?

— Нет. Ситуация в Семиградьи совсем отчаянная. Ну, я сделал все, что смог. Насколько это эффективно — увидим.

— Вы замечательный человек, Быстрый Бен.

— Нет, совсем нет. Давайте сохраним все в тайне, ладно? Еж закроет свою пасть, а Вискиджек…

— Господа! Что за славная встреча!

Оба резко обернулись, так как голос раздался прямо над ухом.

— Крюпп! — прошипел Бен. — Ваши туфли…

— Но, но, Крюпп просит снисхождения. Благодаря чистой случайности Крюпп расслышал ваши замечательные слова, счастливо избежал наступить вам на пятки и теперь его единственное желание — участвовать, пусть даже на скромной роли, в отважном предприятии!

— Если скажете кому хоть слово, — прорычал Быстрый Бен, — горло перережу.

Дарудж достал мятый носовой платок и отер лоб — три быстрых движения, мгновенно намочившие шелковую ткань. — Крюпп уверяет убийственного колдуна, что молчание — главнейшая подруга Крюппа, любовница невидимая и неслышимая, нежданная и неумолимая. В то же время Крюпп заявляет, что лучшие граждане Даруджистана готовы отозваться на ваши благородные призывы — сам Барук уверяет в этом, и готов лично сделать все, что сможет. Увы, он смог лишь вот это. — С этими словами Крюпп с радостной улыбкой извлек из платка маленький стеклянный шарик и бросил его на землю. Он со звоном разбился.

Поднялся туман, сгустился у колен малазан и даруджа, медленно принял форму бхокарала.

— Ай — яй, — пробормотал Крюпп, — что за противные, поистине отталкивающие твари.

— Просто вы слишком на них похожи, — произнес уставившийся на пришельца Быстрый Бен.

Бхокарал изогнул шею, поглядев на мага — сверкающие черные глазки на черной, похожей на грейпфрут голове. Создание оскалило острые как иголки зубы: — Привет! Барук! Хозяин! Может! Помощь!

— Печально жалкий результат работы Барука, без сомнения переутомившегося, — сказал Крюпп. — Его лучшие заклинания являют лингвистическое изящество, даже дружественное словоизлияние, тогда как эта… штука, увы, являет…

— Тихо, Крюпп, — бросил Быстрый Бен. И заговорил с бхокаралом. — Пусть это прозвучит непривычно, я готов принять помощь Барука; но меня интересует, в чем его интерес. Ведь это же восстание в Семиградии. Дело Малаза.

Бхокарал замотал головкой: — Да! Барук! Хозяин! Рараку! Азат! Большая! — Голова моталась вниз и вверх.

— Большая? — отозвался маг.

— Большая! Опасность! Азат! Икарий! Еще! Колтейн! Восторг! Честь! Союзники! Да! Да?

— Что-то мне говорит, что дело непростое, — пробормотал Быстрый Бен. — Ладно, давай займемся деталями…

Паран обернулся, заслышав приближение всадника. Появилась неясная в звездном свете фигура. Первая ставшая различимой для капитана деталь — конь, могучий боевой жеребец, гордый и очевидно горячий нравом. По контрасту, сидящая на нем женщина — непривлекательна, в старых и простых доспехах, полускрытое за забралом лицо — средних лет, со стертыми чертами.

Ее взор обежал Быстрого Бена, бхокарала и Крюппа. Не изменив выражения лица, женщина обратилась к Парану: — Капитан, я должна лично переговорить с вами.

— Как пожелаете, — ответил он и отошел шагов на пятнадцать от остальных. — Достаточно далеко?

— Достаточно, — ответила женщина и спешилась. — Сир, я Дестриант Серых Мечей. Ваши солдаты взяли пленника, и я официально прошу передать его под нашу заботу.

Паран мигнул, кивнул: — А, это должен быть Анастер, прежде командир Тенескоури.

— Так точно, сир. Мы еще не закончили с ним.

— Ясно… — Он колебался.

— Он оправился от ран?

— Выбитый глаз? Его лечили наши целители.

— Может быть, — сказала Дестриант, — лучше просить Верховного Кулака Даджека.

— Нет, необязательно. Я могу говорить от имени малазан. Поэтому мне необходимо задать несколько вопросов.

— Как изволите, сир. Начинайте.

— Что вы намерены сделать с пленником?

— Она нахмурилась. — Сир?

— Мы не одобряем пыток, каковы бы ни были его преступления. Если это необходимо, мы можем взять его под защиту и отвергнуть ваши требования.

Она быстро огляделась и снова устремила взор на него. Паран заметил, что она намного младше, чем он думал ранее. — Пытки, сир, это термин относительный.