Анджей Ваевский - Тринадцатая стихия

Ответа не последовало. Наблюдать за Гинтрой было весело: он с самым обескураженным видом чесал в затылке и рассматривал собственные руки, пытаясь осознать, что же такого увидел в них сумеречник. От вина благоразумно отказался, зная наперед, какое огненное пойло эльф называет вином, но поинтересовался, как его вообще можно изготовить. В ответ Аш принялся долго и обстоятельно рассказывать о том, какой виноград и в каком месяце лучше собирать, на каком склоне холма должен расти этот виноград, какие деревья должны окружать дикую лозу. Как влияет солнце, а как – дожди. Как именно и в какой бочке лучше давить ягоды. На сколько дней оставлять на солнце для брожения, и на сколько – в темной каморке. О настойке вина на травах, о двойной перегонке и выдерживании в дубовых бочках не менее десяти лет. Оборотень в итоге ничего не понял, но утвердительно кивал, делая вид, что хоть что-то смыслит в винокурнях, уяснив себе одно – эльфы любят выпить, и то, что они пьют, простым смертным явно не по силам. И поговорить об этом тоже любят.

– Я тут вспомнил, о друидах. Тогда запамятовал, а вот сейчас вспомнил. Слышал, пели путники-менестрели, что друиды взмахом руки могут отправить на врага целый лес. Это правда? – спросил он в промежутке между мясом и сыром. После встречи с эльфом к нему вернулось представление, что такое нормальная еда, а не зажаренный без соли и специй, а то и сырой кролик.

– Отчасти. В балладах, песнях, легендах – там все изрядно приукрашено. Да, друиды могут двигать деревья и даже заставлять сражаться. Только деревья эти, древни, не простые. Их специально для боев растят. Но можно двинуть и обычный лес, дурное дело нехитрое, – пожал плечами Аш, запивая вином ужин и внимательно рассматривая оборотня.

Тот был чуть выше среднего роста по людским меркам, худощав, жилист, скорее напоминал поджарого пса, чем кота. Опять же по людским меркам тянул лет на тридцать пять – сорок: не мальчик вовсе, не юнец. Жесткие черные волосы почти достигали лопаток сзади, а спереди рваными прядями спадали на зелено-карие, резко очерченные ореолом черных ресниц, по контрасту с бледным лицом, глаза. Сторожкий, с оттенком тоски взгляд иногда сменялся необычной ясностью, выдавая человека неглупого, но запутавшегося. Прямой нос с небольшой горбинкой – по всей видимости, последствие перелома. Немного припухлые губы. Гинтра был простоват внешне и не походил на тех, кого люди звали аристократами; настоящий вояка… был бы им, если бы не попался в руки колдуну. И если бы не эта затравленность во взгляде – выглядел бы опасно. От него веяло той первозданной силой, которая является стержнем всех настоящих воинов, способных бесстрашно кидаться на врага, обнажив мечи.

– Тогда почему ты в Проклятом лесу не стал сражаться с помощью деревьев? – недоумевал Гинтра: как по его уму, выходило, что с тварями можно было расправиться в два счета, а не махать мечами.

– А тут просто: это не мой лес, я в нем не хозяин, а значит, и власти над ним у меня очень мало. К тому же, чтобы совершить подобное, друиды тратят много сил и падают, как подкошенные, почти потеряв сознание от напряжения. Это в большой битве можно – когда есть кому прикрыть спину, стать на замену: один упал, другой занял его место, третий приводит в чувство первого. Хорош бы я был, если бы решился на подобное. Поужинали бы местные «зверушки» знатно, – ухмыльнулся сумеречник.

– И то верно, – согласился Гинтра, представив, что бы было, если бы Аш тогда рухнул в обморок.

В воздухе отчетливо пахло осенью. Со дня, когда Аш покинул дом, и до момента, когда они с Гинтрой приблизились к горам, в недрах которых разместился клан дроу, прошло несколько недель. Лето было на исходе, иные деревья заранее начали золотить листву, принаряжаясь в оранжевые одежды осени.

– Почему ты не сменишь ипостась на волчью? Так мы дошли бы гораздо быстрее и столько времени не потеряли бы, – поинтересовался оборотень, когда они остановились на последний, самый длительный привал, чтобы отдохнуть и поразмыслить, как проникнуть к дроу в подземелья.

– Потому что это отбирает много сил, а я и так едва восстановился. Всё же, идя к врагу, лучше быть во всеоружии и полагаться не только на мечи. Может, в бою мне магия и не пригодится, но вот залечить раны – это точно лучше с нею, чем опять знахарствовать, – пояснил сумеречник.

– Тогда понятно. А шимы эти, они продержатся до нашего прихода?

– Продержатся, они сильные. Особенно Риз.

– Ломают и самых сильных.

– Ломают, спорить не стану. Вот только чтобы сломать Ифи, очень много времени потребуется. Убить их невозможно, запугать нереально, вынудить – и не мечтай. Эти бестии ничем не дорожат, им нечего терять, кроме собственной свободы. Хотя и их свобода иллюзорна: закон всемирного равновесия их крепко спутал по рукам, ногам и крыльям в придачу. Так что, как ни силен артефакт, как бы ни стремился подчинить сути стихий – сопротивляться шимы будут долго и упорно, – разъяснил Аш. Всё же Гинтра, будучи участником этой авантюры, имел право знать, с чем именно ему придется столкнуться.

– И что мы будем делать, с чего начнем?

– Ну, по всей видимости, с того, что попытаемся тайно проникнуть в подземелье. Ты в человеческой ипостаси хорошо видишь в темноте?

– Хуже, чем в кошачьей, но всё же намного лучше, чем люди.

– Вот тебе еще одна положительная сторона твоего превращения. – Даже после снятия связующего заклятья Гинтра тосковал о том, что больше не человек. За что и был неоднократно отруган Ашем, а пару раз и бит. Побои сопровождались пространными объяснениями, чем звери лучше человеков, и почему Гинтра должен убить в себе человека и стать полноценным котом, даже пребывая в «двуногой» ипостаси. То ли оборотень понял, что так оно и лучше, то ли решил по пустякам не нарываться на гнев эльфа – по большей части спокойного, но крайне остро реагирующего на подобные сетования и сравнения.

– Мы им поможем?

– Интересно, как? Сами в ловушку угодим.

– Риз сам и виноват – должен был проследить, чтобы этот артефакт не попал в мир.

– А то вы Риза не заставили заниматься вовсе другими вещами.

– Мы беспокоились об ифирине.

– Сначала бы его спросили, прежде чем «беспокоиться» подобным образом.

– А разве его спросишь, пока его этот друид удерживает?

– Сами когда-то захотели вмешательства эльфа. Теперь расплачивайтесь.

– Но кто же знал, что он настолько крепкий?

– А сложно догадаться, что слабый попросту не выдержал бы слияния с ифирином?

– Так почему ты нас не остановил?

– А разве вы меня слушали?

– И понеслась по новой.

– Привал. Ночка нам предстоит особо жаркая. Думаю, тебе лучше перекинуться.