Сэй Алек - Игра сэра Валентайна

-- А без риска жить скучно. -- хохотнул сэр Валентайн.

Два дня спустя "Летняя ласточка" покинула гавань.

Сэр Максимилиан Годриг стоял на городской стене и мрачно оглядывал позиции осаждающих.

Вопреки обещанию, даруге Аламас-хан не только не стал подвергать его пыткам, но и вежливо попросил возглавить хладоквартальское ополчение. Причиной тому, вероятно, стала знаменитая аазурская наглость.

На предложение позвать палача, благородный Годриг хмыкнул, поднялся с табурета, огляделся по сторонам и дружелюбно поинтересовался у тай Калима:

-- На которую из этих двух дыб мне лечь? Это не праздный интерес, поверьте. Просто я терпеть не могу заноз в спине.

-- Ладно, пыток вы не боитесь. -- усмехнулся хан. -- Это я уже понял. Да и сменят резидента после окончания этой заварухи, надо полагать. Другой, интересный вопрос, Максимилиан-бей. Если не резидент, а вы отдадите приказ купцам Холодного квартала, они ему последуют?

-- Безусловно. -- кивнул Годриг и вновь уселся на табурет. -- Это вообще даже не вопрос, а утверждение, достойнейший. А что, принцу Гемалю ужепотребовались все бойцы, каких он может получить.

Даруге поднялся с табурета и прошелся по пыточной туда-сюда, заложив руки за спину.

-- Да. -- наконец произнес он. -- Понадобились. Несколько часов назад принц Арслан и ени-чери перешли на сторону мятежников. Принц Ламаль, мир праху его, погиб в стычке с изменниками. Армия деморализована и, уверен, отступит в Аксар. Нас ждет осада, а вооружать горожан...

Аламас тай Калим невесело усмехнулся.

-- И вы хотите, чтоб я поставил вам дополнительно три-три с половиной сотни бойцов, досточтимый хан-даруге. -- резюмировал сэр Максимилиан.

-- Именно так. -- кивнул тот. -- Именно так, уважаемый. А ополчение это возглавите вы. Под своим настоящим именем, чтоб у достославного принца Гемаля Ре... решительно никаких вопросов не возникло. Вы ведь не откажетесь, не так ли?

"Старый лис. Стоит Арслану пронюхать, что аазурцы дерутся против него, и никакие заигрывания с ним уже не будут иметь успеха", подумал Годриг. И, конечно же, согласился. Что еще ему оставалось?

Конечно, сэр Максимилиан не обольщался на тот счет, что его оставят без присмотра, однако такая "свобода" была куда как лучше темницы.

Впрочем, в первый же день он начал задумываться о том, что предпочтительнее было б остаться в обществе ката и подвергнуться допросу с пристрастием. Во-первых, пришлось выдержать непростую беседу с почтенным Морти Бойлем и отцами Холодного квартала. Пришлось недвусмысленно им намекнуть, что несогласные с волей короля Оттона, в его, благородного Годрига, лице, могут немедленно паковать сундуки и грузить свое добро на ближайшую посудину, потому что торговли в Аксаре им больше не будет.

Во-вторых, если полторы сотни хладоквартальских стражей были профессиональными наемниками, и их капитан держал свой отряд в кулаке железной дисциплины, то превратить разношерстную банду купеческих охранников в единый отряд, делом оказалось более чем трудным. Вооружены все были по разному, принадлежали ко всевозможным народам, соответственно и найти каждому его место в строю, то место, где он будет максимально полезен, оказалось задачей многотрудной. К тому же, эти люди не привыкли взаимодействовать друг с другом, не собирались полагаться ни на кого, кроме сослуживцев (и прикрывать никого кроме них, соответственно), да и просто не намеревались погибать за интересы Гемаля. Пришлось рявкнуть на купцов, дабы те выплатили своим охранникам дополнительную премию в виде месячного жалования. Те опять пытались артачиться, но уж тут сэр Максимилиан взъярился окончательно, и лично разбил несколько физиономий.

И вот, на шестой день осады, когда у него начало получаться превращение вооруженной толпы в отряд, в Аксар пришла весть из Мазандрина -- Бар-Зален с суши осаждают Желтые повязки, а с моря блокируют Бара-Бара. Эскадра понесла серьезные потери в битве с флотом Великого Кормчего, и хотя одержала в ней победу, дальнейших военных действий вести не может.

Конечно же, о том, что сатрап Абдуллахим тер Рахмат слезно просит помощи у султана, в городе никто не объявлял, но покуда экипаж принесшего весть коча не успели изолировать, те уже наболтали по кабакам всякого, так что судачили об этой новости все кому не лень.

Сэр Максимилиан вновь тоскливо взглянул в сторону осаждавших. Если Гемаль не решится отправить Аксарскую эскадру на выручку Бар-Залену, мораль защитников падет окончательно, сатрапы не отправят на помощь принцу ни единого солдата, и город, однозначно, будет взят. А все офицеры защищавшие его отправяться на кол.

-- Сэр Максимилиан, капитан Пьедруг просит вас спешно прибыть на его участок обороны. Кажется, противник зашевелился. -- раздался голос подбежавшего вестового. Знакомый такой голос.

Благородный Годриг повернулся, секунду помедлил, и отдал приказ:

-- Веди меня к нему.

"Итак, вы вернулись, сэр Валентайн".

То, что оставлять без поддержки Мазандрин нельзя, принц Гемаль тоже отлично понимал -- хотя бы потому, что Великий Везир действительно питал слабость к своему глупому обжоре-племяннику. Но и ослаблять оборону Аксара он тоже не мог, и осознавал это в той же мере.

"Ах, если бы Великий Кормчий не оказался таким идиотом, -- думал он, нервно расхаживая по своим покоям и тиская в руках злополучное послание. -- К тому времени, как весть о взятии Бар-Залена дошла бы до столицы, я бы уже короновался и укрепил свою власть. А тер Рахмата, после этого, можно было бы потихоньку и удавить. Мечты-мечты. Братец с Мидар-пашой не погибли в шторме, наоборот, героически защитили город... И что теперь? Отбиться от братцев, занять престол и влезть в очередную кампанию? Тарк, ну как эти вояки не понимают, что султанату нужен мир? Мир, мир любой ценой, хотя бы лет на пять, чтобы возродить крестьянство, чтоб разжирело купечество, наполнилась казна -- тогда можно думать о новых налогах, возвращении Мазандрина, об укреплении границ, победоносных походах и добыче. А сейчас? Где взять денег для заготовки должного количества фуража на полноценную кампанию? Может я и скверный полководец, но считать умею очень хорошо. Папенькины амбициозные походы против полунищих соседей стоили султанату слишком дорого.

Губернез! А ведь Байасита придется на какое-то время в живых оставить. Как же - герой. Оборонил родину. А он будет капать на голову и требовать морских побед и захвата Виньдао".

Принц в сердцах плюнул.

"С другой стороны, все складывается успешно. Если дать по носу Бара-Бара, кто из сатрапов вспомнит о том, что Байасит и Мидар тай Зарив разбили Повязок сами? А если кто и вспомнит -- у брата не останется сил на то, чтобы продолжить борьбу за трон и он вынужден будет, хотя бы для вида, вступить в союз со мной. Его любят на флоте, значит сатрапы нагрузят корабли войсками и поспешат в Аксар. И тогда, держитесь братья. А ени-чери нужно будет расформировать. Слишком много воли себе взяли".