Александр Гуров - Ученик некроманта. Мир без боли

– Заманчивое предложение, – на краткий миг задумался Сандро. – Но я от него откажусь. У меня уже есть наставник, который превосходит тебя и по силе, и по знаниям.

– Трисмегист? – Арганус рассмеялся скрипучим, рожденным магией, смехом, от которого по живой части Сандро пробежали мурашки. – Ты напрасно ему доверяешь, – отсмеявшись, продолжил лич. – Альберт всегда, даже будучи живым, даже будучи друидом – всегда! – вынашивал недобрые мысли и мечтал о власти. Теперь его сущность – сущность любого некроманта. Неспроста в нас живет жажда повелевать, жажда быть выше остальных – все это отголоски характера Трисмегиста. Подумай: обучаясь у него, ты ходишь над пропастью.

– Я тебе не верю, – подойдя на шаг ближе к Сиквойе, в которого вселился Д'Эвизвил, сказал полумертвый. – Не верю, – повторил он, сделав еще один шаг. – Скажи: кто поджег мой отчий дом? Кто виновен в смерти моих родителей? По чьей воле я чуть не погиб? Почему меня отдали тебе, когда я был еще жив? Почему наплевали на закон Балор Дота, не позволяющий забирать живых?

– Тебе понадобилось много времени, чтобы понять простую истину: ты, от начала и до конца, – плод моего гения, моего мастерства.

– Мастерства? Что ж, я убью тебя, мастер. Убью, не оставив даже пепла! – скрипя зубами, выкрикнул Сандро, но переборол в себе нарастающую злобу, выбросил из головы агрессию, которая, как говорил на своих уроках Д'Эвизвил, часто мешает, и заговорил спокойным, холодным голосом: – Думаешь, ты вечный, Арганус? Нет. В этом мире все приходящее и уходящее, люди рождаются и умирают, одни династии приходят на смену другим, вековые дубы загнивают, горы осыпаются под силой ветра и воды. Арганус, ты прожил немало. И мог бы прожить еще больше, но совершил ошибку и воскресил меня. Теперь бойся Вечный, бойся, потому что я близко. Я близко… и близок твой конец! Помни об этом.

– Глупец! – расхохотался лич. – Не тебе, мальчишка, угрожать мне! Тебе, недоучка, не хватит ни сил, ни умений, чтобы справиться со мной в поединке…

– Я мочал о поединках, – не дав Арганусу договорить, твердо отчеканил Сандро. – Но говорил о твоей неминуемой гибели.

– Ты излишне самоуверен, – ответил, ухмыляясь, лич. – Ты находишься в центре моей армии. Одно мое слово и ты умрешь.

– Твоя армия будет моей, – сказал Сандро и с этими словами, не дав личу опомниться, швырнул в него приготовленный эликсир.

Арганус резко вернулся в свое тело и туманные линии в связующей сфере уже не шевелились. Несколько мгновений Д'Эвизвил напрасно вглядывался в мутный шар, тщетно пытался найти линию, которая вела к рабу-полководцу, но ничего не дало результата: Сиквойи больше не существовало, он умер второй смертью.

Сандро вновь спутал карты, но это не изменит сути. Через два дня Д'Эвизвил уже будет у стен столицы, а через три, если не раньше, трон Хельхейма будет принадлежать ему и только ему!

Последняя твердыня, защищавшая подступы к столице, пала без боя. Войска Аргануса, так и не ощутив действенного сопротивления, не прекратив бодрого марша, беспрепятственно прошли всю округу Хельгарда. Впереди, в полудне пути, раскинулась последняя преграда, отделявшая Кровавого лорда от власти, – неприступная столичная крепость.

Арганус не страшился высоких стен и глубоких рвов, в его руках было оружие, способное любую твердыню превратить в руины. Он с нетерпением ждал штурма, судьбоносного мига, который откроет либо яркий свет тронной залы, либо беспроглядную тьму забвения. Он ждал. И знал: все решится уже сегодня…

– Как ты посмел? – ураганом ворвалась в кабинет коннетабля Морена.

– Что именно, моя королева? – наиграно удивился Жерар, будто не догадался, о чем речь.

– И ты еще спрашиваешь? – нахмурила иллюзорные брови некромантка. – Все гарнизоны герцогства пусты, а их воины толпятся в Хельгардской крепости.

– Да, так и есть. Они в точности исполнили мой приказ…

– А как же твое обещание? Как же те письма, которые ты писал? Почему приказ не был отменен?

– Был, моя королева, – с грустью отозвался Жерар. – Как и обещал, я отменил приказ, послал гонцов, но они не поспели в срок, и армии выступили на марш.

– Ты обманул меня, – уронила королева. – Но в первую очередь – обманул себя. Гарнизоны задержали бы Аргануса, а быть может – победили его. Теперь ты – да не только ты, все, кто оказался в столице! – в тисках окружения, в осаде!

– Мы мертвы, моя королева, – заметил коннетабль, с печалью взглянув на живую иллюзию, которой окружила себя Морена.

Она была прекрасна, обворожительна, мила в своем истовом гневе и… жива. Королева была жива, пусть не внутри, но снаружи, а Жерар не мог похвастаться даже этим, хотя через год после перевоплощения все еще не чувствовал себя трупом. Как говорил дядя, человеческое сознание гибнет не сразу, проходят годы, иногда – века, но неживое мышление приходит неизбежно.

– Мертвы, – повторил Жерар. Ему даже показалось, что от печали сердце кольнуло в груди. Вот только сердца там уже не было. – Осада нам не страшна. Если же Арганус решится на штурм, то погибнет и он, и его армия. Хельгард был, есть и будет непреступной крепостью, оплотом королевской власти и силы.

– Что ж, возможно, ты прав, – легко согласилась Морена, на время забыв о гневе, который раскрыл бы Жерару глаза. – Только тебе стоит поторопиться: со дня на день Арганус будет здесь.

– Виконт… – зайдя в кабинет, с поклоном обратился к коннетаблю драугр.

– Говори, – позволил Жерар.

– Со стороны заката показались вражеские войска.

– Распорядись, чтобы мне приготовили коня, и ступай на крепостную стену. Сегодня мы узнаем: хватит ли у Аргануса смелости, чтобы пойти на штурм?

– Хватит, – заверила Морена, и Жерар посмотрел на нее со скрытым удивлением. – За долгие годы рабства я хорошо его изучила. Если в пылу сражения мы встретимся в поединке, пусть никто мне не мешает.

– Ты кровожадна! – Жерар клацнул челюстью, напрасно попытавшись улыбнуться. – Идем, – он подал королеве костяную руку, и в нее легла изящная ладошка из плоти и крови, навеянной мороком. – Сегодня ты станешь свидетельницей моего триумфа! – пообещал коннетабль, а Морена лишь загадочно улыбнулась.