Лилия Батршина - Поплачь о нем, пока он живой

Он спрыгнул на землю и внимательно огляделся. Вроде все было тихо, да и лошади не показывали никакого беспокойства…

— Здесь встанем? — поинтересовалась Любава, тоже спешиваясь. Конь всхрапнул и, повернувшись, тронул губами её щеку. Любава засмеялась, но хорошо поняла, что это означает: Гром устал и хочет есть. Вздохнула. — Достать бы еды для лошадей…

— Что тебе, травы на поляне мало? — осведомился Бьёрн, расседлывая Смолку.

Любава с досадой отвернулась: она действительно как-то не сообразила про траву. Конь, уловив её взгляд, опустил голову и стал с довольно мрачным видом жевать траву, однако вскоре, видимо, вошел во вкус и стал есть с большим аппетитом. Любава улыбнулась и расседлала его, погладила по взмокшей спине. Она и сама была бы уже не прочь перекусить, но говорить об этом Бьёрну не собиралась — опять на смех поднимет.

— Ты из еды случайно взять не догадалась? — безо всякой надежды спросил он сам. — Мне не до того было, я ж не думал, что ты заведешь нас не хуже лешего!..

— Угу, я, конечно, нас завела. Все я, ага, — мрачно кивнула Любава. Присмотрелась к своему седлу. На нем висело несколько небольших дорожных сумок. В одной лежала фляга с водой, а в других? Любава открыла их все по одной и возблагодарила богов, а заодно и предусмотрительного отца: в сумках лежало немного сухой дорожной еды. — Спешу тебя обрадовать: мучительная смерть от голода сегодня не состоится.

— Я в восторге! — с иронией хмыкнул Бьёрн. — Хотя бы на это ума хватило.

— Ты обрадуешься или огорчишься, если я скажу, что не у меня, а у батюшки? — Любава улыбнулась, проглотив слова про ум, рассмеялась и бросила Бьёрну полотняный мешочек с сухими хлебцами.

— Хм, знаешь, наверное, огорчусь, потому что жить мне все же с тобой, а не с ним, — хмыкнул Бьёрн, ловя мешочек. — Но и на этом спасибо.

— Всегда пожалуйста, — пожала плечами девушка. Захрустела хлебцами из своего мешочка, села в траву. Подумала и сказала: — Ну, знаешь, когда я бежала, я думала немного не о том.

Бьёрн уселся под дерево, вытянул ноги, облокотился спиной о ствол и задумчиво поинтересовался:

— И как же ты прожить собиралась?

— Не знаю… — девушка уперлась глазами в землю перед собой, задумавшись, словно впала в ступор. — Как люди в лесу живут? Бывало, я на целый день с Громом уходила, ягоды ела, корешки всякие, я их специально выведывала… Так бы и прожила… Не думала я об этом как-то, совсем другие мысли были…

— Да, лишь бы от меня сбежать, — скривился Бьёрн. — Будто я кусаюсь! Или все же страшный такой? Ладно, все, теперь уже ничего не изменишь, так что спи давай. Завтра с утра, может, больше повезет…

— А ты бы себя на мое место поставил, — проговорила Любава, убирая мешочек и заворачиваясь в плащ. Закрыла глаза. — Поставили перед фактом: выходишь замуж. Ты и не думала об этом в семнадцать лет, а тебе — нате. Выдали — как выгодную сделку провели, непонятно за кого, заранее за тебя все решили, а ты только подчиняться должна. Жениха только накануне свадьбы показали, да и то… сразу поняла, что он от тебя не в восторге… Каково, а?

— Думаешь, мне этой свадьбы очень хотелось? — в свою очередь вздохнул Бьёрн. — Но начали пилить со всех сторон, мол, несолидно королю без жены, свергнут и далее, далее… даже Гилрэд туда же. Пришлось соглашаться. А тут ещё выгодный военный союз… У меня было выбора не больше, чем у тебя.

— Да уж, — Любава приподнялась и посмотрела на него. — Товарищи по несчастью.

Бьёрн криво усмехнулся в ответ.

— Спи давай.

— Сплю, — послушно кивнула Любава и легла, подложив под голову руку и завернувшись с носом в плащ. — Спокойной ночи.

Бьёрн что-то неопределенно хмыкнул в ответ…

…Стоило Любаве только задремать, как сквозь её веки пробилось неясное золотое свечение. Девушка поморщилась и натянула плащ на голову, прячась от света.

— Только не говорите мне, что уже утро…

Свечение испуганно отдалилось, девушке показалось, что она слышит какой-то тонкий, едва различимый голосок. Потом, когда Любава замерла, свет снова стал ярче. "Нет, это явно не утро… — подумала девушка, окончательно проснувшись. — И что это тогда?" Любава открыла глаза и поморгала. Свечение пробивалось даже сквозь плотную ткань плаща. "Что это такое?"

Присмотревшись, в ореоле свечения можно было разглядеть миниатюрную крылатую фигурку. А рядом ещё и ещё… Они окружили всю поляну, только Бьёрна облетали стороной, то ли их пугал его меч, лежавший рядом с левой рукой, то ли ещё что… Как бы странно это не звучало, но, похоже, это были феи…

— Ой… — прошептала обескураженно Любава, чуть выглянув из-за плаща. Уж что-что, а такого от леса она точно не ожидала…

Увидев, что она пошевелилась, феи испуганно отпрянули, но не разлетелись, удерживаемые любопытством.

— Кто вы? — тихо-тихо, так, чтобы ненароком не испугать удивительных существ, спросила девушка. — Откуда?

Феи переглянулись между собой, что-то тихо защебетали и засмеялись. Одна из них осторожно подлетела к Любаве, дотронулась ручкой до её волос и испуганно отпрянула, озорно смеясь. Девушка вздрогнула и тоже неуверенно улыбнулась. Феи засмеялись все вместе — как будто колокольчики зазвенели, слетелись в центр полянки и закружились там в своем удивительном, неподражаемом танце. Любава вылезла из-под плаща, завороженная невероятной красотой, и в её глазах и в волосах засверкало маленькими звездочками свечение…

Вдруг от дерева, у которого лежал Бьёрн, послышался громкий стон. Феи испуганно замерли и в один миг, разлетевшись в разные стороны, растворились в ночной мгле. Любава вздрогнула и обернулась.

С Бьёрном происходило что-то странное. Лицо исказилось, будто болью, сквозь стиснутые зубы прорывался стон, его всего как-то непонятно дергало в разные стороны, левая рука сжалась на рукояти меча… "Как кошка во сне", — вдруг подумала обожавшая этих независимых существ Любава. И тут же поняла: похоже, Бьёрну снился кошмар. Встала и, не заметив постепенно охватывающего все её волосы сияния, оставшегося от фей, подошла к нему…

" — Предатель!!! — худой тщедушный парень с яростным, ненормальным блеском в глазах кинулся на высокого сильного мужчину в домашнем халате, с алебардой в руках, занося меч для удара. Мужчина, захваченный в своем доме врасплох, сжал зубы и без видимого труда отбил удар древком.

— А ты как был глупцом, так и остался! Эти годы, за которые ты, говорят, вырос, не пошли тебе на пользу! — крикнул он, пытаясь вывести противника из себя, заставить его раскрыться.

Но злить парня, казалось, уже дальше некуда. Он прыгнул вперед, не обратив внимания на пропущенный удар, и вонзил меч в тело противника. Потом ещё. И ещё, как одержимый. И сам упал на колени, наконец почувствовав боль и прижав ладони к окровавленному лицу…"