Джуд Фишер - Колдовская магия

— Что-то произошло с тобой недавно, Катла Арансон, что-то, явно связанное с твоим увечьем, и оно обратило тебя к магии земли. Я чувствую ее и в тебе, и вокруг — в последнее время повсюду, — но в тебе, Катла, она очень сильна. Что случилось с тобой? Твоя бабушка только сказала, что ты обожглась. Это случилось в кузнице?

— Истрийцы пытались сжечь меня на Большой Ярмарке.

Глаз Фестрин засверкал.

— Они суеверные опасные дураки. Погубили тысячи несчастных душ, несших в себе магию, и даже не осознавших этого, и никогда не причинявших зла, предлагавших всего пару безвредных зелий.

— Не за колдовство, — поправила Катла и рассказала свою историю.

Когда она подошла к тому моменту, как ее пытались сжечь на костре, брови девушки сошлись в одну линию.

— Я помню своего брата Халли и кузена Тора в толпе, помню, как меня привязывали к столбу и поджигали дрова, помню, как истриец, которого я считала своим другом, приближался ко мне с обнаженным мечом… и больше ничего, пока не проснулась на корабле, плывущем домой.

— А это, — Фестрин дотронулась до забинтованной руки, — случилось на костре?

Катла кивнула.

— Хочешь вернуть себе руку, Катла? Такую, как раньше, сильную и красивую, с пятью пальцами, такими же нормальными, как до костра?

Ну, над этим уж раздумывать не надо.

— Конечно!

— Тогда тебе придется найти силы поверить в себя, а я помогу тебе излечиться…

Катла почувствовала явное разочарование. Вообще-то она ожидала или отъявленного мошенничества, или мгновенного магического исцеления. Помощь в самостоятельном выздоровлении предполагала длительный, изматывающий процесс, и никакого чуда не предвиделось.

Она повесила голову.

— Ох, — вздохнула Катла.

Фестрин рассмеялась. Резкий звук ее смеха заставил нескольких человек за столом обратить на них внимание.

— Покажи мне свои мечи и кинжалы, — попросила сейда.

На улице уже было совершенно темно, по небу рассыпались звезды. Катла, держа факел, прихваченный из кучки у очага, повела сейду в кузницу.

Они прошли мимо уборной, где кому-то было очень плохо, и конюшни, где тихо ржали пони. Добравшись до амбара, Катла обнаружила, что внутри кто-то есть: лучина отбрасывала через дверной проем длинные тени. В замешательстве девушка махнула Фестрин, призывая ее двигаться осторожнее, и вдвоем они подкрались поближе.

Прежде чем женщины достигли двери, Катла узнала голос отца, ясно раздававшийся в ночном воздухе.

— Нам нужен Дансон. «Птичий Дар» не годится — он не устоит перед плавучими льдинами на дальнем севере.

— Мы можем сами его оснастить.

Голос Халли, глубокий баритон, сейчас удивительно напоминал голос Арана.

— Вопрос не только в установке ледореза. «Птичий Дар» — скоростной корабль. При увеличении массы он потонет в высоких волнах, — нетерпеливо ответил Аран.

Теперь в разговор вмешался Фент, голос его был тоньше и резче, чем у Халли, как и телосложение.

— Давайте лучше убьем Тэма Лисицу и заберем «Снежного Волка». Оснастим его, как нужно.

— Фент! Это неудачная шутка, — потрясенно воскликнул Халли, но Катла знала своего близнеца слишком хорошо.

Ребенок, вспыльчивый и безрассудный, выкрикивающий оскорбления и пускающий в ход кулаки, только чтобы потом расплакаться от угрызений совести, вырос в опасного человека. Эгоизм превратился в слепой эгоцентризм, самовольность вскормила дикую порочность, настойчивость обратилась одержимостью, уверенность в себе развилась в спесивость, высокомерие и жуткое ханжество. Она бы не стала становиться на его пути.

— Действительно, не надо так шутить, — упрекнул Аран. — Кроме того, нам все равно понадобится Мортен Дансон — если выйдем в неизведанные воды, я хочу иметь корабль, построенный по всем правилам, а не какую-нибудь посудину, наспех собранную из старых кусков.

Хозяин клана Камнепада принялся мерить амбар шагами. Голос его стал раздраженным.

— Будь он проклят за то, что отказался от моих денег. Я уже и так потерял целое состояние из-за Финна Ларсона, — сказал Аран и внезапно остановился, задумавшись.

Потом он произнес:

— Ты, случайно, не забрал мои деньги, когда прирезал Финна? — горько спросил Аран Фента.

Последовало мгновение страшной тишины. Сейда схватила Катлу за руку.

— Пошли отсюда, — прошептала она, — мне не нравится такой поворот дел…

Но Катла настолько вовлеклась в семейную драму, что даже не почувствовала прикосновения женщины.

Послышался какой-то треск, потом неразборчивый крик, и зазвенел голос Халли:

— Ты! Ты убил отца Йенны? Скажи мне, что это неправда, Фент! Ведь даже ты не…

— …убил бы толстого, старого предателя?

— Хватит! — рявкнул Аран. — Наша семья должна держаться вместе. Я заплачу Тэму Лисице, чтобы он взял вас обоих в обратный путь в Халбо, где лицедеи будут развлекать гостей на свадебной церемонии. Никто не заметит еще пару парней среди ряженых комедиантов. Мортен наверняка не пропустит такое важное событие — так считает Тэм… Когда вы там окажетесь, отведите его в сторонку и передайте наше предложение — и посмотрим, насколько… гм… убедительными вы можете быть.

— То есть надо его хорошенько отделать и привезти — добровольно или по принуждению? — рассмеялся Фент.

— Как пожелаете. Вам придется одолжить пару его больших лодок и погрузить на них необходимое количество древесины. И не избивайте его до бессознательного состояния, пока он не скажет, какие люди и инструменты ему понадобятся.

— Мы не можем просто похитить его! — Голос Халли задрожал. — Ты сошел с ума, а он вообще убийца! Я не собираюсь иметь с вами ничего общего!

— Если нет, ты мне не сын, — резко бросил Аран.

Фестрин нагнулась к Катле:

— Это несчастливая ночь. Я не желаю больше ничего слышать.

Катла неохотно кивнула.

Для нее все звучало довольно интригующе. «Если не поедет Халли, — думала она, — я займу его место».

Девушка посмотрела вниз, и свет от факела превратил правую руку в оранжевый клубок. Сердце ее упало. Без единого слова Катла проводила сейду в кузницу.

Войдя туда, девушка зажгла еще два факела и повесила их на стену. Теплое сияние осветило рабочее место, инструменты, аккуратно развешанные по стенам, некоторые лежали на полках — намасленные, сверкающие. Огромные кожаные мехи пахли воском и были едва припорошены сажей. Но огни не горели, не мерцал ни единый уголек, что придавало месту легкий оттенок заброшенности.

Напряженное лицо Катлы все объясняло без слов. На мгновение Фестрин показалось, что девушка сейчас взорвется гневным криком.

— Твой отец во власти опасной навязчивой идеи, — сказала сейда, пытаясь завладеть ее вниманием. — Корабль состоит из живой плоти Эльды — мы берем ее взаймы у природы и со временем возвращаем. Но корабль, построенный с дурными намерениями, плохо послужит своему хозяину. Твой отец испытывает Судьбу. Она может отмерить его жизненную нить и обрезать ее, если Аран станет настаивать на своем плане.