Любовь Пушкарева - Утраченный покой

В коробочке оказались абрикосы – душистые, мягкие, перезрелые. Сто лет таких не ела. Так вышло, что я умяла их один за другим, пока на дне не остался один последний. Посмотрев на него, я поняла, что опять поступила некрасиво. И расплакалась…

Неожиданно кончившиеся вкусные абрикосы, которыми я не поделилась, оказались последней каплей этого сумасшедшего дня.

Я тихо вздрагивала от слез, уткнувшись в плечо Вику, и слушала его ласковые успокаивающие нашептывания.

– Девочка моя, ну кто тебя обидел? Скажи.

Выплакавшись и тихо высморкавшись в предложенный платок, я смогла ответить

– Жизнь. Жизнь обидела.

– Угу. А выглядит «жизнь» как брюнетистый хлыщ, сошедший с рекламного щита.

Я, ничего не понимая, уставилась на него…

– А! Седрик, – дошло до меня.

– Седрик… – недобро прищурился Вик.

Я махнула рукой

– Да он тоже огреб по полной… Нет, причина не в нем.

– Точно? – Вик поверил мне, но все же переспросил.

– Угу. Никто не виноват. Вернее, кто виноват, тот уже… никому больше не навредит.

– Ты влипла в историю, – утвердил он.

– Нет, – обиделась я. – Никуда я не влипала. Ни в какие истории. Это просто жизнь, Вик. Бывает, ты не можешь не сделать то, что должен, понимаешь?

– Понимаю… Все кончилось? Или еще тянется?

– Что-то кончилось. А что-то не уйдет еще очень долго…

– Малышка моя… Я могу чем-то помочь?

Я закивала, глядя в пол, а после подняла глаза и пристально всмотрелась в него.

– Пусть между нами все будет как прежде, – попросила я.

Вик задумался…

– Хорошо… Хорошо, Пати, все будет как прежде.

И он, взяв в ладони мое лицо, нежно поцеловал. Однако в нем не было и намека на красный vis-цвет, означающий у людей плотское желание, он оставался все таким же нежным и жалеющим.

– Тебе надо поспать, ты очень устала.

Я молча согласилась, позволив ему раздеть себя и уложить. Засыпая, уютно устроившись у него на плече, я успела подумать, что этот ужасный день кончился не так уж плохо.

Утром я проснулась, чувствуя живое тепло дремлющего рядом мужчины: стоило мне пошевелиться, как Вик открыл глаза. Мы посмотрели друг на друга и обменялись поцелуем… потом еще одним… потом пригодился вчерашний последний абрикос… Я раскачивала Вика постепенно, не спеша, наслаждаясь скорее им самим, чем процессом обмена силой.

После мы лежали, засыпая в объятиях друг друга, как вдруг он дернулся:

– Пати, мне надо на работу. Я не могу дрыхнуть полдня.

– Чшшш, – успокоила я его. – Усни на двадцать минут, позволь себе. Об остальном я позабочусь.

– Правда?

– Доверься мне.

Только он закрыл глаза, как провалился в сон. А я, переработав красную силу человеческих желаний и эмоций в белую: жизни и роста, принялась потихоньку вливать ее прикосновениями. Через двадцать минут, отдав ему достаточно, чтобы он нормально продержался день, я разбудила его, и пока он был в душе, сбегала в кухню за продуктами.

– Тебе получше, Пати? – спросил он, когда мы завтракали.

Я кивнула

– Конечно. Ты ведь рядом.

Он отрицательно качнул головой: как и любой нормальный мужчина, в понятие «рядом» он вкладывал совсем иной смысл. Но всё равно мои слова заставили его вспыхнуть светом.

Вскоре он ушел, а новый день, полный забот, вступил в свои права.

Я поспешила домой. Первым делом развязала близнецов и отдала им накопитель – с их аппетитом его на сутки хватит с лихвой. Может, мне показалось, но бескрылые вроде бы были пободрее и, так сказать, повеселее, по крайней мере, не предлагали мне убить их, а попросили фруктов и мёда. Мёд заканчивался, и я вспомнила о Митхе – прошло больше суток, а я еще не говорила с ним… Как он пережил атаку вампов? Сколько успел узнать о своей невесте, змее-перевертыше? Я набрала его.

– Да, мэм, – его бодрый голос немного успокоил меня.

Поболтав, как ни в чем не бывало, я попросила привезти мне мёда и фруктов. Если Митх и узнал лишнее, то тщательно это скрывал. Хотя… Если на него и вправду напали вампы, а змеи его защищали, то они могли и подправить ему память – допустим, заставив поверить, что он напился и ничего не помнит.

Пока мы ждали Митха с продуктами, Лиан привычно раскачал меня и себя, накормив нас обоих; похоже, ему хватило дня, чтобы восстановиться. С Мальвой и Пижмой все вышло как и вчера: Мальвочка, как прилежная ученица, налакалась силы до легкого опьянения, а после я мягко покормила Пижму.

– «Ты ведь хотела, чтобы он все время был полон?» – спросил Лиан по нашей связи.

– «Да»

– «Кто будет его подкармливать, если я вплотную займусь Мальвой?»

Вопрос на засыпку.

– «Я постараюсь приходить среди дня. Если не смогу – значит, не смогу. Не думаю, что это критично»

– «Угу» – от флерса пахнуло неодобрением.

Кошмар… Распустила я его… Наверное… Но что-либо добавлять я не стала – учитывая, как несется жизнь последние дни, я ничего не могу гарантировать.

Лиан сомневался, но всё же задал вопрос:

– «Ты прогнала инкуба?»

– «Нет»

– «Угу», – опять волна неодобрения.

– «Тебе когда-то навредил инкуб?» – спросила я.

– «Мне нет, но суккуб убила весеннего сына нашего господина. Он думал, она не сделает ему плохого, а она его отравила… до смерти»

– «Как он умер?»

– «Стал слаб… Он долго умирал, долго таял… Это было ужасно…»

Ага, суккуб вывела из строя vis-систему зеленого divinitas, и тот истаял… медленно. Ну что ж, хоть я и универсал, надо быть поаккуратнее с Шоном. Впрочем, я и так аккуратна.

Дождавшись Митха и раздав еду флерсам, я убежала в ресторан на ежедневное совещание с Дениз.

Как только я освободилась, появился Тони. Забавно: охрана ресторана сделала на него стойку как на потенциально опасный элемент, хотя он вел себя и в треть не так вызывающе, как Руман. Я поставила метку легко и просто для нас обоих. Тони, правда, первые минуты после этого кривил нос, привыкая к своему новому запаху.

– Будто парфюмом облился, – объяснил он.

– Хозяйка, ну так дай мне работу, – перешел оборотень к делу. – А то лорд Седрик дал пинок под зад и больше ничего. Оголодаю, отощаю…

Видя, что я не понимаю его шутки, он объяснил:

– Не привык я без дела сидеть. На меня это плохо действует.

И куда его деть? Разве что в охрану.

Я вызвала Дика, тот скептически осмотрел крепкого и ладного ТиГрея.

– Служил?

Сам Дик служил в десанте, давно правда, очень давно.

– Нет, – ответил волк.

– Шпана, – вынес вердикт начальник охраны.

– Так точно, сэр!

Дик еще раз смерил взглядом шутника, и чуть скривившись, дал мне понять, что мол, ладно – беру. Когда за ними закрывалась дверь, я окликнула Тони

– Дик – старший, – весомо произнесла я.

Тони кивнул: мол, само собой разумеется. Ладно, поживем – увидим, сработается он или нет.