Светлана Крушина - Голос дороги

Илис делала компот из Роджера, и смотреть на это было странно и страшновато. Роджер не ожидал от нее такого напора и такой ярости, и потому потерял дар речи, а Илис вошла в раж. Она была действительно зла. Она кричала на Роджера! Грэм не мог и подумать, что она когда-либо повышает голос. И не мог заподозрить, что она знает такие выражения. Вид у Роджера был обалдевший. Он не пытался вставить ни словечка в гневную отповедь Илис, вошедшего Грэма словно не заметил и вообще вел себя необычно тихо. С появлением Грэма внимание Илис переключилось на него, и он услышал в свой адрес такие определения с такими эпитетами… в общем, он таких слов и не знал.

— Вас, придурков этаких, ни на минуту нельзя одних оставить? — разорялась Илис, белая от злости. — Может быть, вас на цепь посадить, и водить так, чтобы вы отойти ни на шаг не могли? А? Идиоты!

Это была самая мягкая и приличная из ее тирад. Она кричала так, что девушки, присланные с горячей водой, сунули нос в дверь и тут же испуганно отпрянули. Ни Грэм, и Роджер даже не заметили их появления, они переваривали произошедшие с Илис метаморфозы. Зато заметила Илис.

— Что это еще такое? — возмутилась она, подскочила к двери, выглянула в коридор, потом вновь повернулась в комнату и только тут заметила бледность Грэма. — Это для тебя, что ли?.. О боги, да ты же сейчас кровью истечешь! Немедленно раздевайся!.. Ах, чтоб вас обоих перевернуло! — добавила она в сердцах и понеслась по коридору за перепуганными девушками.

Илис до перевязывания ран не допустили. Совместными усилиями, заверив, что больше смертоубийств не будет, ее удалось выставить из комнаты, чтобы не путалась под руками и не лезла со своими комментариями. Илис удалилась, заявив на прощание, что если все-таки они еще раз решат разрезать друг друга на кусочки, она мешать не станет.

В комнате остались Грэм и Роджер, после нотаций Илис настроенные довольно мирно, словно с полчаса назад они и не собирались драться до смерти.

— Дурак ты, Соло, — заявил Роджер, полюбовавшись на раны Грэма. — Что на тебя нашло? С чего ты озверел? Не припоминаю за тобой таких срывов.

— Ты просто мало со мной общался, — буркнул Грэм, прикладывая к кровоточащему плечу чистую тряпку. — Со мной еще и не такое случается…

— Да что ты? Верится с трудом. Кто тебя только за язык дергал? Ты что же, надеялся меня одолеть?

— Нет, не надеялся.

— Зачем же тогда? Жить надоело? Я бы тебя порубил и не запыхался бы даже…

— А что, в самом деле порубил бы? — с любопытством спросил Грэм.

Роджер снова ненадолго потерял дар речи, а потом, отойдя, грохнул кулаком по столу.

— Да! — взревел он. — Да, порубил бы, кретин! — он подумал и выдал в адрес Грэма еще несколько очень неприличных определений. — А ты на что рассчитывал? Да если бы не Илис, ты сейчас тут не сидел бы и не разговаривал бы! И не задавал бы идиотских вопросов! Безымянный на твою дурную башку! Ты хоть думаешь когда-нибудь, Соло?! Нет, это надо же: сам сначала вызвал на бой, требовал, чтоб никаких шуток, и после этого еще такие вопросы задает! О Рондра, и почему я не придушил тебя тогда на корабле? Почему не дал тебе подохнуть в Медее?

— Да ты не разоряйся так, — буркнул Грэм и зашипел от боли, неудачно задев больное место. — Не знаю, что на тебя нашло, когда ты тащил меня через лес. Не иначе, как помрачение какое-то было. У всех бывает, так что не огорчайся. Вот у меня сегодня, например, было…

— Напрашиваешься? — Роджер взбесился еще сильнее. — Мало получил? Еще хочешь? Могу устроить…

— Ты-то можешь и устроить, да только у меня желания больше нет. Так что не получится. Или на месте меня убьешь? Разрубишь на две половинки одним ударом?

— Напрашиваешься, Соло, — повторил Роджер, сбавив тон. Теперь он скорее шипел. — Ой, напрашиваешься. Кажется, я тебя действительно плохо знаю, потому что с каждым днем удивляюсь все больше и больше, как ты до сих пор жив — со своим-то длинным языком.

— Я тоже удивляюсь. И не шипи, а помоги мне лучше вот этот узел затянуть, а то самому неудобно.

Роджер посмотрел на него так, словно с гораздо большим удовольствием затянул бы узел у него на шее, но помог.

— Хорошо я тебя порезал, — заметил он самодовольно.

— Неплохо, — согласился Грэм. — Против тебя у меня шансов не было.

— Ты еще долго продержался. Я думал, быстрее свалишься, после того, как тебя проткнули-то…

Каково же было удивление Илис, когда она, вернувшись часа через полтора с ознакомительной прогулки по городу, обнаружила и Грэма, и Роджера целыми и невредимыми; оба были в мирном настроении, сидели в комнате за столом и пили вино. При этом они вели светский разговор про оружие и приемы боя на мечах. Оба уже были не совсем трезвы, Грэм потихоньку мрачнел, Роджер, наоборот, веселел и становился все более добродушным. Тем не менее, они пока оставались довольны друг другом и миром вокруг. Илис пришла в ужас, отняла остатки вина, уговорила их поесть и лечь спать. Ни Грэм, ни Роджер не желали внимать голосу разума в лице своей спутницы, и Илис пришлось порядком повозиться с ними. Наверное, в тот момент она очень жалела, что с ними нет хотя бы еще одного здравомыслящего человека, да той же Марьяны. Уж слишком непросто управиться с двумя пьяными бугаями в одиночку.

Часть 4

1

Летом парковая ограда была, вероятно, скрыта под плотным покровом вьюна и дикого винограда, но теперь отчетливо просматривалась за сухими голыми плетями. Только благодаря ей и можно было понять, где заканчивается лес и начинается парк.

Миновав ее, Грэм натянул поводья и остановился, чтобы усмирить внезапно забившееся сердце.

— Чего стоим? — осведомилась Илис, которая с горящими любопытством глазами крутилась в седле. — Неужели приехали?

— Приехали, — ответил Грэм после короткой паузы. — Почти. Мы в парке.

— Так это парк? — вытаращила глаза Илис. — Серьезно? А я-то думала, что мы в лесу. Здесь всегда так было? Или это в знак траура после твоего исчезновения все так запустили?

— Здесь всегда так было, — сказал Грэм, пропустив мимо ушей реплику про знак траура. После стычки с Роджером он старался держать себя в руках, хотя сорваться хотелось, и не раз — Илис после вчерашнего пребывала в повышенно ядовитом расположении духа и то и дело нарывалась на грубость. — Насколько я знаю, парком никто никогда не занимался.

— Странно, — никак не могла успокоиться Илис. — Вот у нас на Латере… впрочем, какая разница. Деревья, они и в Самистре деревья. Так, в общем, тоже ничего.

— Спасибо на добром слове, — хмуро сказал Грэм. — Честное слово, мне прямо легче стало.

— Да не за что, — Илис улыбнулась ему одной из самых зубастых своих улыбок. — Ну, долго мы будем любоваться красотами природы? Я, конечно, понимаю, родной дом и все такое, но ведь холодно…