Поль Пасмор - Чёрный Огонь

Виа же, похоже, решила продемонстрировать беспомощность рыцаря со всех сторон. Раз за разом её меч пробивал его доспехи, не касаясь тела. Люди на трибунах свистели и орали, герцог встал и перегнулся через перила, чтобы лучше видеть, — а Виа продолжала издеваться над бароном, столь опрометчиво понадеявшимся на силу своего оружия. Но вдруг, уклоняясь от двуручника, девушка споткнулась о валяющееся копьё и потеряла равновесие. Барон взревел, вздымая меч над головой и обрушивая его на голову врага, — точь-в-точь как утром, в поединке с Инией! Но сейчас в его руках не палка; такой удар и рыцаря в полном доспехе пополам разрубит! В полной тишине Виа левой рукой поймала тяжёлый клинок за лезвие, и в тот же миг её собственный меч врезался в шлем противника. Плашмя, но этого оказалось достаточно. Барон грудой железа осел на землю, выронив двуручник. Альвиарран убрала меч в ножны и поклонилась герцогской ложе.

— Леди Оро Ваи объявляется победителем и может забрать доспехи и оружие барона Кардока, лорда Диза. Главный поединок состоится на закате. Сторону леди решит жребий. — провозгласил герольд, и трибуны взревели.

За воротами Виа сказала всё, что думала по этому поводу. Насчёт главного поединка уговора не было! Иния в двух словах объяснила ей суть сказанного герольдом. Все рыцари, победившие в одиночных поединках, жребием делятся на две стороны, которые сражаются, пока на ногах не останется один человек. К какой стороне он принадлежит, та и выигрывает. Эти рыцари награждаются призами, а тот, кому они обязаны победой, объявляется победителем турнира.

— А что делать, если с одной стороны на ногах остаётся несколько рыцарей, а их противники повержены?

— Они должны сразиться между собой. Победитель может быть только один.

Виа выслушала всё это с мрачным лицом, ничего не сказала и пошла к Тайфуну. Конь жевал сено и выглядел вполне довольным жизнью, несмотря на удила, мешающие питаться. Прежде чем Иния успела вмешаться, Виа сняла с коня уздечку и повесила её на луку седла.

— Ну и что ты наделала? — негромко возмутилась графская дочь. — Вот убежит он сейчас… Как ты теперь её обратно наденешь?

— Молча. — коротко ответила Виа.

Тайфун, не интересуясь спором девушек, уткнулся мордой в сено. Иния постояла, подумала, — и уселась на землю, прислонившись спиной к стогу. Виа расстегнула пояс с мечом и последовала её примеру. Так они и сидели, пока запыхавшийся мальчишка не крикнул на бегу:

— Жребий уже брошен!

Не торопясь, Виа встала, подошла к коню, надела на него уздечку, — Иния могла только хлопать глазами, глядя, как Тайфун сам поднял голову и открыл пасть, чтобы ей было удобнее, — и в поводу повела его на поле.

По десять рыцарей с каждой стороны стояли и ждали сигнала. Обычно такие схватки, начинаясь на закате, затягивались до глубокой ночи. Специальные слуги стояли по периметру стен, чтобы с приходом темноты зажечь факелы, — но сегодня они оказались лишними. Взмах платка, вопли зрителей, дрожь земли под слитными ударами копыт… Тайфун опередил своих тяжело нагруженных собратьев и первым врезался в неровную линию рыцарей. Полутораручный «бастард» рассёк подпругу, и всадник свалился под копыта. Сгущающиеся сумерки не позволяли рассмотреть в подробностях, кто, кого, чем и по какому месту. Лязг металла о металл, хриплые крики и лошадиное ржание, свист и улюлюканье на трибунах, — всё это сливалось в настоящую какофонию. Но до того, как окончательно стемнело, шум стих. На поле остался один всадник. Носились потерявшие седоков кони, стонали раненые, и зрители притихли, не первый раз в течение этого турнира не понимая, что произошло.

— Леди Оро Ваи, это мастерство достойно всяческого подражания. Хотел бы я, чтобы мои рыцари обладали хоть половиной такого искусства! Титул победителя турнира — твой по праву, как и приз! — эту тираду произнёс сам герцог, не дожидаясь, пока герольд вспомнит о своих обязанностях.

— Любой воин может гордиться этой честью. — ответила Виа, спрыгнув с коня перед герцогом.

— Слава победителю турнира! — крикнул Тирисс, подняв сжатый кулак, что означало признание более высокого мастерства, нежели собственное.

— Сла-а-ва-а-а! — откликнулись зрители.

А на поле уже суетились лекари и оруженосцы, кому-то помогая встать, кого-то вынимая из доспехов и укладывая на носилки. Двое пажей вынесли роскошную, расшитую золотом попону, и накинули её на Тайфуна, прямо поверх седла. Виа не стала садиться верхом, коротко поклонилась герцогской ложе и пошла к воротам. Повод свободно болтался на шее коня, но вороной жеребец шёл за девушкой, как привязанный.

Зрители ещё немного поорали и начали расходиться. Иния очнулась от ступора, догнала Виа и пошла рядом с конём, как и положено оруженосцу. Вопреки обыкновению, она молчала. Перед её глазами стояли картины двух побоищ — сегодняшнего главного поединка и бойни на морском берегу. Да, о таком менестрели не поют, но Иния иль Ноэр видела невозможное своими глазами! Что разбойники, что лучшие рыцари Тирисского герцогства — они оказались одинаково беспомощны перед этой странной девушкой, невесть откуда появившейся на пустынном пляже! А ведь она меньше месяца назад впервые села в седло! Было над чем задуматься…

Иния молчала, и я испытывала искреннюю признательность за это. Наверняка я нарушила все правила, просто уйдя с поля; наверняка мне полагалось изобразить что-то торжественное, — но на это моих сил не хватило. Надеюсь, Тирисс поймёт… На душе было мерзко, как никогда раньше. Не говоря о том, что мне давно следовало гулять в горах, искать тупую вершину… Чем я занимаюсь? Стоило первым делом раздобыть необходимые припасы и исчезнуть! А вместо этого — глупый, никому не нужный выпендрёж. Да, барон сам напросился, и получил по заслугам. Но остальное..! Кто мешал мне просто защищаться? В этой бойне нет ни чести, ни доблести! Победа над заведомо слабейшим противником… А они орали «Слава!»… Какая это слава, это позор, и, узнай об этом тот же Аэтиар, он никогда больше не скрестит со мной клинок… и будет прав!

Внутренний двор цитадели встретил нас совершенным безлюдьем. Видимо, вся челядь смотрела на турнир, и плетётся сейчас в толпе, обсуждая увиденное. Меня не расстроило отсутствие прислуги, даже наоборот. Мы прямиком отправились на конюшню, где я в меру своих познаний занялась конём. Иния помогала, по-прежнему молча. Догадываюсь, что девочка про меня думает, и не удивлюсь, если она предпочтёт остаться в Тиссе. После этакого представления…

Ощущение магического присутствия уберегло меня от нового приступа самобичевания. В огромном замке, кроме нас, находилось всего несколько часовых, и тех сейчас наверняка больше волнует возможный исход турнира, чем исполнение непосредственных обязанностей. Что ж, это даёт определённые возможности… Я отошла в дальний конец конюшни, якобы за водой, и, наклонившись над бочкой, произнесла несколько слов. Вытащив полное ведро, я уже знала ответ на заданный вопрос: наблюдатель находился здесь, в замке. Магическая нить, связавшая нас на краткий миг, дала мне почувствовать его ненависть и жажду убийства — но не только! Разочарование ощущалось настолько явно, что становилось очевидно — именно он убедил барона бросить мне вызов, надеясь, что с турнирного поля меня принесут вперёд ногами. Но почему? Чем я успела заслужить такое отношение? Неужели… вмешательством в судьбу герцогского семейства?!