Дмитрий Щербинин - Спящие боги

– Как звать? – хлопанул его по плечу Леха.

– Творимир.

– Я те во что скажу: служить у Государя–батюшки – одно удовольствие. Тут тебя и кормят и поят. Чего захотел – все дают. Чего еще надо? Пой, душа! – он пьяно ухмыльнулся, и боднул Творимира лбом в лоб. – В государстве что главное. Аси?.. Ну, говори?

– Порядок. – прошептал Творимир.

– Шо?! Громче говори!

– Порядок!

– Верно!.. Мы за порядком и следим. Найдется противник государя иль граждан – мы его и казним!.. Работка та еще!.. Одно удовольствие! Тут, главное во вкус войти.

Творимир рассеяно кивал, а в другое ухо впивалось беспрерывное: «АХА–ХА–АХА–ХА–ХА–АХА–ХА–АХА!!!!!!» – голова раскалывалась, мысли путались…

И земное прошлое казалось Творимиру блеклым, невозвратно далеким. Змеей обвила и уже не отпускала мысль: «Может правда – перепил?.. С перепою привиделась какая–то Земля, атмосферная станция… Ну, вот что на этой Земле было?.. Ничего не могу вспомнить – одно слово и осталось. А родился ты на этой планете, всю жизнь Царю прослужил, и теперь должен радоваться, что попал в его приближенные…» – но никакой радости не было – лишь горечь, раскаяние, желание бежать из этого гадюшника…

Леха не отпускал – тряс за плечо, и нудно твердил свой пьяный бред:

– …Ты главное – никогда не мешкай, не задумывайся. Разум у тебя, у меня, у всех нас – он ниже Государева. Что Государь скажет – в том истина, хоть ты до этой истины мож никогда и не докумекаешь!.. Скажет резать – режь; скажет бить – бей; скажет жечь – жги!.. Государю приклоняйся, но на всех остальных – плюй. Народ – все чернь, твари низшие – их в страхе держать надо. Кто под руку попадется – того и бей. Да и сильней бей!..

Для убедительности Леха сжал кулачище, и сильно грохнул по столу.

Боль в голове Творимира все усиливалась, мысли путались, взгляд метался – он хотел увидеть хоть одного сочувствующего, или, по крайней мере, не понимающего, растерянного; но все были вполне довольны, и пили, и жрали и ржали. Кто–то поднес к его губам кубок, и он не удержался – глотнул, сразу охмелел…

Еще с полчаса продолжалось безумное застолье. Но вот Царь поднялся, крикнул:

– Все – скачем!.. – повернулся, черной тенью шагнул к двери; Бриген Марк устремился за ним, а за Бригеном юркнул человечек с большим черепом – он также был в черном.

Иные «Черные Псы» быстро осушали последние кубки; шумно, весело подымались. Леха толкнул Творимира:

– Ну, счас испытаем тебя в деле. – и уже во дворе, когда рассаживались на коней, продолжал. – …На бояр Жиловых донос поступил – на государя заговор замышляли. Слышь – все семейство в заговоре, и дворня вместе с ними… Так что – повеселимся…

И вот уже зашумел, понесся со двора черный поток. И сразу же начались улицы – город ждал расправы, затаился. Но все же кто–то не успел уйти, попался под горячую руку – этот кто–то пал, разрубленный Царевой саблей, и был затоплен конской лавиной.

Вот массивные, кованные железом врата. За стеной виделся богатый, массивный терем. Вперед вылетел Бриген Марк, треснул кулаком по створкам, рявкнул:

– А ну, открывай! Ж–И–В–О!!!

У ворот была башенка, и оттуда выглянул перепуганный мужик, дрожащим голосом пролепетал:

– Ох, Царь–Батюшка, господин мой Жилов Тимофей Николаич не велел никому открывать. Простите, вседержавный!.. Знаем – наговорили на нас лихие люди! А вы на расправу скоры!.. Ведь порубите, замучите всех, батюшка! Смилуйтесь!.. Не найдете рабов преданней нас!.. Ох, не здесь, не здесь виновные!.. Смилу–уйтесь!..

Царю это уже надоело, и он махнул рукой. Послушно свистнула стрела, насквозь пронзила мужику шею, и он захрипел, затрясся – уже мертвый перевалился через ограждение.

– Штурмуй! – рявкнул царь.

Дюжина молодчиков оказались прямо под стенами, привстали на стременах, замахнулись, перебросили через стену абордажные крючья на веревках. Крючья зацепились – молодчики, упираясь ногами в стену, быстро поползли вверх. Вот они уже наверху, вот скрылись… вскоре ворота раскрылись – молодчики стояли в проеме, поклонами приветствовали своего Царя.

Тиран кровожадно ухмыльнулся, и первым въехал во двор, остальные последовали за ними.

На крыльце терема толпой стояли мужики и бабы. Впереди – мужики с мечами. Перепуганные, лепетали они:

– Смилуйтесь!.. Вам во всем подвластны, но господин наш велел животы защищать!..

– Детишек наших помилуйте! – голосили бабы.

Царь подъехал к самому крыльцу – глаза его почернели, он прошипел.

– На кого руку подняли?.. На Государя Своего!..

Темен от злобы был его голос, и мужики потупились, опустили оружие – уже ясно было, что драться они не станут, но покорно примут любую расправу. И они все лепетали, молили о милости…

Но кровь должна была пролиться. Царь еще с утра предвкушал это страшное удовольствие, и оттого был милостив – принял к себе Творимира. Он, зная свою безнаказанность, еще надвинулся на мужиков, крикнул:

– Дрожите?.. Вину чуете?!.. Знаю вас – все в заговоре.

И вот взметнулся, рассек череп его клинок. Громче заголосили бабы, рыдали и детишки на их руках. Иные уже попадали на колени, молили:

– Меня зарубите!..

Быстрая смерть принималась как избавление от тяжких мук…

Царь рубанул еще несколько раз, отпихнул изувеченные тела, свистнул нескольких «Черных Псов» и, распихивая баб, шагнул в хоромы.

Творимир хотел было остаться во дворе, но тут началось – «Черные Псы» избивали мужиков, с баб драли одежды, волокли за угол, а то и прямо под крыльцом наземь валили…

Творимир рванулся было к воротам, но там уже стояла темная стража с клинками наголо. Бывший поблизости Леха перехватил его за руку:

– Ты куда? Перепугался?.. Я помню, в первый раз со мной то ж было… Но привык. Пойдем внутрь – там сейчас самое веселье начнется!..

Уже у самого порога им наперерез бросился молодой мужик:

– Со мной что хотите делайте, но женушку отпустите!..

Леха грязно выругался, и несколько раз ударил мужика по лицу. Бил сильно – лицо сразу заплыло, потекла кровь. Но этого показалась мало – в руках Лехи оказалась плеть – наотмашь ударил поперек лица. Мужик не смел прикрыться – был выбит глаз – он качнулся, на него налетели, повалили, начали бить ногами.

– Довольно! – громко крикнул Творимир, схватился за раскалывающуюся голову, и вдруг его вырвало…

Леха засмеялся (остальные не смеялись – были заняты):

– Ты чего?!.. Ну – покажи себя настоящим мужиком, а не рохлей!.. – Леха несколько раз ударил по спине согнувшегося Творимира.

А Творимир задрожал от ненависти, едва удержался, чтобы сейчас же не рубануть этого палача саблей. Леха, не подозревая, сколь он близок от смерти, толкнул Творимира через порог…

Боярин Жилов и жена его, и дочь прятались в тайном погребе, но среди челяди были «свои» люди, и уже выдали этот тайник – семейство притащили в большую, богато обставленную залу, в которой стоял и царь, и несколько предводителей «Черных Псов» (среди них был и Бриген Марк).