Дмитрий Щербинин - Спящие боги

Тут обомлел Творимир – дочерью боярин Жилова, была та самая девушка–птица–целительница. Красавица – черные косы, гладкая кожа – она сохраняла достоинство, ничем не выдавала волнения…

– Как же так… – прошептал Творимир, и обернулся к Лехе. – Девушка… ведь это та самая, которую я зарубил…

– Бредишь что ли? – хмыкнул Леха. – Ту бабу уже закопали, а эта, глядь – свеженькая. – и он причмокнул…

Боярин пал перед Царем на колени, повторил то же, что и молодой мужик на крыльце:

– Со мной что хошь делай, но семью – пощади…

Царь ничего не ответил. «Черные Псы» навалились на барина, выкрутили ему руки за спину, и споро подвесили к потолку за пышную бороду – страдалец побагровел, застонал.

Тиран ухмыльнулся:

– Это только задаток…

А Бриген Марк схватил за плечи девушку, повернул к себе, пристально вглядывался в ее лицо – его глаза безумно горели. Царь заметил это:

– Эй, Бриген, ты никак влюбился?!.. Нет – я тебе ее не отдам! Мне она самому приглянулась. Бери любую дворовую девку, а эту пусти. Слышишь – пусти!..

Бриген с явным усилием отпустил девушку, отступил, но так же жадно продолжал на нее пялиться. А Творимир вспомнил, что Бриген еще на царском дворе, когда он был Бригеном Марком с Земли – вцепился в нее…

В ухо дыхнуло Лехиным перегаром:

– …Ну, нам тут делать нечего. Пошли–ка добро к рукам прибирать… – и он кивнул на приоткрытую дверь в соседнюю горницу.

Там уже суетились несколько «Черных Псов» – пихали в просторные мешки дорогие ткани, золотую посуду, и книги – последние не из–за содержания, а из–за украшенных драгоценными каменьями обложек.

– Мне ничего этого не надо! Оставьте меня! Бандиты! – с отвращеньем прохрипел Творимир.

Леха оскалился, приглушенно выругался, сжал кулаки, и вдруг рванулся в другую горницу, и уже деловито загрохотал там.

А Творимир медленно прошагал к окну, прошептал:

– Зачем я здесь?.. Как мне сбежать?..

На дворе вершилось кровавое зверство. Кого–то рубили, кого–то терзали – били, жгли, вешали, привязали к коню и гоняли по двору.

Два громадных клыкастых пса вырывали друг у друга кровоточащий кусок мяса – выпучили безумные глазищи, рычали. И вдруг Творимир понял – кусок мяса – это человеческий ребенок… по крайней мере недавно им был. За спиной крик, ругань. Обернулся. Кричал Леха и еще один «Черный Пес». Не поделили шитое золотой нитью полотно. Они уже не могли говорить связно, но рычали, слюной брызгали. Вот и до рукопашной дошло…

Царь зло рассмеялся:

– А ну оставить, дурни. Себе ткань забираю!..

Псы покорно расцепились, склонились перед своим господином.

– Пока довольно… – кивнул Царь палачам – те спустили боярина Жилова – страдалец уже не мог стоять на ногах, и, если бы его не подхватила жена – повалился бы.

– А дочка твоя хороша. – молвил Царь. – У меня жить станет…

– Уж лучше убей! – пронзительно крикнула мать. – Среди наложниц жить!.. Позор!..

– Ей понравиться… – ответил Царь.

– Зверь смрадный! – возопила мать, и плюнула в Тирана.

Уже занесен окровавленный клинок.

– Стойте! – крикнула девушка.

Оказывается, в мгновенье замешательства, она выхватила из ножен стоявшего вблизи «Пса» клинок, и отшатнулась к стене, теперь направила лезвие себе в горло. Красивый у нее был голос – словно пела она:

– Свободы вы мне не дадите, и не обманите. Но и наложницей я не стану. Здесь слишком много зла, боли. Прощайте, не поминайте лихом…

Так получилось, что ближе всех к ней стоял Творимир, и он бросился, перехватил ее руки, за мгновенье до того, как они вонзили бы клинок в горло. Она оказалась слабой, а взглянула на него как–то тихо, покойно; прошептала:

– …Что ж сразу уйти не дал?.. Я ведь все равно уйду…

На нее уже налетели, схватили грубыми ручищами, потащили куда–то… Царь с ленцой, так между делом, рубанул ее мать, заливаясь кровью, рухнула она на пол, а ее супруга поволокли на муки. Творимир уже ничего не понимал – вжался в угол, и глядел прямо перед собою, в пустоту.

– Хорош. – похвалил Творимира Царь, и обратился к Бригену Марку. – Новому «Псу» выдай жалование в двойном размере и бочонок меда.

Дом гремел – опустошался. Со двора слышались вопли истязаемых…

…Творимир понял, что в горнице нет никого, кроме него, Бригена да еще безжизненного тела женщины на полу. И вдруг Бриген подскочил, схватил его за грудки, затряс, захрипел:

– Лучше бы ты ей умереть дал!.. Слышишь?! Она – либо моя, либо – ничья!

– Оставьте. – слабо прошептал Творимир. – Я ничего не понимаю… Откуда вся эта дикость. Вы же Землянин. Вы на космических кораблях летали. Вы… да вспомните, с каким презреньем вы отзывались о первых контактерах, которые влюблялись в туземок. Ну, неужели ничего не помните?!

Бриген оттолкнул его, а сам отшатнулся:

– Да ты – безумец! Впрочем, сразу можно было догадаться… Ты сейчас у Государя на хорошем счету, но помяни мое слово – со света сживу. Так все устрою, что о смерти взмолишься, собака!.. Иди во двор – слышишь?! Стой там, жди наших…

…И вот Творимир уже во дворе. А там всюду боль, смерть, кровь, вопли, мольбы, и дикий, озлобленный хохот пьяных палачей; и собачий лай – псы рвали мясо. Творимир прошел к стене, прижался к ней лицом, и зашептал:

– Надо бежать, или действительно – сойду с ума. Я уже сомневаюсь – действительно ли была Земля… Ну, и пусть не было Земли, пусть ты всю жизнь этому кровавому Царю прослужил, но одно ведь знаешь точно – от того, что здесь происходит – воротит. Бежать надо!.. При первой же возможности. Не завтра, не через неделю – сейчас же.

Такая возможность представилась через некоторое, нестерпимо долгое для Творимира время. «Черные Псы» награбили столько, сколько могли вынести зараз; раскрасневшиеся, с забрызганной кровью одеждой, они устало, деловито переговаривались, готовились к длинной ночной пьянке, рассаживались на коней.

Уже выехали на улицу. Город тонул в нежных, прохладных сумерках. Где–то среди домов поэтично вздыхали деревья. Чистый свет вечерней звезды украшал небо. Безразличная к людскому зверству, вечная природа окружала их, готовилась ко сну.

И тогда Творимир рванул поводья – конь помчал в сторону, по узкой боковой улочке.

– Стой! – завопили за спиной.

Свистнули стрелы, но в полутьме не разобрали – промазали.

– Я за ним! – Творимир узнал голос Лехи.

Уже загремела за спиной погоня, а поверх нее прогремел Бриген Марк:

– Дубовую улицу перегораживай!.. Мясные переулки перекрывай!.. Изменник!.. Устроим ему! Н–но, живо!..

Видно, Творимиру как новичку достался не лучший конь – его настигали.

Тогда он молвил:

– Ну, пришло время вспомнить, чему учили на Земле…

Затем – сжал губы, привстал в стременах – приготовился к прыжку. Летит навстречу перекинувшаяся над двориками ветвь большого дерева. Прыжок. На лету перехватил обеими руками, рванул вверх, в воздухе извернулся и вот уже оказался в маленьком, безмятежном садике. Пробежал через садик – вот высокий забор – подпрыгнул, ухватился, стал подтягиваться, но тут перехватили за ногу. Глянул – за ним уже был Леха – сливался с сумерками, на призрака походил. Оскалился зло: