Артур Баневич - Где нет княжон невинных

— Мост, — сжалился Дебрен. — Научился бы по-человечески говорить, коли тебя к нашим бабам тянет.

— Серррдцем, — поспешно заявил Дроп. — Эт-т-то не рррреагирует.

Дебрен не стал развивать тему и продолжал делать свое. Он колдовал. Погода улучшиться не обещала, а над лесом летали не только попугаи. Птица вырвалась вперед, зависла над дорогой, повернувшись клювом к всаднику.

— Поррра ррешать. Поворррот. — Кривой клюв указал на север. — Сокрррращение. Бррррод скорррро.

Дебрен остановил коня, бросил недоверчивый взгляд на купу зарослей. Вернее, на большую шапку снега, лежавшую на таких густых ветвях, что все вместе напоминало вал.

— Здесь? К мосту?

— Стрррратегический трррракт грррифона. Квадрррат перресекает.

Дебрен догадался, в чем дело. К западу от них находился развилок с указателем и табличкой Йежина. Точно к северу от развилка, почти на таком же расстоянии, — мост. Тропинка бежит по диагонали. Прекрасно. Только…

— Тропинка? Придумываешь? Как и я?

— Истинная прррравда.

— Небось скверная? — неуверенно бросил Дебрен.

— Зверрррски комфоррртная.

— Зачем грифону личная лесная дорожка?

— Срррожности со снабжением. Порррхание погррощает энеррргию. Ррррегррраментирррованную миррритарррными прробррремами.

Это звучало логично, но… Если исходить из доброй воли Дропа, они могли бы сейчас завтракать, понятия не имея о том, что Ленда уже ускользнула из трактира.

— Надо ехать к мосту? — прищурившись, спросил он. Птица, вероятно, почувствовала, что вопрос достаточно серьезен, чтобы перестать прикидываться стрекозой, опустилась на ближайший валун и смело взглянула магуну в лицо. — Значит, она туда пошла?

— Нет инфоррррмации, — спокойно проскрипел Дроп.

— Она тебе нравится. — Дебрен тоже говорил спокойно. — А ты, между нами говоря, шельма. И перебежчик. Мне тоже недостает информации. Ты как, вполне со мной откровенен? У тебя есть мотивы и соответствующий характер, чтобы меня по этой тропинке прямо к Пискляку на стол завести. Он тебя простит, а Ленда достанется тебе.

— Оскоррррбрряешь! — возмутился Дроп. — Советы искррренние. Веррх всего спасение Рррренды! Игнорррирую ррревность!

— А, так все же… Выходит, она тебе нужна. Мне — точно нужна, поэтому я подтерся бы любой клятвой, если б это спасло ей жизнь.

— Честь рррода! — Попугай гордо задрал клюв, хотя припорошенный снегом хохолок жалко свисал с головы. — Нет арртерррнативы. Честное сррово морррдой в ведро. Совет Дебрррену верршина прррредатеррьства.

Во взгляде широко раскрытых, вовсе не совиных глаз было что-то жалостное. Дебрен колебался.

— Ты советуешь… срезать? — Дроп чуть на свернул себе шею, резко кивая. — И не отправишь меня дружку в пасть?

— Грррранит!

Дебрен не знал, что и думать. Но одно знал наверняка: Ленда не настолько поглупела, чтобы возвращаться в Бельницу. Оставались две дороги, из которых по-настоящему опасной была та, что вела на север. Если Ленда направилась на юг, то должна уцелеть. Если же на развилке свернула к мосту…

Этого она почти наверняка не сделала. Тридцать лет. Профессиональный солдат. Не какая-нибудь глупая девчонка.

Простой выбор. К югу от развилка проклятие не действует. Да и зачем бы, если у королевского тракта там конкурентов нет. К тому же на юге расположен Морвак, где любого беглеца из Бельницы примут с распростертыми объятиями. Только дурак свернет в другую сторону, к мосту, грифону, враждебной деревне и враждебным княжествам Лонско. До которых, кстати, добраться через горы сейчас, зимой, тоже нелегко. О чем тут думать?

— Дебррррен?

Чума и мор! Паршивец ждал, переступая с ноги на ногу скорее от нетерпения, чем от холода, но было видно, что не скажет. Да еще и вопрос, знает ли вообще.

Она пошла на юг. Дебрен это знал. Был уверен. И больше того, этого хотел, потому что там она была бы в безопасности. Нечего думать. Надо гнать прямо вперед к развилку.

Он сплюнул и тронул коня пяткой. Одной. К повороту.

Ленду не догнать. Может, уже никогда. Дурень. Впереди пустой мост и пустая жизнь. Но выбора не было. Потому что, если бы он все-таки повернул на север…

Он заехал в кустарник, покрывающий северную сторону склона. Конь косился, но чувствовал настроение седока и не упирался. Послушно пробился сквозь орешник, а потом, когда чаша внезапно уступила место хорошо утоптанной дорожке, даже пошел рысью.

— Берреги черрреп! — предостерегающе скрипнул Дроп.

Совет был вполне уместен: исключительно удобная с точки зрения грифонов и попугаев тропа оказалась слишком низкой для наездника. Дебрену с самого начала пришлось прижиматься к конской шее, и, прежде чем сделалось по-настоящему скверно, он успел с дюжину раз обругать себя за дурость. Надо было послушать Збрхла и взять шлем.

Другое дело, что шлем Йежина не защитил бы, когда вместо игольчатых веток над его головой стали летать камни. Тот, который попал, был, пожалуй, самым маленьким из всех, но и он оказался достаточно тяжелым, чтобы разбить конскую голову. Добротный рыцарский шлем, возможно, выдержал бы, но человеческая шея — ни в коем случае.

Столкновения с землей у шеи Дебрена тоже не было шансов выдержать. К счастью, получивший удар камнем верховой конь зарылся мордой в снег, а чародей так энергично вылетел из седла, что ему удалось развернуться в полете. Он ударился о землю ногами и бедрами, а не головой. Ягодицы вспыхнули болью, на мгновение потемнело в глазах, но снег смягчил удар, и у Дебрена не пострадали ни кости, ни сухожилия. Он даже не потерял палочки.

— Гррррифон! — с большим опозданием заорал Дроп.

Дебрен мог себя поздравить. Прекрасно видимый, но недосягаемый Пискляк пронесся над самыми верхушками пихт, вероятно, лишь в последний момент отказавшись от мысли добавить после каменного залпа когтями. Двигался он слишком быстро, и прежде чем Дебрен вообще надумал поднять палочку, орлокота и след простыл.

— Двигайся скоррррее!

Конь бился в агонии. Дебрен только теперь сообразил, что заросли вокруг них — в основном молодняк, только изредка перемежающийся более старыми деревьями. Для бестии с массой Пискляка — почти открытая поляна.

Дебрен вскочил и побежал. К счастью, массивные, как мачты, пихты начинались в нескольких десятках шагов. Они росли с большими промежутками, тем не менее грифон не решался молниеносно напасть с бреющего полета.

— Гррррадобой, — предупредил Дроп. — Рррразрричные арррсенарры. Корроткие перрррерррывы.

Очень скоро стало ясно, что он имел в виду. По замерзшей земле и стволам деревьев заколотили первые камни. Они не были большими, но падали почти отвесно, и каждый при попадании мог нанести человеку как минимум серьезную травму.