Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – конунг

Рассказчик сказал упрямо:

– Но… магия?

Я покачал головой.

– Магия сделает трахеи нужной длины, если маг додумается до такого, но чтоб заставить воздух двигаться туды-сюды, все равно нужны мощные легкие.

Один из матросов сказал робко:

– Но магия может все…

– Не все, – ответил я. – К сожалению. Или к счастью, как посмотреть… Но вы не падайте духом. Там нас ждут звери пострашнее, чем жуки размером со слонов! А люди так вообще…

Женщина уже сидит за столом, волосы стянула на затылке в небрежный, но очень толстый узел, кажется отлитым из чистейшего золота. Просохнув, они стали еще ярче, блестят даже в полумраке каюты, но еще ярче смотрятся ее глаза, большие и очень серьезные.

– Рад, что приходишь в себя, – сказал я тихо и осторожно сел за стол напротив нее, – на корабле не очень… здоровая пища, потому попробуй пока вот это…

Она спокойно смотрела, как на столе появляются нарезанные тонкими ломтиками сыр, хлеб, ветчина, карбонат…

– Спасибо, – произнесла она.

Я ощутил себя слегка задетым, она слишком уж осторожничает и старается не говорить ничего лишнего. Когда еще не пришла в себя, была чуть откровеннее, а сейчас отмеряет каждое слово и каждое движение.

– Наверняка можешь сделать и лучше, – сказал я. – И больше, я не ошибся? Но не выдаешь себя. Почему?

Она покачала головой.

– Нет-нет, я этого не могу.

– А что можешь?

Она посмотрела мне прямо в глаза.

– Здесь… ничего. Прости, что не оправдала твои ожидания. Но золото я творить не могу.

Я ответил задето:

– С золотом у меня проблем нет. Да и не поможет мне золото, пусть даже целые горы. Ты лучше скажи мне такую простую вещь… Как тебе удавалось выжить так долго? Я молчу, что дышать в воде непросто, но, допускаю, что умеешь разлагать на водород и кислород… ага, знакомые слова?.. Но тебя затопили вблизи Рога Сатаны случайно или намеренно? Возможно, рассчитывали, что сожрут тамошние монстры? А они, должен сказать, впечатляют.

Она слушала спокойно, лицо непроницаемое, даже слишком. В таких случаях всегда предполагаем бешеную работу мозга.

– Наверное, – произнесла она задумчиво, – я невкусная…

– Надо будет проверить, – сказал я и, пока не среагировала на игривую шутку, добавил поспешно: – Ты всем внушила, что невкусная, противная, горькая, ядовитая?.. Хорошее заклинание.

– Заклинание?

– Да как ни назови, – сказал я дружелюбно. – Понимаю, что заклинать в воде трудновато, но есть и другие варианты коммуникации. Знаковые, визуальные, феромоновые… У муравьев и женщин должны быть хорошо развиты феромоновые, верно?

Она смотрела мне в глаза и молчала. Мне показалось, что пытается, как и многие до нее, пробиться сквозь мои барьеры и прочесть все, что во мне, но, судя по тому, как на ее лице разочарование становится все заметнее, уже понятно, что увидела самое странное: никаких барьеров нет.

Но и меня там нет.

Я вздохнул, поднялся.

– Ладно, отдохни. Тебя ни к чему не принуждают, ничего не требуют. Когда пристанем к берегу, а это скоро, ты вольна покинуть корабль. Но, конечно, сперва подумай… Боюсь, что твоих там на суше уже не осталось.

Она промолчала, а я толкнул дверь и вышел на палубу. Ветра почти нет, но корабль все же двигается медленно и неторопливо, как небесное светило. Хотя мы уже давно в океане, а берег отдалился настолько, что и не видно за горизонтом, но только теперь зловещая стена Зуба Сатаны понизилась достаточно, чтобы матрос с вершины мачты мог увидеть, что там по ту сторону.

Умом, конечно, понятно, что там та же земля, такие же птицы и звери, такие же деревья и люди, однако сердце стучит взволнованно в ожидании чего-то необыкновенного.

На мостике появился Ордоньес, от него пахнуло винным перегаром, но бодр и весел, рыкнул, как проснувшийся лев:

– Приготовиться к повороту!.. Рулевой, не спать, слишком близко к стене!

Я сказал весело:

– Не хочется идти в тени?

– Здесь тоже могут быть рифы, – объяснил он серьезно. – Кто знает, какая здесь глубина. А скорость все-таки набираем.

Наверху хлопнул парус, опал и снова надулся, как рассерженный индюк. Корабль дернулся, его чуть наклонило вперед, матросы поспешно ринулись наверх, что-то подвязывать, что-то отпускать, нас понесло чуть быстрее.

Я сказал с легким раздражением:

– Всегда так! Когда надо – ветра нет, когда не надо, тут тебе и дождь, и ветер, и гроза…

Стена понижается с каждой минутой, я даже привстал на цыпочки, когда почти ровный край, сильно оплавленный неведомым жаром, сравнялся с бортом корабля.

Волна приподняла корабль, я на мгновение охватил взглядом то, что, как я полагал, по ту сторону отрога Великого Хребта, именуемого Зубом Сатаны… и дыхание замерло. Палуба пошла вниз, снова идем вдоль стены, что и не стена, оказывается, вовсе…

Чудовищный катаклизм когда-то ломал земную кору, одни части раздвигались, в щели заливалась вода из океана, и получались морские проливы, а то и моря, другие сталкивались друг с другом, как плывущие льдины, и смерзались в единое целое, а в месте удара образовывались исполинские вздутые шрамы, как вот Великий Хребет…

…а здесь разломившиеся плиты остались плотно прижатыми одна к другой, только одну приподняло не меньше, чем на милю. Крохотнейшая величина в масштабах не только планеты, но даже земной коры, но разница в уровне сразу оборвала связь между уцелевшими людьми. С этой стороны никто не поднимется на отвесную стену такой высоты, а с той не спустится: веревка порвется от собственной тяжести.

Взгляду открылся великолепнейший пляж, совершенно пустой, что и понятно, пиратам все равно, как называется королевство, грабят просто береговые деревни и города, вдали роскошный лес, песок блестит чистый, белый, много кварца, торчат полузасыпанные раковины диковинных моллюсков.

Ордоньес смотрел на берег очень внимательно, тяжелый и неподвижный, как статуя командора.

– Прежний курс! – велел он наконец.

Я торопливо взбежал к нему наверх.

– Куда, в открытое море?

Он кивнул.

– Именно.

– Зачем?

Он объяснил терпеливо:

– Здесь еще с полмили будет мелководье. А то и всякие там подводные камни, рифы… Там, видимо, бросим якорь. А на берег, понятно, вас доставим на шлюпке. А вообще, если честно, что-то не нравятся мне эти места.

– Где ваш задор, капитан? – спросил я бодро.

– У меня команда, – проворчал он. – Я их раны на себе чувствую.

– На берегу никого не видно, – сказал я.

– Места пустынные, – согласился он. – Нехорошо.

– Поищем бухту, – предложил я. – И чтоб лес поближе. Народу здесь даже спрятаться негде. Если пираты нагрянут, всех повяжут.

– Когда лес близко, – проворчал он, – отстроить деревушку можно за сутки. А набеги, думаю, не чаще, чем раз-два за год… И то, если пираты близко.