Карен Миллер - Утраченная невинность

— Боюсь, что нет. Это же Палата Правосудия , Дафна! Оплот законности и правопорядка! А я никак не могу разобраться в этой путанице документов.

Она ухмыльнулась.

— Вот потому-то мы и сидим здесь ночью за работой, когда все разумные люди спят. Ты уже закончил «Принципы юриспруденции» Тивита?

Треклятая книга упомянутого автора покоилась в раскрытом виде на груди Эшера. Первые же три параграфа, занимавшие одну страницу, вызвали у него сильнейшую боль, и с головы болевые ощущения распространились по всему телу.

— Еще нет.

— Эшер…

Он бросил книгу, и она с глухим недовольным стуком шлепнулась на покрытый ковром пол.

— А может, мне просто бросить Глоспоттла и его оппонентов из Гильдии Красильщиков в тюрьму?

Дафна снова заулыбалась.

— Уверена, что Пеллену Оррику эта идея понравится.

— Я тоже так думаю, — согласился Эшер и потер глаза. На него напала зевота; справившись с ней, он передернул плечами, подумал секунду, опустил голову на мягкий подлокотник дивана и закрыл глаза. Усталость навалилась, как мягкое снежное покрывало, и придавила его. — Просто я считаю, что мир сошел с ума, если простой необразованный рыбак из Рестхарвена председательствует в Палате Правосудия и объясняет почти незнакомым людям, что они могут делать со своей мочой, а чего не могут.

— Тебе не хватает веры в себя. — Голос Дафны прозвучал совсем близко. — После короля ты самый важный человек в Луре. — Она склонилась над ним. Эшер чувствовал на лице ее легкое дыхание. — Я думала, ты уже понял это.

— Я понял, Дафна, только то, что…

Ее теплые мягкие губы не позволили Эшеру закончить предложение. Ошеломленный, он лежал неподвижно, все глубже погружаясь в незнакомые доселе ощущения. Наконец, она оторвалась от его губ, и он смог вдохнуть воздуха и открыть глаза.

— Ну и кто на этот раз позволяет себе вольности?

— Я, — прошептала она и снова прильнула к его губам. Эшер чувствовал дыхание страсти, исходившее от нее, и аромат духов. Он знал, что Дафна любит побрызгаться духами с запахом меда и мяты и делает это тайком, когда думает, что ее никто не видит. Эшер поднял руки к ее затылку и вытащил заколку, удерживавшую ее прическу. Водопад густых черных волос, пахнущих лавандой, обрушился на его лицо. От их прикосновения его обдало жаром. Даже сквозь преграду из парчи и шелка он чувствовал ее груди. Голова пошла кругом и стала совершенно пустой.

— Эшер! Что с тобой? Тебе не нравится? — прошептала она, положив ладони ему на плечи и приподнявшись.

— Нравится! Нравится! — с пылом ответил он.

Ладони Дафны стали твердыми.

— Проклятие! Тогда подари мне ответный поцелуй!

Он повиновался ей, как покорный раб. Руки его скользили по спине Дафны — он пытался на ощупь разобраться с такой сложной вещью, как шнуровка корсета, потому что ему не терпелось узнать, каково ее тело, в котором так неистово, так неудержимо колотится сердце.

Наконец, они оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание. Глаза Дафны невероятно расширились, губы набухли и поблескивали влагой. Он приложил к ним палец; волна возбуждения прошла по всему телу, когда она коснулась его языком.

— Не надо, — взмолился он охрипшим голосом и взял ее руку. — Если ты намерена повторить, я за себя не поручусь и могу…

— Что? — с придыханием спросила она и провела ладонью по его обнаженной груди. Обнаженной? Когда это он успел расстегнуть рубашку?

— Сама знаешь «что»? Дафна, мы не можем заниматься этим!

— А я хочу заняться этим , — возразила она и снова впилась в его губы.

В голове Эшера все поплыло, и он сам не заметил, как сдался и ответил на поцелуй. Отбросив все доводы рассудка, он с головой окунулся в водоворот чувств. Оказалось, что кожа у Дафны удивительная, нежная как шелк. При каждом прикосновении его пальцев она вздрагивала, слабо стонала и шептала его имя. А он чувствовал себя счастливейшим из смертных.

Они соскользнули с дивана на ковер; Эшер оказался наверху и покрывал поцелуями ее груди. Дафна закричала от страсти и удовольствия, едва не напугав его.

Тяжело дыша, он приподнялся на руках.

— Нам нельзя. Мы не должны. Мы же не женаты, Дафна!

Ее ароматная кожа стала влажной, волосы пришли в полный беспорядок. Она улыбнулась.

— Так женись на мне.

Не веря своим ушам, он всмотрелся в ее пылавшее от страсти лицо.

— Что?

— Есть же в этом городе хоть один служитель Барлы, который не спит в столь поздний час. — Она коснулась щеки Эшера кончиками пальцев. — Пойдем разыщем его.

Она говорила серьезно. Эшер взял ее руку и отвел от своего лица.

— Ты говорила, что не любишь меня.

Она отвела взгляд.

— Я лгала.

— Почему?

— Боялась.

— Чего?

Она села. Непослушными пальцами застегнула рубашку.

— Ничего. Всего. Теперь это не имеет значения.

— Это имеет значение для меня.

Дафна поцеловала его в губы.

— Никакого. Важно только одно — я разобралась в своих чувствах.

— То есть как?

— Я поняла, что могу потерять тебя.

— Потерять меня?

Она сверкнула глазами.

— Только не говори, что не замечал, проезжая по городу, как на тебя смотрят мамаши незамужних дочерей. Они показывают на тебя пальцами и велят дочкам улыбаться, если ты окажешься рядом. Ты мог бы до отказа заполнить десять цветочных магазинов теми букетами, которыми тебя забрасывают на всяких торжественных мероприятиях. Думаю, что сотня-другая девиц в Доране томится от любви к тебе…

Он не знал — то ли целовать ее, то ли ругать за глупость.

— Дафна, ну когда мне замечать мамаш, высматривающих мужей для своих дочек? Во-первых, с тех пор, как я приехал в этот проклятый город, на мою долю выпало только одно — работа, работа и ничего, кроме работы, а во-вторых…

— Что ? — дрогнувшим голосом спросила она. — Что во-вторых?

— Ты единственная девушка в Доране, которая меня волнует.

По щекам ее побежали слезы. В знак благодарности она нежно поцеловала Эшера. В ответ он сжал ее тонкие пальцы.

— Но это не означает, что я могу жениться на тебе. По крайней мере пока.

От удивления и обиды ее глаза широко распахнулись.

— Почему?

Дафна была очень умной и проницательной женщиной. Если он женится на ней, и они станут жить вместе, то ей очень скоро станет известна вся правда. А если что-то пойдет не так, и он не сумеет защитить ее…

— В королевстве только что закончился траур, Даф. И Гар…

— Он сам должен поскорее жениться, — прервала она. — Ты что, не слышал рассуждений Даррана по этому поводу. — Она с вызовом вздернула подбородок. — Разве мы повредим королю, если встанем перед служителем Барлы и обменяемся взаимными клятвами? Или он настолько завистлив, что не позволит тебе жениться по любви? Может, он хочет устроить твой брак по расчету?