Дмитрий Денисов - Изначальное желание

Я оглянулся и завистливо присвистнул, забыв даже ответить.

— Ого. Сколько их. А зачем они?

Он впился в меня осуждающим взглядом и усмехнулся.

— Вопросы у тебя, Роберт. Сам вроде не дурак. К тому же кузнец. Зачем броня? Чтоб укрывала.

— Я не о том. Кираса на турнир — понятно. А это ж все разновидности кольчуг — гибкие подвижные брони. Ни один рыцарь не отважится одеть такое одеянье, и вступить в конный поединок на копьях. Копье, оно ж как таран — только цельная пластина удержит.

— А, вон ты о чем, — в его глазах отразилось самодовольство. Он оглянулся, еще раз осмотрел свою работу, поправил полог. — Так это ж для городской стражи. Их никто копьями не бьет с размаху. Зато ножом полосонуть в тесном кабаке — это пожалуйста. Потому-то гибкая броня для них как нельзя лучше подходит. Панцирь надежен, да только не шибко удобен. В нем не согнешься и не разогнешься. А ежели резко согнуться, то можно верхним кантом зубы вышибить. А кольчатую бронь надел — так словно кожа вторая. К тому же часто ее под одежду поддевают, чтоб не углядели. А кирасу поддень? Скажут чего, забеременел? А родовитые наши так постоянно на людях только в рубахах слоеных — это я их так прозвал. Сверху шелк, или парча, а снизу лен. А между ними тонкая кольчуга. Она и не тяжела, и от предательского ножичка упасет. Обычно кольчугу туда без рукавов и без юбки делают, чтоб полегче. Грудь — спина прикрыты, и уже за жизнь спокоен. От меча и топора, понятное дело, не спасет, но вот нож остановит.

— Смотря какой нож, — важно уточнил я. — И смотря как бить.

— Это все понятно, — раздраженно промолвил он. — Я так и вовсе голову любому оторву одними руками. Но все же лучше так, чем никак.

— Ну да. Лучше так.

— Особенно когда убийца подосланный видит рубаху, то не думает о сокрытой броне.

— Убийцы тоже разные, — нравоучительно продолжал я. — Если он настоящий мастер, то пользуется тонкой трехгранной иглой, в большинстве случаев отравленной. Там уж ни одна кольчуга не убережет.

Пудила нахмурился и помрачнел.

— Ох, Роберт, жути не нагоняй. Пусть пользуются — мне то что. Главное — чтоб меня не трогали.

Я вздохнул и раздосадовано покачал головой.

— Вот все вы так говорите. Потому вас и трогают.

— Пусть, Бог с ними, — отмахнулся кузнец и подстегнул лошадку.

Когда звучат подобные фразы, то мне они говорят о логическом завершении темы. Они указывают на то, что тема исчерпана, и для меня всегда служат сигналом для прекращения пытки ума собеседника. Что ж, увы, увы.

— Лишь бы Гриворыл не болел, — добавил Пудила.

Гриворыл обернулся, внимательно посмотрел на хозяина, но говорить ничего не стал. Ему было некогда.

Дорога тянулась бесконечной пыльной лентой, петляла между густыми рощицами, зеленеющими холмами, перекидывалась через ручьи и речушки каменными и деревянными мостами, сбегала в тенистые низины и снова карабкалась ввысь. Вдали мелькали небольшие поселения и отдельно стоящие фермы. Они ютились в глубине фруктовых садов, за ярко выкрашенными заборами. А также угадывались еще издали по высоким скрипучим мельницам, струйкам легкого дыма, и звонкому стуку кузнецов. К поселениям тянулись укатанные отростки дороги, испещренные множеством колес, подков и сапог. И везде деревянные указатели с заботливо вырезанными названиями обжитых мест. Да, благодатная и ухоженная страна. Я взирал на нее с любопытством и симпатией.

Временами вдали темнели каменные замки. Могучие и неприступные, обнесенные насыпными валами и глубокими рвами. Глухие непробиваемые стены зияли узкими бойницами. Зубчатые башни изредка взблескивали на солнце — там стояли дозорные. Высокие шпили тянулись высоко в небо, словно силились достать до облаков. Над замковыми стенами и крышами гордо реяли многоцветные родовые знамена. От них пахло вековечным триумфом и славой, прошедшей сквозь столетия. Я зорко всматривался в эти грандиозные сооружения. Некоторые совсем старые и древние, иные и вовсе полуразрушенные. Но встречались и новые, и даже недостроенные. Да, феодальный уклад здесь в порядке, и потомственные аристократы надежно укоренились за толщей монолитных стен.

Возле селений и замков нам часто попадались попутчики или встречные. Кто-то, подобно нам, вез товар в столицу, кто-то спешил с важным донесением, кто-то просто жаждал там развлечений, а кто-то ехал по своим, никому не ведомым делам. Например — я. Но я оказался далеко не единственным.

У одной деревни нас встретила кучка босоногой детворы. Они играли в «разбойников» и нападали на всякого, кто вторгался в их владения. По крайней мере, если этот кто-то не был дворянином, едущим в дорогой карете. Подобная участь не миновала и нас. Шайка загорелых «головорезов» вмиг окружила нашу телегу, грозно выставив палки. Перемазанные рожицы суровы и собраны, горящие глазки насторожены. Они воинственно прокричали свой боевой клич и потребовали достойную плату. Пудила что-то проворчал, но скупиться не стал — выдал им куль пряников. Обрадованные «разбойники», получив желаемую плату, стремглав бросились в ближайшие заросли. Лишь только грязные пятки засверкали на солнце. За ними увязался исхудалый пес. Наверное, тоже желал своей доли, так как он вместе со всеми окружал нас. Мы улыбнулись и продолжили свой путь.

Несколько раз мы соскакивали с телеги и шли рядом, когда Гриворыл медленно тянул ее вверх. Пудила держал его под уздцы, и бодро трусил рядом, подбадривая громкими выкриками. Однажды нам пришлось ее даже толкать, когда колесо угодило в промоину на крутом подъеме. Вот тут-то кузнец порадовался своему попутчику. Я без особого труда вытолкал тяжелую повозку из низины. Гриворыл благодарно пофыркал, а его хозяин одобрительно пробубнил:

— Силен ты. Видать и вправду кузнец.

— Ты бы лучше второго коня завел, — посоветовал я, отряхнув руки. — Или тяжестей поменьше клал.

Он виновато закивал.

— Так заказ срочный — они снова турнир задумали. Я старый-то не успел доделать, а тут навалилось. Вот и пришлось не спать — не есть, а броню мастерить. Ну, вроде успел.

— Не будь меня, так застрял бы.

— Не застрял, — уверенно высказал он. — Я бы сначала выгрузил все, потом вывел Гриворыла налегке, а потом бы бегал да сызнова нагружал. Времени б только ушло.

Я взглянул на гору панцирей, сокрытую под пологом. Усмехнулся.

— Долго б тебе бегать пришлось.

— Ну да, пришлось бы, — подтвердил Пудила.

— Так бери с собой сыновей, — посоветовал я.

— А, ну их, — раздраженно отмахнулся мо спутник. — Они все по девкам разбежались. Брагу у бабок таскают, да с девками на речку бегают. А по вечерам в таверну, если серебряк есть. И даже турнир их не интересует.

— Видать, хорошие девки, — с видом знатока прищурился я.