Xxcoy - Послушание змеи

– Старая Библиотека! – вскричал я.

– Верно. – усмехнулся Артемус. – Творец молитвы – строитель старой Библиотеки Мастер Радомил.

Гарретт вздохнул:

– Это и есть все указания? В башне наверняка несколько десятков тысяч книг.

– Боюсь, что это все. Уже хорошо, что Маг, знающий о цели своих поисков, с легкостью находит нужную книгу среди множества других.

– Веселое занятие!

– Еть кое-что еще, Гарретт. Езекил добыл новые сведения о созвездии. Выбор дат, в которые умерли жертвы, показался ему не случайным. Малый Дракон все приближается и в определенный день каждая из его звезд оказывает свое наибольшее влияние на наш мир.

– Дай-ка я подскажу...

– Каждая жертва умерла именно в такой день. А поскольку они связаны с созвездием, убийства совершались всегда в момент могущества определенной звезды.

– Ну и когда же произойдет последнее убийство?

– Созвездие окажется максимально близко примерно через четыре дня. Как раз его центральная звезда, Хамаен, достигнет зенита. Затем Дракон удалится и втечение восьми столетий не будет оказывать на нас никакого влияния.

– Четыре дня? Насколько надежны эти вычисления?

– Думаю, они точны. Правда, я не знаю, что играет решающую роль – день или даже час.

Все вместе это означало, что наше время стремительно утекает. Вероятно, за сумасшедшим днем последует безумная ночь. Мысленно застонав, я закрыл глаза, а открыв их вновь, увидел мучительное раздумье на лице Гарретта, тут же улетучившееся.

– Наверное, сегодня ночью ты останешься у Артемуса, Тим...

Я рьяно поднялся с места. Пусть мое тело страдало от усталости, но не могло быть и речи о том, чтобы отпустить его одного. Вдруг тварь приблизится, а Гарретт до последнего мига ничего не почувствует? Вор осекся, глядя на мое лицо. Артемус перевел взгляд с Гарретта на меня и обратно.

– Не уверен, что сумею уберечь его от беды, Гарретт.

Гарретт без слов уставился в никуда. Я встал, прекрасно зная, что являюсь для него помехой и что он сам постоянно думал об этом.

– Я хотел бы остаться с Вами, если еще не превратился в настоящую обузу. Обещаю, что буду стараться как только смогу. А кроме того, со мной Вам легче проникнуть в монастырь.

Взгляд вора встретился с моим и я сумел его выдержать. Мне хотелось сказать, что теперь это стало моей жизнью и только мне решать, кому ее доверить. И не он тому виной, если что-то пойдет не так и произойдет непоправимое – я следую за Гарреттом по собственной воле, вместо того чтобы таиться в каком-то укромном месте. Однако вслух про это не было сказано – он и сам понимал, что за мысли роились сейчас в моей голове. И страх тоже куда-то пропал, по крайней мере на время. Сейчас мною двигало чистое беспокойство о старшем товарище. * типа импровизация такая в комсомольском стиле Я не смогу себе простить, если из-за моей трусости незримая тварь причинит вред человеку, с которым побывал в стольких передрягах. А он никогда не сумеет выбросить из головы мысль о том, что обрек меня на погибель, оставив в одиночестве.

Наконец Гарретт не выдержал этой игры в гляделки – вздохнув, он повернулся к Артемусу.

– Сколько потребуется времени для перевода надписи?

– Постараюсь все сделать как можно быстрее. Боюсь только, что не справлюсь с этим без помощи Езекила.

– Сегодня ночь мне не нужны никакие неприятные сюрпризы. Я должен знать, что скрывается за этим. Будь в десять часов у входа монастыря хаммеритов.

– Я сделаю все что смогу.

Коротко кивнув, вор наградил меня знакомым командным взглядом, после чего мы оба вышли из комнаты. Повсюду было совершенно пусто – Хранителей как ветром сдуло. Наши шаги гулким эхом отдавались в переходах, когда мы в спешном порядке покидали Обитель. Меня мучило любопытство – хотелось побольше узнать об этом самом собрании, но мой спутник уже в который раз погрузился с головой в собственные мысли, а это состояние означало лишь одно – „никаких вопросов сейчас“.

Мы шли домой, а вокруг точно белые мотыльки кружили снежинки. Интересно, кончится ли в этом году зима или нет? Миа очень любила снег. Для нее зимнее время было настоящим волшебством, хотя для всей нашей семьи оно зачастую означало жизнь впроголодь. А моя младшая сестренка весело топала по снегу, восхищенно разглядывая преобразившийся сверкающий мир. Наверняка она бы даже не ощутила свирепость теперешних морозов, гуляя в солнечный день. И конечно, приставала бы ко мне с просьбами слепить для нее снеговика. Я представил Миа – веселую, разрумянившуюся, с искрящимися от восторга глазами смотревшую на белое подобие человека, и от этой воображаемой картины у меня комок подкатил к горлу. Стряхнув образы из безвозвратно ушедших времен, я поглубже надвинул на лоб капюшон и припустил вслед за Гарреттом.

28

– Я помогу Вам проникнуть в монастырь, – сказал я, чтобы как-то прогнать гнетущую тишину. Мои замерзшие руки еще не отогрелись.

Гарретт не проронил ни слова с того момента, как мы покинули Обитель Хранителей. По пути он разжился парочкой украшений и несколько минут оценивающе рассматривал их отделку. Но сейчас он кивнул:

– Городской монастырь не чета твоей обители. Его усиленно охраняют.

– Я смогу отвлечь стражей на пару минут.

Он только скептически глянул. Но теперь я уже твердо решил убедить его.

– Меня впустят внутрь, ни в чем не заподозрив.

– А потом?

Вот тут он меня поймал – у меня на этот счет не было пока планов.

– Ну а потом я что-нибудь соображу, – выпалил я, отчего уголки губ Гарретта чуть приподнялись.

– Это и есть твой блестящий план?

Я только фыркнул. Сколько раз он швырял меня в разные ситуации, словно слепого щенка в воду, с единственным напутствием: „Придумай что-нибудь“ ? А тогда разве он спрашивал о моих планах?

– Я сделаю это, – с нарочитой твердостью произнес я, хотя был не особенно уверен в успехе.

– М-м-м...

Вор опять занялся своими делами, оставив меня гадать о его намерениях. Не дождавшись ответа, я сдался, целую вечность угрюмо таращась на пламя очага. Позабытая усталость снова начала возвращаться. Опустившись на свою лежанку, я решил сомкнуть глаза всего на полчаса и не видеть снов.

Мой спутник разбудил меня, тряся за плечо, а за окном была уже непроглядная темень. Спросонок я ничего не соображал.

– Который час?

– Примерно девять. Поешь чего-нибудь.

Он уселся за стол, я вяло направился следом и лишь проглотив первый кусок осознал, насколько проголодался. А еще пришлось помучиться нечистой совестью – во время моего сна Гарретт поверил и подготовил к операции не только свою, но и мою амуницию. Пока я ел, понемногу оживляясь, он тщательно чистил странную шарообразную штуковину, которую мне еще не приходилось видеть. Чем-то похожая на уже знакомую бомбу-вспышку, она казалась тяжелее и немного больше. На ее темно-серой металлической оболочке размещалось небольшое заьранное стеклом отверстие, за которым я не смог разглядеть ничего кроме черноты.