Татьяна Нартова - Зимнее солнце

— В таком случае вы сможете дать ему оружие, — почти ангельским голоском проворковала я. На сей раз мое кривляние не помогло. Уварс помрачнел, отодвигая от себя почти полную миску каши, и с совсем другой интонацией промолвил:

— Этого я никак не могу вам обещать, голубушка. Вы и так слишком много от меня требуете. Я думаю, что будет лучше, если вы все трое поедете с кем-то из моих лекверов. Тогда вам точно не понадобяться никакие лишние железки, да и мне будет спокойнее.

С этими словами советник поднялся и гордо зашагал прочь. Сейчас же на меня накинулась Мэрке:

— Ну, и кто тебя за язык тянул? — от злости девушка стала ярче светиться и перешла на лекверский, — Элле кнесте эре кнара!

— Чего? — полушепотом переспросила я у Шерненса. Но парень только хмуро покосился на меня, ничего не сказав в ответ.

— Если ты не умеешь вести переговоры, то и не лезь! Никудышний из тебя, Лида, дипломат. Я испугалась, что он после твоих слов, вообще, запрет нас в фургоне до самого конца пути без малейшей возможности выйти. Скажи спасибо, что Уварс оказался более сговорчивым.

— А ты-то много добилась? — слова Мэрке больно ужалили меня. Никто прежде не высказывал ничего похожего в мой адрес. Голос элемы разносился на весь лагерь. Мне чудилось, что от него, как от потока ветра начинает дрожать воздух и даже мгла над нами рассеялась. Ко всему прочему, именно мне всегда в фирме доверяли все переговоры с клиентами. И пока ни один начальник не жаловался на мое дипломатическое искусство. Девушка еще больше взвилась:

— Я, может, и правда, ничего не добилась. Зато ты добилась очень многого. Только вот почему-то ничего хорошего!

— Слушай, Мэрке, тебя вообще никто с нами не тащил. Что ты возмущаешься? Ты давно бы могла потихоньку украсть один меч, но вместо этого сидишь здесь.

— Да как ты смеешь мне указывать?

Я осторожно попятилась, видя, как наливаются кровью глаза элемы. Мэрке наступала, стараясь прижать меня к еще непогасшему костру. Еще пару шагов, и я с воплем упала бы в него, получив кучу ожогов в дополнение к сломанной руке, но меня поймал Шернес:

— Прекратите это! Вы хотите, чтобы нас действительно заперли в фургоне? Сейчас не время кричать друг на друга. Мы находимся на мертвых землях. И если вдруг перестанем друг другу доверять и перессоримся, то незачем нам, вообще, дальше двигаться вместе. Проще будет друг друга убить, чем ожидать, пока нас по одному истребят местным жители.

— Он прав, — процедила элема. Я осторожно высвободилась из цепких объятий эльфа, стараясь не смотреть ему в глаза, — Дуры мы обе. В конце концов, и ты, и я завалили это дело. Оружия нам и так не видать.

— Так что придется нам пока учиться у Шерненса красноречию, — добавила я, первой протягивая элеме руку. Терпеть не могу долго дуться. Девушка лишь слабо улыбнулась, но не успели наши пальцы соприкоснуться, как лагерь огласил не слишком дружелюбный вой. Такого звука мне прежде никогда не доводилось слышать. Правда, радости от представившегося шанса расширить свою фонотеку еще одним звуком, как-то не появилось. Словно смешиваясь с повисшими в воздухе каплями, он продолжал свербеть в ушах. От неожиданности я снова начала икать, по привычке протягивая руку к виртуальным "секир-головам", и, не найдя их на привычном месте, отдернула ладонь. Первым очнулся эльф, хватая палку поувесистее. Я же пыталась определить потенциальный источник воя, когда один за другим стали гаснуть костры. Словно многочисленные светлячками, разбросанные в радиусе сотни метров они в последний раз взвивались до небес и опадали серым пеплом. Последним погас костер за нашими спинами, едва не опалив мне остатки волос. Я отскочила, инстинктивно прячась за спину Шерненса и приготовившейся к атаке Мэрке. Девушка с силой сжала круглый камень, напоминавшей мне гранит с полупрозрачными слюдяными прожилками.

— Что это за тварь такая? — превозмогая икоту, поинтересовалась я у эльфа.

— Понятия не имею, — честно признался тот, отчего у меня по спине побежали мурашки. Судорожно сглотнув, я постаралась сосредоточиться на звуках, но ничего, кроме подозрительного шороха камешков да какого-то потрескивания, я не услышала. Рядом со мной осторожно дышали Шерненс и Мэрке, но звук собственного дыхания был куда громче. Никто не пытался на нас напасть, но и в лагере не было движения, словно все воины и птицы разом стали, как мы, прислушиваться, неподвижно стоя посреди мглы и сгущающейся темноты.

Кстати, о мгле…

Не успело мое сердце даже дюжину раз пугливо екнуть, как вместо угасших костров в самых неожиданных местах стали появляться сияющие точки, отчего-то напомнившие мне кошачьи глаза. Причем, очень недобро прищуренные глаза. Холодная пелена влаги стеной стала обступать нас, словно кислота, прожигая одежду. Элема дернулась, едва не уронив мне свой булыжник на ногу, и пытаясь стряхнуть с плаща искры.

— Вот темные! — рявкнула подруга, крутясь на месте. Шерненс одним движением сорвал с элемы начинающий тлеть плащ, ловко гася его край своим непробиваемым сапогом, — Спасибо.

— Не за что, — привычно откликнулся парень, внимательно всматриваясь в темноту. В нескольких местах его куртка была почти полностью продырявлена, только вот непонятно чем. Не может же обычная вода проделать в добротной коже дыры диаметром с половину моего пальца? Или может…

— Викант, — неожиданно дошло до меня. Больше ничего говорить не пришлось. Попутно накидывая на плечи свой многострадальный плащ, элема первая побежала в сторону фургона. Именно мой бывший конвоир сейчас оказывался самым уязвимым членом отряда. Воздух жег одежду, неприятно пощипывая кожу, но, как ни странно, не причиняя ей никого ущерба. Честное слово, встречу Гервена, сразу бить не стану. Уж очень мне пригодились его измывательства, тщательно замаскированные под упражнения на выносливость. По крайней мере, когда я добежала до первого часового поста, дыхание ни разу не сбилось. От увиденной картины меня резко замутило, так что пришлось срочно отвести взгляд.

— О, Сотворитель, — тихо пробормотала за моей спиной Мэрке, — Кто же это с ним сделал?

Именно этот вопрос волновал меня меньше всего. В любом случае уж очень не хотелось встречаться с существом, способным на такое. Рядом с брезентовой стеной палатки, подпирая ее спиной, полулежал труп одного из советников. Создавалось такое впечатление, что его заживо мумифицировали. Причем очень быстро. На высохшем лице с потрескавшейся кожей цвета старой газетной бумаги застыло выражение ужаса. Кроме того, все до единой косточки были вывернуты под невероятными углами, некоторые торчали наружу. Парень так и остался сжимать в руках одно из лезвий. Не долго думая, Шерненс выхватил из рук трупа так необходимое нам оружие, затем быстро отвязал от пояса воина ножны, напяливая их поверх куртки. В данный момент было не до красоты.