Татьяна Нартова - Путь к океану

— А утром это нельзя было сделать? — не слишком вежливо поинтересовалась я, но меч убрала.

— Нет, утром мне бы не дали сказать. Твой друг, конечно, защищает не только свои интересы, он хочет встать на защиту всей страны от своего деда, но я больше не могу скрывать от тебя правду…

— Что еще стряслось? — я не на шутку испугалась, когда заметила, как женщина поджала губы. Глаза ее оставались сухими, но что-то странное, похожее на сочувствие и огорчение мелькало на дне зрачков, — Что-то случилось с Гервеном? Или это Азули снова решила навредить мне?

— Нет, нет. Оба они желают тебе лишь счастья, уж будь уверена. Я хочу поговорить не о них, а о других твоих друзьях.

— Руалла? Локмер? Они не добрались до Кайроса, их поймали?

— Да нет же. Я говорю о твоем женихе и об остальных, кто стал статуями.

— Герв сказал, что им уже ничем нельзя помочь… — тихо пробормотала я в ответ, чувствуя, как слова, словно расчехленный нож, начинают располосовывать мне душу на мелкие кусочки. Я уже не раз произносила их в мыслях, но, приобретя звуковое оформление, они стали намного болезненнее и ощутимее.

— И ты полностью доверяешь его эрудиции в этом вопросе? Зря, Лидочка, зря. Элистар не глуп, и имеет обширные знания в разных областях. Только вот некоторыми вещами начинаешь интересоваться только тогда, когда они коснуться непосредственно тебя. Он не сталкивался ранее с проклятием химер. Откуда ему знать, что делать в такой ситуации? Кто-нибудь из них двоих объяснил, кто такие эти химеры?

— Ну, это такие твари, которые не относятся к нежити, предпочитают тьму и их убивает свет луны.

— И все?

— Да.

— Маловато, даже для такого сообразительного парня, как Гервен. Химеры — это всего лишь одна часть единого организма. Их называют темной стороной реннов.

— Кого?

— Ренны — небольшой народец, живущий, как гномы в пещерах. Только если первые занимаются добычей полезных ископаемых и кузнечным делом, живут в небольших комнатушках посреди запутанных туннелей одним большим сплоченным коллективом, то вторые — одиночки, объединяющиеся только ради выживания. Говорят, когда-то ренны были обычными лекверами, но по каким-то причинам переселились под землю. Не то раскопали какой-то магический источник, не то нашли залежи драгоценных камней, не то им просто надоело строить свои Дома, не известно. В любом случае со временем они утратили любые защитные механизмы от солнечных лучей. Солнце начало нещадно жечь их, словно кислота, их кожа побелела, глаза изменились, зрачок сделался узким, появились когти, чтобы карабкаться по скалам.

— Типа вампиров что ли?

— Вампиров?! — Инвей хохотнула, — Вампиры — не более, чем сказки. А вот ренны реальны. И никакой крови они не пьют. Зато охотно скушают свежую зелень и фрукты, поэтому наша страна и поставляет эти продукты в немереном количестве. Главное в реннах — не их внешность. А то, что у них есть их химеры — духовные близнецы, вторые половины, называй их как хочешь. Их отношения напоминают симбиоз дерева и дриады. Дриада питает дерево своими силами, а дерево дает дополнительные возможности в виде крова. Умрет дерево, а в данном случае, химера — с ренном ничего не произойдет. Но вот если случиться наоборот — темная сторона погибнет навсегда, унося с собой все свои проклятия.

— Погодите. Вы хотите сказать, что я должна найти и убить того ренна, чья вторая половина превратила моих друзей в куски мрамора? А сам ренн, он знает об этом?

— Не всегда. Я же говорю, химеры — всего лишь партнеры светлой части ренна. Они необходимы ему, чтобы выползать наружу днем, глядеть без боязни на солнце. Днем химера полностью контролируемы, а вот ночью происходит все наоборот: ренн становиться некоторого рода придатком нежити. Их взаимоотношения очень сложны, но одно я знаю точно: сами ренны никогда не опустятся до того, чтобы по своей воле кого-либо обратить в камень. Есть теория, что химеры, или, точнее реннесты, как правильно их называют в научной литературе, не более чем паразиты, от которых древний народ пытался избавиться, а потом плюнул на это бесполезное дело и как всякий мудрец, решил найти выгоду. И нашел. Нежить очень пластична, можно сказать, аморфна, и днем становится больше всего похожей на обычных светловолосых эльфов или людей. Только разве что коготки у них больше, да ушей нет. Но ведь отсутствие последних можно скрыть при помощи длинных волос, а когтями в наше время никого не удивишь. Вот так и сосуществуют ренны, реннесты и остальные расы. И пока никто не жаловался.

— И что, химер никто не пытался убить?

— Девочка, не смеши меня. Кто тебе сказал, что мир черно-белый? Он цветной, он многогранный и переливающийся. Да, из-за химер ренны стали жить несколько меньше, но разве стоят три-пять лет настоящей свободы, от ощущения тепла на щеке, от возможности увидеть днем зелень деревьев, россыпи снега, золото осыпающейся листвы? Ренны получили возможность торговать, общаться с другими народами, а мы сейчас получаем их прекрасные ткани и украшения, не менее изящные, чем эльфийские. Выгода на лицо. Я понимаю, что сейчас ты ненавидишь реннестов и совершенно сбита с толку, как можно вести дела с подобными тварями. Но… не ты творишь эту жизнь, а она — тебя. Так что, если хочешь снова увидеть Дэрлиана и остальных, отправляйся на север, к горной гряде Эвест-э-Ренн, горе реннов.

Инвей поднялась с моей постели, так же тихонько протопав к выходу из горницы. Обернулась на пороге, желая спокойной ночи. Но я остановила ее:

— Можно задать один вопрос?

— Конечно.

— Вы сказали, что ночью химеры становятся самостоятельными существами, — кивок, — Значит, тот ренн… он может совершенно не догадываться о том, что произошло?

— Боюсь, что это так. Не тревожься, милая. В конце концов, свечи раньше спички не поджигают. Сначала надо запалить спичку, чтобы пользоваться огоньком свечки. А ты панику разводишь еще до того, как наверняка узнаешь, есть ли для нее повод или нет.

— Хорошо, — попыталась улыбнуться я, но ответ Инвей глубоко засел у меня в голове.

У меня не было никакого права убивать ни в чем не повинного мужчину ради того, чтобы вернуть себе друзей. А если это будет вовсе не мужчина, а женщина или ребенок? Что мне тогда делать? Стоя у распахнутого окна своей спальни, я размышляла о том, что меня ждет. Так или иначе, я должна пойти к реннам. Вдруг мне совершенно не придется никого убивать, вдруг есть еще какая-то возможность, чтобы без кровопролития воскресить моих друзей?

Теплый плащ ободряюще прошуршал подолом, стоило легкому ветерку прорваться сквозь плотное переплетение густеющей с каждым днем листвы.

Держись…

— Держусь, Дэрлиан, — прошептала я в темноту, еще глубже кутаясь в черные мягкие складки.