Татьяна Нартова - Путь к океану

— Может, я все-таки не буду говорить свое имя? Останусь просто анонимом.

— Вы — ренн, — сделала я очень важный для себя вывод. Собеседник даже не удивления не выказал, — Вы ведь из Эвест-э-Ренн? Значит, вы знаете, где это и можете меня провести?

— А с чего вы взяли, что я буду проводить в мой родной город совершенно постороннего человека? И вообще, зачем вам это нужно? Насколько я знаю, все нормальные представители вашего племени стараются держаться от нас подальше.

— У моего брата остался там друг. Его последней просьбой было найти этого друга… перед тем, как он умер, — я даже всхлипнула для достоверности. Хотя, глядя на жуткие разрезы на моем одеянии это было не так сложно сделать.

— Хм… Эвирикус Неастель к вашим услугам…?

— Иктая… Иктая Кассия, — ляпнула я в ответ. Ренн довольно тряхнул своей укороченной гривой, хотя бы для вида принимая на время мою ложь.

— Даже не думай, Иктая, что я доставлю тебя до пункта назначения лишь за то, что ты так и не поблагодарила меня.

— Это пойдет, как плата? — кажется, мы начали находить общий язык. Я сорвала с шеи цепочку, бросая в воздух свой золотой кулон. Конечно, жалко было расставаться с ним, тем более, что он спас меня тогда от местной "старухи с косой", но ничего лучшего в голову не приходило. И кольцо Гервена, и уж тем более, медный браслет-Мэрке для оплаты явно не подходили.

— Да, красивая вещица, — ловя на лету кулон, отозвался Эвирикус, — Так, что вы говорили, с вашим покойным братом?

Не скажу, что я очень устала за тот день, наоборот, каждый шаг словно вливал в мои мышцы дополнительные силы. Однако при этом голова едва не распухла от обилия информации и начала болеть. Ренн оказался прекрасным рассказчиком, так что к вечеру даже Силия, в начале отнесшаяся к нему с настороженностью, ехала на птице, открыв рот. Да и мне периодически не мешало захлопывать челюсть. Эвирикус по этому поводу не сказал ни слова, но по его тону становилось понятно, как он относится к моим постоянным вопросам и восклицаниям.

— Получается, вы не являетесь единым народом? — в который раз переспросила я, получив в ответ лишь сдержанный кивот.

— Да. Порой наши кланы разделяют многие рекреции, порой — различия в культуре. Однако, король Ерех является, скажем так, универсальным правителем помимо глав кланов.

— Этот узор у тебя на плаще, он что-то значит? — подключилась к разговору леквер, пытаясь подцепить волочащийся по земле подол. Ткань, словно живая нырнула в сторону, оставив дочь Дапмара с пустыми руками.

— Это не плащ, во-первых, а наша национальная одежда. И, во-вторых, сей узор не что иное, как мой личный опознавательный знак. Хоть вы, лекверы, и не признаете наше с вами родство, однако, это факт.

— Разве у нас есть общие предки? — усомнилась девочка, несколько обиженная подобным отношением к ней какой-то цветастой тряпки, — Что-то я подобного не помню ни в учебниках по истории, ни в происхождении нашей расы!

— Конечно, не помнишь. Тысячи лет реннов пытались сделать одной из низших рас, то ли из боязни, что они начнут требовать то, что им полагается по праву, то ли из элементарной брезгливости и стыда. Однако у нас нет общих предков. Ренны напрямую произошли от вас, когда ушли под землю, чтобы добыть первое настоящее серебро, золотую и медную руду, а также железо. Изначально мы были не более чем объединением рудокопов, геологов, шахтеров. Но постепенно остальные лекверы выселили нас во временные подземные города, так и не дав нам ни единого шанса вернуться на поверхность. Поэтому мы потеряли и наши сущности, и наши территории. Чтобы как то жить дальше, мы связались с химерами. Они заменили нам первое, а вместо второго у нас есть эти одежды. Они создаются индивидуально для каждого, ткань сама меняет цвет и покрывается рисунком сути, вертерт-э-ката по-лекверски. Или, как ее называем мы сами — каэлля.

— Правильно мне говорил папа. Ренны вечно жалуются на то, какие они бедные, как все с ними плохо поступают. Скажи лучше, чем мы виноваты в том, что кто-то из вас теперь не выносит солнечный свет?

— Хм… вот в этом-то вся суть. Да, лично ты не виновата в том, что мои бабки и деды оказались в подобном положении — оторванными от всех, загнанными, словно дождевые черви на вечное проживание во тьме, — горько усмехнулся Эвирикус, — Но твои собственные родители уже причастны к этому. Вы живете тысячелетия. Мы — максимум сотню лет. А теперь посчитай, сколько поколений реннов сменилось за жизнь, скажем, твоей матери?

Я посчитала. И, наверное, впервые в этом мире посочувствовала кому-то еще, кроме себя любимой. Да уж, если все так и было, как рассказывает Эвирикус, и как до того говорила мне Всевидящая Инвей, то людям еще повезло. Они хоть живут на поверхности, среди живых растений, яркого света, плеска рек и ручьев, наблюдая закаты и рассветы.

— Да уж, — кажется, леквер тоже была со мной солидарна.

— Тихо! — неожиданно шикнул на нас обеих наш спутник, вытаскивая буквально из ниоткуда свои лук и стрелу. Черное оперение и древко почти слились с его перчатками, и только наконечник блеснул подобно алмазу. Мы же немедленно потянулись каждая к своему оружию, но тут же были взяты в плен. Я не успела уловить того момента, когда мои руки были заведены за спину, а к горлу был представлен аккуратный, но при этом не менее страшный нож.

— Кто вы и зачем пришли на земли короля Ереха?! — передо мной стояло существо, очень отдаленно напоминавшее человека. Во всяком случае, безухих людей с такой белоснежной кожей я не видела. Почти черные глаза смотрели на меня с интересом и опаской. Правда, на лекверском существо говорило чисто, без акцента. Даже я бы сказала, чище и лучше, чем некоторые лекверы.

— Мы пришли с просьбой к вашему правителю, — ответила я. Получилось практически без заминок, все-таки тщательно вбиваемые Гервом основы языка не испарились вместе с остатками разума, — Я нижайше прошу вас провести меня к нему. Мой брат… он умер, наказав мне найти его лучшего друга среди вас.

— Хорошо, отдайте нам все ваше оружие и следуйте за нами. Вы можете пройти. А вот леквер пусть останется здесь. Ей не место в Эвест-э-Ренн, — согласился химер. Теперь я поняла, кто стоял передо мной, едва удерживаясь от злобного рыка. Все еще свежа была память о трех беззащитных статуях моих друзей и крылатой твари, исчезнувшей под луной. Именно поэтому я тут же принялась энергично вертеть головой:

— Нет, так не пойдет. Эта девочка — мой друг. Кто даст мне гарантии, что с ней все будет хорошо, или что вы не убьете меня?

Реннесты переглянулись, что-то прошипев друг другу. Стальной захват разжался, и я оказалась на свободе. Тот из них, что вел переговоры, поднял руку и произнес какие-то слова, значения которых я не поняла.