Дэвид Коу - Правила возвышения

Кезия определенно заметила это, ибо на ее лице промелькнула улыбка.

— Мы с Гринсой воспитывались вместе. Я давно знаю его, и всегда ему доверяла.

Герцог нахмурился, но, похоже, поверил.

— Какое тебе дело до всего этого, предсказатель? — спросил он Гринсу. — Ярмарка так же далека от Тримейна, как от Кентигерна.

— Да, милорд, конечно. Но я предсказывал мальчику будущее, когда ярмарка останавливалась в Керге, и увидел, что ждет его в Кентигерне.

— Неужели предсказатели имеют обыкновение вмешиваться в жизнь людей, которых принимают в своей палатке?

— Нет. Но предсказателям редко выпадает случай предвидеть столь очевидную несправедливость. Кем бы я был, если бы просто сидел сложа руки?

Герцог холодно смотрел на него. Если он и услышал вызов в словах Гринсы, то никак не показал этого.

— Вы считаете мальчика невиновным.

— Да. В последнюю Черную Ночь он находился в храме Байана, милорд. Настоятельница храма слышала разговор Тависа с духом леди Бриенны. Они разговаривали как влюбленные, милорд. Она не обвиняла мальчика, и он явно не боялся призрака.

— Колдовство и колдовская магия, — пробормотал капитан, тряся головой.

Керни приподнял бровь.

— Вы хотите что-то сказать, Гершон?

— Вы же читали послание из Кентигерна, милорд. — Он махнул рукой в сторону Тависа. — Вы знаете, в каком виде они нашли молодого лорда и девушку. Если этот кирси говорит, что он невиновен…

— Настоятельница — не кирси, — сказал Гринса.

Гершон метнул на него яростный взгляд, потом снова повернулся к герцогу.

— Если этот кирси говорит, что он невиновен, это еще ничего не значит.

— По-вашему, настоятельница солгала? — спросил Керни.

— Вполне возможно. Но речь не о ней. Я уверен, этот кирси запросто солжет насчет того, что сказала настоятельница.

Гринса увидел, как Кезия гневно сверкнула светлыми глазами и открыла рот. Он энергично потряс головой, и сестра плотно сжала губы, отворачиваясь в сторону.

— Предсказатель не лжет.

Все обратили взоры на Тависа, подавшего голос.

— Я не убивал Бриенну, и я разговаривал с ней в храме. Да, именно мой кинжал нашли в груди девушки. И действительно, они обнаружили меня всего в крови, в запертой изнутри комнате. Но я клянусь памятью Бриенны, что не убивал ее.

— Но почему мы должны верить вам, лорд Тавис? — спросил Керни на удивление мягким тоном.

— Вы видите шрамы на моем лице, милорд. Шрамы на моей спине и груди еще ужасней. Андреас применил ко мне все возможные пытки. Только потому, что хотел вырвать у меня признание, которого я не собирался давать. — У мальчика искривились губы, словно он пытался улыбнуться. — Можете называть это гордыней Кергов, коли вам угодно. Конечно, мне было бы легче признаться и положить конец своим мучениям. Но я не убивал Бриенну, и я скорее умру, чем возьму на себя преступление другого человека. Андреас хотел заклеймить меня как убийцу, оставляя на моем теле все эти шрамы, но на самом деле они являются очевидным свидетельством моей невиновности.

Несколько минут все молчали. Керни подошел к окну и уставился в него невидящим взглядом. Утреннее небо затянулось серыми облаками, и в воздухе пахло дождем.

— Почему ты просишь убежища для мальчика? — спросил герцог. — Ты вытащил его из Кентигерна? Почему бы Тавису просто не бежать из королевства? За границей он находился бы в такой же безопасности, как под моим покровительством.

— Да, верно, — сказал Гринса. — Но покуда он спасается бегством, Андреас будет преследовать его. И они с Яваном по-прежнему будут угрожать друг другу войной.

Керни повернулся к нему и широко улыбнулся.

— Вы хотели бы, чтобы Андреас угрожал войной мне?

Гринса улыбнулся в ответ. Теперь он понимал, почему Кезия полюбила этого человека.

— Пока Тавис находится под покровительством одного из домов, он не имеет права претендовать на трон. Я надеюсь, что Андреас удовлетворится этим.

— Насколько мне известно, — сказал Латроп, — он даже намерен воспрепятствовать вступлению Явана на престол.

Гринса кивнул:

— Я тоже слышал об этом. Но ни один из домов не выступит вместе с Андреасом против Явана — во всяком случае, пока Тавис не утратит свои права на престол. Нужно принять во внимание еще одно обстоятельство. Если вы предоставите мальчику убежище, а мы найдем убийцу Бриенны, Тавис снова сможет заявить о своих законных притязаниях на верховную власть. Если же он сбежит из страны, никто никогда не признает его герцогом или королем. Он невиновен, милорд. Кто-то убил Бриенну, чтобы лишить Тависа законных прав на престол. Нельзя допустить, чтобы они достигли своей цели.

Казалось, Керни на минуту задумался над словами кирси, а потом повернулся к своему капитану.

— Гершон?

Мужчина пожал плечами:

— Я не уверен, что все эти соображения помешают герцогам начать войну.

— Возможно, они одни и не помешают, — сказал Гринса. — Но вкупе с вашим присутствием в Кентигерне такие соображения вполне могут остановить Явана и Андреаса.

— А где будет мальчик, пока мы будем находиться в Кентигерне? — спросил Гершон.

— С вами, разумеется.

— Что? — воскликнул капитан. — Это чистое безумие.

— Вовсе нет, — сказал Керни, не дав Гринсе открыть рот. — Скрываясь от Андреаса, лорд Тавис как бы признает свою вину. Но, возвращаясь в Кентигерн, даже под моим покровительством, он демонстрирует свою уверенность в собственной невиновности.

— Значит ли это, что вы решили удовлетворить его просьбу? — спросил Гершон.

Прежде чем герцог успел ответить, зазвонили городские колокола, эхо которых раскатилось между башнями и высокими стенами замка, подобное пению служителей храма в Ночь Двух Лун.

Керни недоуменно взглянул на Латропа.

— Ничего не понимаю, — сказал герцог Тримейнский, тоже подходя к окну. — До полдневных колоколов еще несколько часов.

Однако колокола продолжали звонить, и теперь они слышали возбужденные крики людей, с каждой минутой звучавшие все ближе и громче.

— Что там случилось? — спросила Иветта. — Неужели война? Или эпидемия чумы?

Никто не ответил советнику. Все напряженно прислушивались, закрыв глаза. Тавис дрожал всем телом, словно кентигернские стражники опять пришли за ним.

Первым все понял Гершон, лицо которого вдруг стало белее волос Кезии.

— Да хранит всех нас Ин, — выдохнул он, глядя на Керни.

— В чем дело, Гершон?

По лицу мужчины неудержимым потоком струились слезы.

— Милорд, — сказал он прерывающимся голосом. — Король умер.

Керг, Эйбитар

Шона еще не успела пройти через внутренние ворота в городской двор, когда услышала, как Хаган выкрикивает команды лающим голосом, который отражался эхом от крепостных стен. Последние полмесяца капитан гонял солдат как никогда раньше. Герцогине не нужно было наблюдать за тренировками, чтобы понять это. Она слышала разговоры стражников в коридорах. Она видела, какой усталый вид у самого Хагана, и не сомневалась: если капитан так измучен, солдатам наверняка приходится много тяжелее.