Георгий Левин - Барон Легран Гепард

— Мухой к фицерам Ору и Палу! Чего они застыли? Спать захотели! Передайте им, сейчас разбужу!

Гонцы, нахлёстывая лошадей, умчались. Я продолжал тихонько скулить. Про себя. Надетый шлем скрывал моё лицо и истинных моих чувств никто не видел. Всё-таки классный шлем я придумал!

Мои воины стояли в строю. Только первые три ряда фаланги, ощетинились копьями и укрылись щитами. Остальные, опустив щиты на землю, стояли и переговаривались. Конница тоже не отставала. Некоторые даже спрыгнули на землю. Пал стоял, возле слезшего с коня Ора. Они сняли шлемы и вели свои разговоры. Но вот гонцы подсказали к ним и передали приказ Гуда. Думаю, к его выражениям они добавили и свои.

Оба фицира надели шлемы. Пал побежал к фаланге, махая вынутым мечом и матерясь. Ор взлетел в седло и так же матерясь, поскакал к кавалерии. Запели свирели. Воины мгновенно надели шлемы, подняли щиты. Ощетинившись копьями, фаланга под мерные удары барабана, двинулась вперёд. Конница, сохраняя строй, двигалась шагом по флангам. Зрелище было красивое. Да забыл сказать, что обзавёлся и барабаном. Тренировки не пропали даром. Моя фаланга, не ломая строй, могла идти вслед за горизонтом, целый день. Смотрелось здорово! Но на противника, стрелы и мечи, она шла впервые. Меня это и беспокоило. Дрожать не перестал.

Звуки свирелей и удары барабана привлекли внимание стоявшей толпы противника. "Гости" на мгновение оторвались от спора, но потом вернулись к нему. Договориться о трофеях не могли. Обычно наёмники воюющих сторон сходились метров на сто. Потом задирали друг друга словами и разъяривший набрасывались друг на друга. Такой была общая стратегия боя. Но мои кино и книжные знания создали другую тактику ведения боя. Гуд, услышав о ней, долго сопротивлялся. Но я сказал ему, что это тактика рати Лабе. При этом спросил его:

— Собрался учить Агора? Или метишь на моё место?

Гуд побледнел и едва не грохнулся в обморок. Говорить смог только часа через два. Но с тех пор безропотно отрабатывал каждый элемент, презрительно говоря воинам:

— Стадо баранов! В ряды рати собрались? А элементарной тактики рати не знаете!

Отработать её они отработали. Но на плацу. Теперь предстояло опробовать её в бою с превосходящими силами противника. Это было не кино и не книжка. Что получиться? Не знал. От этого и дрожал ещё больше. Моим воинам было легче! Они не знали источника моих знаний и свято верили, что изучили тактику небесной рати Лабе! Счастливые!

Фаланга и конница прошли шагов сто. До противника оставалось метров 500. Пропела свирель. Лучники, шедшие в задних рядах фаланги, отбросили за спину щиты и взялись за луки. 500 метров для них были не расстоянием. Они попадали в срез бревна на 800 шагов. Дружно щёлкнули тетивы луков, первые стрелы понеслись к толпе противников. За ними вдогонку неслись следующие стрелы, ещё и ещё. Уже дождь из множества стрел обрушился на толпу "гостей". Те стояли плотно, каждая стрела находила свою жертву. Сотня тел лежала на земле. Одни корчились, другие были неподвижны. В панике все начали разбегаться в стороны, а стрелы продолжали лететь, добавляя к уже лежавшим на земле раненым и убитым, новые тела.

А фаланга и конники продолжали медленно приближаться к противнику. Лучники, опорожнив колчаны, снова укрылись щитами. Вновь запела свирель. Конники пришпорили лошадей. Пересекаясь, они брали в клещи разбегавшихся "гостей". Когда оба строя конницы пересеклись перед разбегавшимися "гостями", защёлкали тетивы арбалетов. До противника было шагов 90-100. Тяжёлые болты пробивали панцири, обшитые металлом кафтаны из воловьей кожи и щиты. Кони, люди сыпались на землю. Один болт доставал двух, как минимум. Расстреляв фронт, конники охватывали фланги. Как я и учил, кольцо они не замыкали, оставляя противнику путь к бегству. Руководствовался простой истиной. Загнанный в угол заяц, звереет и от безвыходности бросается на любого врага. Дел наделать может немало.

Конники охватили фланги и остановились, ощетинившись пиками и укрывшись шиитами. Только арбалетчики продолжали стрелять, не подпуская противников к их строю. Часть баронов, виконтов и наёмников обратились в бегство. Путь отступления был свободен, а умирать не хотелось. Герцоги тоже геройствовать не стали. Но среди наёмников были люди и с гонором. Бежать они не хотели. Они сбили ряды и бросились вперёд…

На подходившую фалангу. Это было смело, но глупо. Железный, ёж ощетинившийся копьями снёс передних, нанизав их на копья. Дальше, уперев щиты в землю, первые пять рядов фаланги, опустились на одно колено, а за их спинами стояли арбалетчики и лучники уже сменившие пустые колчаны. Защёлкали и захлопали тетивы луков и арбалетов. Они были в упор. Выкашивая всех попадавшихся на их пути.

Впервые увидел, что такое безумство боя. Люди превращались в зверей. До мечей дело не доходило. Мой страх прошёл, я рванул вперёд. Увидев этот ужас вблизи, услышав запах крови, едва не вырвал. Тошнота комом застряла в горле. Не знаю даже как смог проглотить его. Это тело имело мой разум или душу, даже не знаю, как сказать, а все нервные окончания и сам мозг принадлежали человеку этого мира, этой среды. Может быть, это и помогло мне не опозориться. Подлетев, бросил две свои "гранаты" и выстрелил в воздух с "пистолета". Гром и вспышки заставили замереть и моих воинов, и воинов врага. Да ещё усиленный шлемом голос гремел, казалось с небес:

— Прекратить! Всех сожгу и испепелю! Противиться Агору? Кто хочет в подземелья Абу? Ну?

Когда до всех дошло сказанное мною, все едва не упали в обморок. Хотя люди были не неженки. Просто впали в шок и только. А потом упали на колени и склонили головы.

На этом бой и закончился. Оставив разбитых противников, зализывать раны, подбирать убитых и раненых, мои воины ускоренным темпом рванули домой. Потери были незначительные. 17 легкораненых по собственной глупости. Да и то не противником. Даже говорить стыдно.

На этом наши приключения не закончились. Сначала стоявшие, на крепостной стене, поселенцы приняли нашу колонну за врагов. Выпустили даже десяток стрел. Нас спасли от потерь две вещи. Первая это панцири. Стрелы отскакивали от них, не причиняя вреда. А вторая, это то, что стреляли они плохо. Со стороны колоны им ответили матами. Перепуганные поселенцы узнали родные маты и голоса воинов, которые ими сыпали. Они открыли ворота и впустили нас. Но на этом паника не закончилась. Поселенцы решили, что мы разбиты и просто бежим, спасаясь от преследующих нас врагов. Согнать их со стены было нелегко. Это оказалось даже труднее, чем выиграть бой. Они хватались за любые выступы, когда их тащили силой, кусались и вырывались. 53 воина получили ушибы, синяки и лёгкие травмы. Но с задачей справились. Дальше нас встретила толпа плачущих женщин. Они оплакивали погибших. Тоже думали, что мы бежали, бросив убитых. Плакали, стенали, рвали на себе одежды. Успокаивались, только находя своих мужей, женихов, братьев, отцов. Паника улеглась, плачь и стенания затихли, а воины рванулись к столам. Есть хотели.