Валерия Аальская - Дьявол Ее Величества. Осознание

— Ваше Высочество, церемония начнется через полчаса.

— Угу…

Отвык я от этого подобострастного безобразия… плохо. Надо привыкать снова — или делать вид, что аристократ до мозга костей. Что ж, я и вправду аристократ. Пора об этом вспоминать.

— Хорошо, Уйден (я все-таки вспомнил, как зовут старого дворецкого), ты можешь быть свободен пока. Завтра утром пришлешь ко мне ключницу.

Дворецкий вздрогнул, поклонился и вышел. Как будто бы я съем эту ключницу… Так, немного поговорю об уборке и ремонте. Без смертоубийств.

Как ни хотелось полежать еще немного, пришлось вставать и натягивать дурацкий церемониальный костюм. Черт, уж лучше мундир, чем это безобразие… А что?.. Я же все-таки Повелитель!

Аккуратно повесил костюм обратно, натянул черный мундир без знаков отличия и брюки. Так значительно удобнее. Крылья сложились за спиной.

На церемонии было непривычно тихо. Никого лишнего, только родственники (я и Ле, незаконные потомки родней не считаются), последняя любовница Повелителя (следов слез или хотя бы намека на не слишком хорошо сыгранную, но подобающую по приличиям скорбь на лице Релианны я что-то не заметил; вряд ли она гениальная актриса, скорее это было удачной сделкой для них обоих: Повелителю приятно, девушке выгодно), представители Кланов, главы расовых общин в Темной Империи, Совет в полном составе и Хранитель — тот самый темный эльф, который везде таскался за Советом. Я и не знал, что Веррелан, старый Хранитель, погиб…

— Enivailer visce desser'olla le'fanore Diey Seadane!

Я сообразил, что это древний неовербал, и спешно перенастроился с одного языка на другой. В виски запоздало ткнулся перевод: «Приветствую всех присутствующих от имени Духов Предков!». Хм, ну и тебе привет…

Старый священник говорил глубоким, громким, хорошо поставленным голосом. Видимо, он не впервые проводил отпевания.

— Сегодня мы прощаемся с Роулем Ассагонль Аверроне дер Альторе, Повелителем Темной Империи! Он…

Пустые дифирамбы. Как бы не ненавидели в Империи отпеваемого — даже если бы он был государственным преступником — на церемонии будут говорить, какой он был замечательный демон, свято блюдущий все традиции, как многого добился и как многое еще не успел совершить. Бред. Когда я умру, закопайте меня поглубже, скажите, «как хорошо, что его нет с нами!», а скорбят пусть те, кому я действительно был дорог. Если таковые появятся. Если нет — можете даже плюнуть на надгробие, плакать не буду.

Священник наконец-то замолчал, и по красной ковровой дорожке потащили гроб. Ради такого «праздника» маги работали всю ночь, восстанавливая Роуля до вполне демонского вида. Впрочем, для мертвого и неотомстившего демона вид у него был на редкость умиротворенный. Не хватало только белых эльфийских бессмертников для контраста с угольно-черным церемониальным костюмом. Нет, меня стоит хоронить в мундире и, желательно, в закрытом гробу — все равно хоронить будет нечего. Вряд ли у меня получится умереть от старости, а я, в отличие от Роуля, легко не сдамся. Смерть вряд ли будет легкой, но свою жизнь я продам дорого.

И вообще, меня похороните в Облачной Долине, под зеленой березкой, чтобы она красиво золотилась осенью и облетала октябрем…

Я представил себе свою могилку с березкой и рыдающую вдову в черном плаще (может, до смерти я все же решусь жениться?..), что сам едва не прослезился. Потом стало смешно. Составлять завещание с указанием места захоронения бесполезно — все равно закопают на фамильном кладбище, еще и тяжеленный камень сверху воткнут, чтобы не дай боги и Демиурги не выбрался.

Ненароком огляделся. Демоны с почтительными и умиротворенными лицами смотрели на вдохновленного священника. За тщательно отрепетированными взглядами все равно виднелась скука.

Наконец, демона донесли, и все желающие пошли проститься. Я был первым. С грустным лицом вложил ему в руки недостающие бессмертники и прошептал «мне очень тебя не хватает» так, чтобы все слышали, а про себя подумал: «ну ты был и козел!». Потом развернулся и отошел, «скрывая слезы» и «кусая губы». Дурацкие традиции. Терпеть не могу все это лицемерие, но — такова моя работа.

— По истечение трех дней после смерти Повелителя в права вступает следующий Повелитель Темной Империи! Ваше Высочество, Законный Наследник Престола Темной Империи, Loyerre Alivados Ave'errone dere le'All'tor'e, готовы ли вы принять титул Повелителя Темной Империи?

Я вышел на ковровую дорожку, дошел до священника, остановившись в трех шагах от него. Твердо заглянул ему в глаза.

— Готов.

— Клянетесь ли вы принимать решения, думая о народе Империи?..

— Клянусь.

— Клянетесь ли вы быть верным Империи до конца своих дней?..

— Клянусь.

— Клянетесь ли вы править Империей в соответствии с Заветами, данными нам предками?..

— Клянусь.

— Veress dal'la mil'ler Diey Seadane, oklendo theey Pov'velit'telle Teassa Inmessa!

Я встал на одно колено и склонил голову. Мне на затылок опустилась холодная сталь. Серебряный обруч с настолько древними камнями, что никто точно не знает, какие они — старинный признак Повелителя.

— Pov'velit'telle Teassa Inmessa!

Я встал, неглубоко поклонился, развернулся и ушел.

Как того и требовали традиции.

— Вот видишь, как все просто.

— Угу…

Эни оглянулась на Дом за высоким забором, поросшим плющом. На заборе она и сидела, с трудом удерживая равновесие и не зная, как слезть.

— Да прыгай уже!

— Я… боюсь.

Эрнест закатил глаза.

— Если ты тут будешь там и дальше сидеть, тебя заметит управляющий и затащит обратно.

Эни вздрогнула, но не слезла. У Эрна уже начали опускаться руки — последняя фраза была тяжелой артиллерией.

— Слезай.

— А вдруг я упаду?!

— Эни, ты демоница! Ты серьезно думаешь, что можешь сломать шею?!

Вообще-то может, но если Эрн ей это сейчас скажет, с забора ее на рассвете снимет городская стража.

— Так. Эни. Мы же решили, что там тебе оставаться нельзя. Мне, впрочем, тоже. Так?..

— Так, — легко согласилась Эни.

— Мы решили, что сбегать лучше ночью, когда меньше шансов попасться. Так?..

— Так.

— Мы решили, что если мы сбежим в любое другое время, когда нас кто-нибудь заметит, нас будут искать. Так?..

— Так.

— Мы решили даже, куда потом идти, так?..

— Так, — согласилась Эни, из чего Эрн вывел, что она его не слушает: этот пункт плана до сих пор был под жарким обсуждением.

— Ну так слазь оттуда!

— Не могу…

Она чуть не плакала.

— Прыгай.

— Нет.

— Хорошо, я тогда пошел.

Развернулся и правда пошел, напустив на себя самый безразличный вид. Сбегать в одиночку действительно было проще, но он прекрасно осознавал, что если бросит ее здесь, никогда себе этого не простит.