Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

На широкий тракт они выехали ближе к вечеру. Тропа влилась в дорогу как ручей в реку — просто расступились деревья, и утрамбованная земля легла под копыта Смешинки и Вихря. Мрачные вековые дубы сменились стройными, несколько меланхоличными из-за сильно поредевшей листвы деревцами, лентой окаймлявшими дорогу. Дорога повернула вправо и неожиданно сильно сузилась. Теперь деревья нависали над путниками, а склон по бокам стал расти, будто они спускались в овраг. Амарисуна поймала себя на мысли, что дышать стало легче, а спина, несмотря на узкий путь, перестала ждать удара из-за кустов, хотя, казалось, в Зачарованном лесу не было кроме них ни единой живой души. Теперь оставалось добраться до Амэль Юрэнана до наступления темноты, а там — вода, теплая постель и… и что-нибудь обязательно придумается и сложится.

…Смешинку спасло то, что перед ней шмыгнула какая-то зверюшка — то ли лесная крыса, то ли ящерица-переросток. Лошадь встала на дыбы и сеть, упавшая сверху, расстелилась на дороге, а не на Мориане и Алларде как, видимо, было задумано. Кем — стало ясно чуть позже; в два счета лошадь и единорога окружили семеро весьма недружелюбного вида дьеши, с демонстративно обнаженными короткими мечами. При более пристальном разглядывании обнаружились заткнутые за пояс и голенища сапог ножи, а за спинами у двоих висело аж по настоящему арбалету.

Ларна называла такое набором дорожного недоумка. И добавляла при этом, что вовремя сброшенный на землю кошель избавляет от множества неприятных последствий.

Суна подумала, что неприятных сюрпризов на одну дорогу стало как-то слишком много, — подумала как-то лениво, отстраненно, в самом деле, что такое семь вооруженных дьеши на узкой дороге, когда позади странный, страшный лес?

Один из дьеши цыкнул зубом, второй почесался. Эльф и эмъен переглянулись — пауза явно затягивалась. Возможно, до этого дьеши попадались на редкость трусливые и покладистые путники, вот они и стояли, демонстрируя оружие как на торгах. А может быть, они надеялись, что эльфы и эмен сами себя ограбят, сложат вещи и тихонько уедут, так что и оружием махать не придется.

Мориан одним быстрым движением вытащил из ножен меч, а Аллард лихо перекинул силери из-за спины в правую руку и грабители ожили.

— Ну, — весело осведомился мужчина, стоявший ближе всех к Мораину. — Чего хорошего с собой? Деньги? Мех? Ткани? Съестное? Оружие, вон, смотрю прекрасное. А что молчим-то? От радости языки проглотили?

Дружный, как по команде раздавшийся гогот, наводил на мысли, что шутка была дежурной.

Аллард подчеркнуто медленно скинул на землю плащ и расправил крылья.

— Нет, не проглотили. Попробуй угадать еще раз, — с изысканной вежливостью ответил Мориан. Дьеши погрустнел. Одно дело человек с силери, другое — невесть как оказавшийся рядом с эльфом эмъен, у которого владение силери — в крови. Впрочем, численное превосходство быстро подняло грабителю настроение и он, махнув мечом для острастки, вполне миролюбиво предложил:

— Ну что, бросаем оружие и слезаем с лошади? Вы нам по быстрому свои вещи — мы вам жизнь. Я тебе, остроухий, серьезно говорю: так надоело драться. Вещи потом какие-то мятые, трупы обыскивать приходится… будь умницей.

Суна потянулась к мечу и дьеши словно впервые ее заметил.

— А девка твоя пусть катится с единорогом вместе. Лично я с бабами не сражаюсь — своих хватает.

Вихрь наклонил рог.

— В Траге рог единорога по тройной цене скупают, — тихо предупредил Мориан. Дьеши усмехнулся. Откуда-то из-за кустов вышли еще четверо, и у Амарисуны нехорошо засосало под ребрами. Шутки, прибаутки, а глаза у них холодные, злые и что-то подсказывает, что дерутся они так же бойко, как болтают.

— А ты не из пугливых. Ну как, слезаете или все-таки мечами помашем?

— Пусть сначала она уедет, — мотнул Мориан головой в сторону Суны.

— Отвязывай сумки и пошла вон, — коротко резюмировал дьши, уставившись на Амарисуну. Та упрямо вздернула подбородок.

— Подмогу приведешь, — одними губами, повернув голову к Суне, прошептал Аллард.

Один из нападавших тем временем проворно отвязал от седла сумки и благодушно хлопнул единорога по крупу, за что немедленно получил хвостом в глаз.

— Катись, пока дают, дура, — буркнул пострадавший злобно. — Скажи Крычу спасибо, он у нас благородный. Я б с тобой возиться не стал. По голове — и в лагерь.

Вихрь, не дожидаясь пока Суна решится, протиснулся между Смешинкой и дьеши и рванул с места в галоп — девушка только успела ухватиться за гриву.

— Стой! — Суна натянула поводья, едва они скрылись из вида грабителей.

— И не подумаю, — упрямо прижал уши к голове единорог, не сбавляя скорости.

— Стой, а то спрыгну! — сорвалась на визг Целительница. Вихрь перешел на рысь.

— Остановись! — вот теперь Амарисуна заплакала. Единорог остановился и, повернув голову, посмотрел, как Суна, зло всхлипывая, размазывает по щекам слезы.

— С ума сошла? Быстрей в Амэль Юрэнан, за подмогой надо — а ты рыдаешь.

— Их нашинкуют раньше, чем мы туда доедем, — ответила Амарисуна, вытирая лицо рукавом и вытаскивая из ножен меч. — А в помилование разбойников и убийц я не верю. Возвращаемся.

— Никуда я не поеду, — уперся копытами в землю единорог. — Тебе голову отрубят раньше, чем ты мечом взмахнуть успеешь, неумеха! Думаю, они прекрасно справятся сами. Особенно, если им не придется беспокоиться за твою жизнь.

Вместо ответа Суна ударила единорога пятками сапог по бокам.

— Не поеду, — замотал головой Вихрь. — Останусь здесь и пусть они там героически сдохнут, зато Ларна мне за тебя шкуру не снимет. И я себе копыта грызть не буду за то, что не уберег.

Целительница крепко-крепко сжала рукоять меча, свесилась вбок и заглянула Вихрю в глаза.

— Там мой тиа, мой Мориан, моя мелодия. Либо ты поможешь, либо я туда побегу, — тихо, очень тихо и страшно отчеканила она.

Несколько секунд единорог молчал. А потом развернулся и во весь опор поскакал обратно к месту нападения.

Аллард крутил силери непрерывно, не давая дьеши с правого бока приблизиться к Смешинке, с левого бока махал мечом Мориан, спрыгнувший вслед за Аллардом на землю.

Главарь, разозленный неудачной попыткой сначала подрубить Смешинку, а потом — перерубить руку Алларду, готов был сожрать эмъена живьем — дайте только подобраться. Ловкость, с какой эльф и Аллард умудрились обороняться, только прибавляла злости. Совершенно не знакомые с тактикой сражения против вооруженного силери воина, нападающие на Алларда сначала сунулись рубануть того мечами наотмашь, потом попробовали нанести удар под непрестанно мелькающие лезвия, потом решили атаковать по очереди, с разных сторон.