Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

Аллард вежливо склонил голову. На его губах застыла легкая улыбка.

— Вряд ли полюбит, — услышала Суна где-то на переферии сознания Аэль. — Любить этот город может или Стражник, пытающийся собрать всю эту разношатающуюся массу в одну кучу, или изгой, или тот, кто что-то скрывает, или тот, кто еще не определился, чего хочет от жизни и ему каждая дрянь тут в диковинку. Все остальные тут или пытаются выжить, или уже смирились и живут, пытаясь получить хоть кроху удовольствия.

— И к какой же категории отношусь я? — улыбка в голосе Аяры, казалось, была несокрушимой.

— Я пока не определилась, — отрезала Аэль. Что-что, а быть приветливой с теми, кто ей категорически не понравился, Аэль не умела. Интересно, дело было только в том, что Аяра — Названная Мориана?

— Приглядись к ней, Хранительница, — вмешался еще один голос. — Что ты чувствуешь?

— Ложь, — поняла Амарисуна. И вздрогнула от прикосновения к руке.

— Добро пожаловать, — приобняла Суну Аяра. В спину словно врезали ледяным колом.

— Да, спасибо… И поздравляю с таким чудесным событием.

В конечном итоге, это всего лишь ее домыслы. Личная неприязнь. А Мориану — и без того тошно, — укорила себя Амарисуна.

И, приветливо улыбнувшись, девушка дружески обняла Аяру, в ответ.

— Я покажу вам ваши комнаты, — повернулась Аяра в сторону входа.

— Комнаты? — переспросил Аллард. Аяра кивнула.

— Да. Второй этаж над лавкой — жилой. Веррэнь, хозяин лавки, в честь обряда разрешил моим гостям, то есть вам, занять их. Правда, места немного, но наша с Морианом комната — в самый раз, — Суне показалось или в голосе Аяры мелькнуло лукавство.

— Наша комната, — злилась про себя Суна, пока они поднимались по узкой, скрипучей лестнице. — Бесстыжий, наглый мальчишка, вот ты кто! У-у-у, ненавижу!

— Это для тебя, Аллард. Это — для Суны и Аэль, — поочередно открыла двери в крохотные комнатушки Аяра. — Надеюсь, вам будет удобно. А мы с Морианом…

— Аяра, — эльф убрал с плеча Аяры прядь волос. — Я бы хотел спокойно подготовиться к обряду, — доверительно сообщил он. — Прогуляюсь по городу и вернусь к вечеру. И мы поговорим обо всем, хорошо? Я только вещи занесу.

Аяра чуть погрустнела.

— Хорошо. Если что-то понадобится — я пока что буду в лавке, потом Веррэнь меня подменит. О ваших лошадях и… единороге я позабочусь.

— Увидимся завтра, — бросил эльф остальным, берясь за свои сумки.

Аллард кивнул и, зайдя в свою комнату, плотно прикрыл за собой дверь.

Суна подхватила свои пожитки, и они с Аэль завернули в свою комнату.

— Что скажешь? — спросила Суна, едва подруга закрыла дверь.

— Дура, — резюмировала Аэльга. Суна села на краешек кровати и со счастливым вздохом сбросила надоевшие сапоги.

— Мне она не показалась глупой.

— Нет, это ты — дура, — пояснила Аэль, осматривая комнату. Стена напротив кровати была задрапирована пыльным ковром, чей рисунок их хаотично перекрещивающихся линий мог вызвать морскую болезнь даже у того, кто и близко не был знаком с морем.

Приподняв ковер, Аэль довольно хмыкнула и нажала на ручку обнаружившейся за ковром двери.

Возникший перед ней Аллард приветливо помахал рукой и шагнул в комнату девушек.

— Какие впечатления? — спросил он, присаживаясь на шаткий, примостившийся у окошка столик.

— Аэль сказала, что я дура, — ни капельки не удивившись появлению эмъена, ответила Суна. И со вздохом растянулась на кровати.

— С этим я согласен, — кивнул эмъен. — Имела бы хоть каплю самоуважения — не обнималась бы с Аярой.

— Слушайте, мне ей в лицо надо было плюнуть что ли? — разозлилась Амарисуна, снова садясь.

— Хотя бы придержала бы свои поздравления, — пояснила Аэль. — Вот уж Мориан, наверное, радуется твоей покладистости. И Названную его поздравила, и на обряде присутствовать согласилась. Чудо, а не девушка.

Амарисуна устало потерла глаза руками.

— Мы ничего никогда друг другу не обещали, Аэль. И единственное, что волнует теперь Мориана — это то, чтобы его верный Хранитель, то есть я, довел его живым до земли Милари.

— В Миарронте много единорогов? — нарушил возникшую паузу Аллард. Аэльга почесала кончик носа.

— Ни одного, — ответила она, облокачиваясь на столик рядом с эмъеном. И отвернулась от него, повернув голову в сторону Суны.

— Может, тебе поспать, дорогая? — заботливо спросила она. — Я могу уйти, чтобы не мешать. Все равно мне надо к себе за вещами зайти. Сказать, что я срочно уезжаю, опять-таки, отчет написать.

Могу и Алларду показать город, если он хочет. Такое, спорить готова, он не видел.

Амарисуна открыла рот и неверяще посмотрела на подругу.

— Не видел, — согласился Аллард. — Зато я видел, как обычно реагируют на единорога. Кричат от восторга. Творят охранные знаки. Убегают. Восхищаются. Но такого поразительного равнодушия, которое проявила Аяра, я не встречал еще ни разу. Будто она Вихря уже видела.

— Может быть, Мориан рассказал о нем, когда посылал вестника, — пожала плечами Суна.

— Возможно, — кивнул эмъен.

— Мне Аяра не нравится, — надулась Аэль, потягиваясь и касаясь плечом плеча эмъена. — Но я предвзята. Это из-за Суны.

Суна обхватила себя руками.

— У меня странное ощущение, — призналась она. — Раз уж вы заговорили. Я понимаю, что я тоже предвзята.

Но у меня такое чувство, что она лжет. Вот только не пойму, в чем.

Она искренне рада Мориану, и искренне хочет остаться с ним наедине.

И все же…

Аллард скосил глаза на старательно смотревшую на Амарисуну Аэль.

— В ней течет эмъенская кровь, — сказал он тихо. — Очень мало, должно быть со времен войны.

— Да быть того не может! — резко повернулась к нему Аэль. Глаза девушки снова пылали праведным огнем. — Ты что, хочешь сказать, что пока мы сражались, кто-то из эльфов добровольно…

Аллард закрыл Аэль рот ладонью. Девушка, фыркнув, сбросила его руку.

— Во-первых, не обязательно добровольно, — так же тихо продолжил эмъен. — Среди ослепленных Тьмой, были те, кто совершал множество чудовищных поступков.

— Во-вторых, даже если и добровольно — до войны встречались пары из эльфов и эмъенов. Не вижу причины, почему они должны были обязательно распаться с началом войны.

— То, что в ней течет кровь эмъена, не делает Аэль хуже, — возразила Суна, справившись с первым потрясением от слов Алларда.

Тот согласно наклонил голову.

— Да. Но кровь эмъена — есть кровь. Я подумал, что, возможно, Аяра живет в Миарронте и не смущена клеймом Мориана потому, что сама ощущает себя заклейменной. Знает о прошлом своего рода. Я открылся ей.

— Что-то я не видела, — проворчала Аэль, скрестив руки на груди.

Аллард ухмыльнулся.

— А ты и не должна была. Я послал ей зов. Я воспользовался правом Повелителя, я пообещал ей защиту, помощь. Несколько мгновений, за которые кровь эмъена в ней откликнулась бы.