Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

— Я не оставлю тебя, Андагриэль. Если только ты сама не скажешь уходить. Ты будешь прекрасной тиа, поверь.

Сон взрывается тысячей осколков.

Андагриэль вытерла вспотевший лоб, повернула голову и посмотрела на спящего рядом Ондора. Все верно. Похоже, именно в ту минуту, когда он положил ей руку на плечо, она и поняла, что он станет ее мужем и тиа земли Андагриэль. Она бы справилась и сама, но пережить горе, потерю, ей было бы намного страшнее и тяжелее.

Вот только…

Тиа села, поставила ноги на прохладный пол. Комната, полностью погруженная в темноту, казалась парящей где-то вне времени и пространства, в которое вторглись вдруг воспоминания многолетней давности.

Мама возвращалась из Килуэрна. Она долго отсутствовала, совершала много визитов, но Андагриэль знала: еще и искала что-то. Что-то что не давало ей покоя много дней, мешало их прежним задушевным разговорам. Что-то, отчего у матери пролегла морщинка меж бровей. Андагриэль прислала шет'та с сообщением, что нашла что-то очень важное, в хранилище летописей. А привезли ее уже умирающей.

Пущенная стрела — и ни одного настоящего Целителя рядом. Так не должно было быть — но так случилось.

Конечно же, виновного не нашли. Мама умерла там, в своих покоях, и Андагриэль, по завершении обряда прощания, приказала запереть их.

И никогда не открывать.

Столько лет прошло…

Наверное, там пыль везде, и покрывало на кровати пожелтело. И засох букет в вазочке — Андагриэль специально собрала его к маминому приезду. И не посмела выкинуть потом.

И кровь на полу, вытекшая из раны, так, наверное, пятно и осталось. Или нет?

Глупые Стражники даже не смогли зажать рану как следует. А Ларна — юная Ларна ничего не успела сделать. И кто знает — смогла бы, даже окажись рядом, на той дороге?

Окно закрыто, и опрокинут в спешке столик. Все лежавшие на нем предметы рассыпались по полу, флаконы разбились — воздух тут же запах цветами, крепко, терпко.

Невыносимо.

И свиток, что она достала из рукава, так и остался на кровати, забившийся в складки одеяла. Андагриэль прятала голову в мамино платье рядом с ним. И хватала маму за руки, отбрасывая его в сторону, чтобы не мешал.

И кричала во весь голос — будто бы крик мог продлить матери жизнь.

Мамочка…

Свиток.

Андагриэль резко встала.

Воспоминания так долго не приходили — почему же вернулись теперь?

"Дорогая, я нашла кое-что очень, очень важное"

Андагриэль нащупала тонкое покрывало, лежащее в ногах, накинула на себя и выскользнула за дверь покоев.

Маму убили.

Никогда раньше тиа не позволяла себе произнести это слово, даже подумать о нем. Ни когда мать умирала, ни когда шел обряд, ни после него.

Несчастный случай, обознавшиеся дьеши, прилетевшая из неоткуда стрела — что угодно, только не слово "убить".

Андагриэль медленно, очень-очень медленно, ступая с пятки на мысок, подошла к покоям покойной тиа.

Они ходили здесь — тиа Килуэрна и тиа других земель, прибывшие на обряд. Спрашивали, интересовались, смотрели.

Ведь ты ничего не знала тогда, Андагриэль.

Ни о Мориане, ни о эмъенах, ни о чем. Ты не могла сложить кусочки мозаики.

Стрелы не прилетают просто так. Твоя мама узнала что-то крайне важное.

И не зря тиа Килуэрна примчались первыми. Не зря они спрашивали: " что сказала мама, дорогая Андагриэль?"

Ты ответила им: "ничего". И, возможно, тем самым сохранила себе жизнь.

Ты долгое время не задавала себе вопросы.

Но ответ здесь, просто нужно распахнуть дверь в прошлое.

То, что узнала твоя мама, было слишком опасно для них. Для кого-то. Ее убили — чтобы не рассказала больше никому. Время шло, а ты ничего не знала — и они успокоились.

Чего же "они" так опасались?

Почему ты вспомнила только теперь?

Андагриэль прижалась лбом к прохладной створке двери.

Боль, казалось, надежно убаюканная, снова вернулась.

Глупо было думать, что когда-нибудь она действительно уйдет.

Надо распечатать покои.

Надо шагнуть в прошлое.

***

Лестница заскрипела в тот момент, когда Амарисуне удалось, наконец, задремать.

Свеча уже успела погаснуть, и луна заливала унылым, тусклым светом пол в комнате, просачиваясь через приоткрытые ставни.

Суна встрепенулась и села на кровати, прислушиваясь.

Лестница продолжала поскрипывать так, будто поднимавшийся по ней старался ступать максимально острожно и, по возможности, тихо.

Амарисуна подбежала к двери и распахнула ее.

— Мориан!

Эльф, как раз проходивший мимо комнаты девушки, повернул к ней голову. В темноте было невозможно разглядеть его лица, но девушка была уверена, что Мориан очень, очень устал

— Иди спать, Суна. Завтра у меня хлопотный день, я буду рад, если хотя бы ты будешь чувствовать себя бодрой.

Голос эльфа звучал совсем тихо.

Суна прислонилась виском к дверному косяку.

— Надо поговорить, Мориан.

— Не сейчас, пожалуйста. Я иду спать. И мне надо как-то объяснить Аяре…

Амарисуна схватила эльфа за руку.

Жар его кожи ощущался даже через ткань.

— Вот об Аяре нам и надо поговорить, — твердо сказала она.

— Что тебе…

Дверь комнаты Аяры распахнулась. Женщина, за спиной которой трепетали огоньки свечей, радостно вскрикнула.

— Наконец-то! Я заждалась! — видением в роскошной длинной ночной рубашке порхнула она к Мориану на шею.

Эльф аккуратно обнял женщину за талию.

Аяра кинула на Суну быстрый взгляд и отвернулась, подхватив Мориана под руку.

— Добрых снов, Суна, — громко сказала Аяра, будто захлопывая перед девушкой невидимую дверь.

И аккуратно прикрыла дверь настоящую за собой и эльфом.

Коридор снова погрузился в темноту.

— Что б ты провалилась, — зло прошипела Суна и тут же прикрыла рот рукой, испугавшись ненависти в собственных словах.

Эльфийка села на пороге, облокотившись о стену.

Перед глазами поплыли цветные искорки. Миг шел за мигом. Сердце стучало все сильнее, отдаваясь в висках.

Девушке показалось, что она провалилась в пустоту, где нет ни времени, ни предметов.

Только темнота и духота.

Тревога — душная, липкая, безотчетная наваливалась на Амарисуну.

Эльфийка расстегнула ворот рубашки и сделала несколько глубоких, медленных вздохов, пытаясь унять возникшую в руках дрожь.

Не помогло.

Показалось, что за дверью раздался глухой стук и тихий смех.

Сердце сжалось.

Сколько еще она просидит на пороге собственной комнаты?

— Ты ему нужна, — появился вдруг голос в голове.

Амарисуне показалось, что сейчас она потеряет сознание.

— Она его Названная. Он просто выполняет обещание. Он просто спит, спит и ждет, когда все закончится, — прошептала она упрямо.

— Не о том думаешь.

Дышать стало совсем тяжело. За дверью Аяры — правда так громко, или слух у Суны обострился до предела? — что-то тонко зазвенело.