Гарри Тёртлдав - Тьма надвигается

— Ага, — очень-очень тихо пробормотал Смилшу, — этот нас таки приведет к победе.

Сказанные другим тоном, его слова могли бы оказаться комплиментом полковнику. А так Талсу оглянулся, чтобы увериться — никто не слышал.

— Не знаю, — так же шепотом отозвался он, — ради чего мы продолжаем драться, когда война все равно что проиграна.

— Тоже хороший вопрос, — согласился Смилшу. — И еще один вопрос, который не стоит задавать нашему дражайшему высокоблагородному полковнику. Помяни мое слово: если он тебе и ответит, то разве что перед тем, как упрятать тебя в ближайшую темницу.

— Спасибо, я лучше сам что-нибудь придумаю, — ответил Талсу. — Например, что мы пытаемся сохранить свои шкуры. Даже если бросить жезл и поднять руки перед первым же встречным альгарвейцем — это еще бабушка надвое сказала, что он возьмет тебя в плен. С тем же успехом прожжет тебе башку и дальше пойдет.

— Да, рыжики — настоящие дикари, — согласился Смилшу. — Всегда дикарями были и навсегда, думаю, дикарями останутся.

— Верно, — пробормотал Талсу.

Но ему некстати вспомнилось, как резали глотки альгарвейским пленникам, когда требовалось восполнить заряды в жезлах. Жестокостью могли похвалиться не одни альгарвейцы.

А потом его перестало волновать, чья жестокость страшней, потому что на занятые его полком позиции альгарвейцы обрушили град ядер. Над головой пронеслись драконы, роняя бомбы и поливая огнем елгаванцев, которых канонада застала врасплох. С воплями на своем грубом щебечущем наречии рыжики, точно демоны, ринулись вперед.

Они перебегали от скалы к скале, словно горные гамадрилы дальнего запада. Но обезьяны не носят жезлов. Обезьяны не тащат станковые посохи и катапульты на спинах бронированных бегемотов. Обезьяны не призывают на помощь драконий пламень.

Талсу отступал вместе со всем полком. Ничего другого не оставалось: отходить — или попасть в ловушку и сгинуть. Рядом оказался Варту; из рассаженного лба стекала на щеку кровь.

— Не жалеешь, — крикнул ему солдат, — что не отправился домой дослуживать родичам Дзирнаву?

— Силы горние, нет! — ответил лакей бышего командира полка. — Там мне платили бы за то, чтобы надо мной измываться. Здесь, если какие-то вонючие альгарвейцы хотят меня обиходить, я хотя бы имею право отстреливаться.

Припав на колено, он выпустил огненный луч, прикрывая товарищей, и отбежал на несколько шагов, отступая перебежками, как настоящий ветеран.

Талсу, к несчастью, прекрасно понимал, что и ему, и его товарищам отступать вскоре будет некуда. Альгарвейцы все еще блокировали перевал — единственную связь с родиной. Ему стало интересно, что станут делать полковник Баложу и его командиры, когда армия застрянет в капкане. Что бы ни пришло им в голову, это окажется, без сомнения, очередной полумерой неспособной разрешить главную проблему: у альгарвейцев было больше фантазии, чем полагалось, а у елгаванцев… меньше.

На попавший в окружение полк обрушилась очередная канонада. Все новые и новые альгарвейцы ломились через изломанную передовую. Талсу начинало казаться, что высшее командование не успеет ничего сделать, чтобы вызволить попавших в котел, потому что разгром был близок. Возможно, ему стоило все же попробовать сдаться в плен, потому что шансы уцелеть в нескончаемом бою становились все более ничтожными.

Драконы пикировали, точно соколы, и палили, палили. В нескольких шагах от Талсу пламя окутало бойца — он все бежал и вопил, и кусты на его пути вспыхивали, пока, наконец, несчастный не упал и не затих. Талсу принял твердое решение сдаться первому же встречному альгарвейцу, который не попытается пристрелить его на месте.

— Сюда! — неожиданно вскричал Смилшу. — За мной!

Сейчас Талсу пошел бы куда угодно, лишь бы выбраться из ловушки, в которую угодил его полк. Вонь обугленной плоти товарищей жгла ему ноздри. Вслед за приятелем он ринулся в гору по узкой тропе. И не он один: за ними бежал Варту и еще с полдюжины солдат. Никто из них, Талсу был уверен, понятия не имел, куда ведет тропа, да и ведет ли вообще куда-либо. Сейчас это не имело никакого значения. Хуже, чем здесь, быть уже не могло.

Или так думал Талсу, прежде чем еще один раскрашенный белым, зеленым и алым дракон спикировал на него. На узкой тропе некуда было бежать и негде спрятаться. Вскинув жезл к плечу, солдат открыл шквальный огонь. Если ему суждено умереть здесь, он умрет сражаясь. Будь у него хоть полшанса уцелеть, он предпочел бы остаться в живых… но солдат не всегда получает свои полшанса.

Иногда — слишком редко, особенно в последние дни среди елгаванцев — удача оставалась с солдатом. Талсу не единственный открыл огонь по дракону, но всегда настаивал, что именно его луч попал чудовищу в глаз, испепелив крошечные, полные ненависти мозги. Вместо того чтобы превратить беглецов в живые факелы, ящер вместе с седоком обрушился наземь в десятке шагов от них, загородив своей тушей тропу. Мертвая тварь тут же вспыхнула дымным пламенем. Седок не шевелился — видимо, при падении свернул себе шею.

Талсу не стал бы жаловаться. Готовый погибнуть в следующую секунду, он словно пробудился к новой жизни.

— Пошли! — крикнул он.

Солдат до сих пор не знал, куда идет. Ему было все равно. Тропа ложилась под ноги, и этого было достаточно.

— Дракона спалить! — воскликнул Смилшу. — Если бы кто видел, нас бы медалями обвешали!

— В гробу я видел их медали, — отрубил Талсу. Он оглянулся: ни офицеров вокруг, ни сержантов. Некому им распоряжаться. Отрезанный не только от жалких ошметков полка, но и от всей армии, от всей Елгавы, он чувствовал себя до нелепости свободно. — Пошли. Попробуем унести ноги.

— Вроде бы уже унесли, — заметил Варту.

Это была почти правда. Бывший лакей покосился на небо, опасаясь, без сомнения, что еще один дракон поймает его на лжи. Но у альгарвейцев были дела более важные, чем гонять по горам нескольких заблудившихся пехотинцев. Их драконы сеяли смерть среди елгаванцев, все еще пытавшихся выбить с перевала отряды противника. Талсу и его товарищи, оказавшиеся в стороне от главного удара, были быстро забыты.

— Знаете, — проговорил Смилшу, когда они одолели несколько миль на восток — сколько можно было судить, на восток. — По-моему, эта тропа выведет нас в предгорья на другой стороне хребта.

— Если ты прав, — отозвался Варту, — ребята в золотых галунах о ней, похоже, и не слыхивали. Если бы всякие герцоги да графья знали, по этой тропе шло бы пополнение.

Смилшу задумчиво кивнул.

— Да. Если проберемся через горы, то можем стать героями, если сообщим об этом командованию.

Они прошли еще немного.

— Если выбирать, — промолвил Талсу, — между тем, чтобы стать героем, и тем, чтобы выбраться из этой клятой войны…