Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать

— Ах, ты, чтоб тебя!.. А ведь молодец, ковер!.. — от души хлопнул ладонью по влажному ворсу главнокомандующий обороной за неимением у Масдая плеча. — Хорошо придумал!.. А ведь с высоты-то не только наблюдать можно — можно и стрелять! И горшки ваши, Агафон, на войска сбрасывать!.. И засылать лазутчиков в стан противника!.. И… и… и… Да дайте только начать!..

С рассветом в Лукоморске началась охота на ведьм.

На всех перекрестках и базарных площадях, во всех местах мало-мальского скопления народа с утра до вечера, без перерыва на обед нарядные глашатаи со свитками с настоящими царскими печатями зачитывали указ оборонного командования о дополнительном наборе в ополчение ведьм призывного возраста со своим летательным аппаратом и стрелков — подростков мужска пола, телосложения субтильного, высоты не боящихся и из лука метко стрелять по движущимся мишеням умеющих. Тем, кому патриотизма в качестве стимула было недостаточно, была обещана плата — серебряный рубль с полтиною за ночной вылет. Место сбора для записи — задние ворота царского дворца, ведущие в казармы. Спросить же следовало полковника Гвоздева.

К обеду рекламная кампания стала приносить — вернее, приводить — первые плоды, и два десятка специально обученных женщин со своими летательными аппаратами и раза в три больше желающих поупражняться в меткости стрельбы по движущимся мишеням подростков собрались у Казарменных ворот дворца.

Данила Гвоздев, придирчиво осмотрев собравшийся разношерстный люд, дал сигнал часовым пропустить добровольцев, и притихшею пестрою толпою, ощетинившеюся метлами и луками, те влились на казарменный плац, он же стрельбище.

— Здравствуйте, люди добрые! — приветствовал их полковник, и те, словно полдня репетировали, дружно, хоть и слегка вразнобой, отчеканили:

— Здравствуй мил человек полковник Гвоздев!

Шорник в отставке смутился, отвернулся, улыбнулся в усы, и через несколько секунд продолжил, как ни в чем ни бывало:

— Раз вы тут собрались, стало быть, знаете, что Родина в вас нуждается для выполнения особо важного и опасного задания, которое, кроме как вам, и выполнить для нее больше некому…

После краткой, но изобилующей подробностями и эпитетами вступительной речи, Данила обвел серьезные лица волонтеров суровым взглядом и предложил:

— Поскольку задание и вправду жуть как опасное, кто из пришедших захотел вернуться домой, я не неволю.

Народ переглянулся, пожал плечами, и краснощекая корпулентная баба лет пятидесяти — пятидесяти пяти, затертая где-то в самой гуще новобранцев, пристукнула помелом и недовольно выкрикнула:

— Чёй-то ты нас, боярин полковник, отговаривать вздумал? У нас, поди, на плечах своя голова есть, всё решили уже! Ты время не теряй, а записывай, давай! Тебе еще нам это выдавать… ну… Эти… которые глашатаи сказали…

— Деньги? — сурово уточнил Данила, отыскивая взглядом в толпе толстуху.

— Да сам ты — деньги! — не на шутку обиделась та. — Ты свои деньги засунь в этот… в железный шкаф! Пригодятся, когда отстраиваться после войны будем! Я тебе талдычу, что глашатай говорил, что мы должны явиться на сборы со своими…

— Летальными паратами, — важно подсказал тощий мальчишка лет четырнадцати рядом с ней.

— Во-во, — обрадовалась баба. — А у нас — я тут с женчинами переговорила — ни у кого их нет! Вот. Но что есть, то мы принесли… — и она подняла повыше и продемонстрировала свою метлу — пучок прутьев, обхватом с его талию, объявший небольшое бревно. К перетягивающей прутья проволоке был прикреплен веселый красный, в желтых бабочках, бантик. — Может, сойдет, если этих… паратов… на всех не хватит?.. А, полковник?..

— А ты, стало быть, ведьма? — недоверчиво склонил голову набок и вытянул шею Данила.

Контраст между знойной женщиной — мечтой бояна и остальными претендентками был килограммов в восемьдесят, не меньше.

— Не веришь? — прищурилась и вытянула шею и баба, и полковник почувствовал, как взгляд ее просверлил его насквозь и со свистом вышел, подобно наконечнику стрелы со смещенным центром тяжести, в районе правой пятки.

— В-в-в… в-в-верю, — только и сумел тот, что кивнуть.

— Вот то-то, — с самодовольным удовлетворением ухмыльнулась ведьма. — Так что, записывай, мил человек полковник. Зовут меня Марфа Покрышкина, ведьма в тринадцатом колене. И паратик-то улетальный получше под меня выбирай — а то еще не всякий, поди, выдержит.

— А… стрелок кто с Марфой будет? — обвел Данила всё еще слегка ошалелым взглядом оживившуюся толпу.

— А меня пишите! — помахал ему рукой тот же тощий парнишка — любитель длинный непонятных слов. — Мы с ней из одной деревни, из Пятихатки! Пишите, Пашка Дно по прозвищу Пашка-без-промашки, охотник с девятилетним стажем, будет с теткой Марфой летать!

— Ишь ты, хитрый какой!.. — тут же донесся из толпы стрелков обиженный ломающийся голос. — Так нам на всех ведьмов-то и не хватит!..

— Хм… И верно… — почесал в затылке полковник, но моментально нашел выход: — А мы сейчас всех женчин сочтем, а стрелков на стрельбище проверим — самые меткие у нас в бой и пойдут. В смысле, полетят.

— А остальные?..

— В запасе будут. На всякий непредвиденный. Так что, бабоньки — по порядку номеров рассчитайсь!

— Это по какому такому твоему порядку нам рассчитываться надо?..

— А номера нам и не выдавали еще!..

— Это вам не выдавали, а я в очереди за толокном с вечера место занимала — у меня номер триста тридцать седьмой, через два часа — перекличка!..

— Где?!..

— Где толокно дают?!..

— А я зато у шпекулянта толокно без всякой очереди брала!..

— Живешь, поди, богато, вот и у шпекулей затариваешься…

— Так зарабатываю, чай!..

— А я, по-твоему, не…

— А ты в меня своей метлой-то не…

— БА-БЫ-Ы-Ы!!!..

Набор в эскадрилью "Ночные ведьмы" пошел полным ходом.

С утра, наскоро позавтракав и составив прокламацию для вербовки женщин с летательными аппаратами и иже с ними, князь Митроха и Агафон хотели было направиться прямиком к Сабрумайским воротам, ожидая развития боевых действий, но не успели.

С выпученными глазами, в кафтане нараспашку, в шапке набекрень, на взмыленном коне с криво уложенным седлом — причем, явно от боевого слона [173] "Интересно, он родственнки тому, ночному, или их готовят в одной учебной части?" — отстраненно подумал Митроха, слушая торопливую, сбивчивую, с обилием восклицательных знаков и многоточий речь парня. — прискакал шальной посыльный и своим путаным докладом переполошил сначала Граненыча, мага и подслушивающих лакеев и придворных, а те уж, по цепочке — весь дворец.

Смысл донесения был прост: напротив Конанковской слободы, в просторечии — Конанка, враг занимается поджиганием вкопанных столбов посредством колдовства и засыпанием ям посредством фашин, складываемых в оные ямы опять же посредством колдовства, а за дальней окраиной вражеского лагеря возвышается нечто, больше всего напоминающее огромную пирамиду высотой с городскую стену, с тараном и на колесах.