Марина Ефиминюк - Магические узы

Над кухонным столом дрожал морок экрана видения. В маленькой хрустальной призме, подпертой между солонкой и перечницей, почти закончился магический заряд, и полупрозрач-ное изображение постоянно затухало. Я развалилась на стуле с мягкой стеганой подушкой и, вытянув ноги на соседнюю табуретку, умирала от скуки под музыкальный концерт. Длинново-лосые эльфы из известного ансамбля ломались на сцене, и каждый раз, когда шоу взрывалось огненными фонтанами, экран к досаде жутко рябил.

Через открытые двери прекрасно просматривалась гостиная, где на диване, склонившись над лэптопом, сидел углубившийся в работу Ветров старший. На низком газетном столике в беспорядке валялись документы, копии и старинные пергаментные свитки. Сквозняк играл листами, стараясь рассыпать их по комнате.

С каждым маленьким глоточком мятного отвара, я украдкой над краем кружки бросала быстрый взор на мужчину. У Ратмира беспрестанно трезвонил коммуникатор и, отвечая, неиз-менно Ветров откидывался на подушки, запуская пальцы в спутанные черные волосы. До меня доносился звук его голоса, мурлыкавшего едва слышно непонятные слова, а от вида сильных рук с закатанными рукавами свитера в высшей степени неприлично учащалось сердцебиение. И этот проклятый кожаный браслет, закрывавший крепкое запястье с татуировкой четырехлистного клевера…

− Прием! − раздалось приветствие голосом Стрижа.

От неожиданности я подпрыгнула на месте и едва не подавилась. Долговязый приятель стоял в дверях кухни, заинтересованно уставившись на меня. Судя по красноречивой ухмылке, он все-таки заметил невежливое подглядывание за его братом.

− Привет, − пробормотала я, замявшись.

− Вот, − Стриж швырнул мне в лицо свитер, какой держал в руках, и я чуть не сверзи-лась со стула, стараясь поймать одежку, − ты, похоже, замерзла на наших сквозняках.

− Угу, − я развернула мужской наряд и, просовывая голову в широкую горловину, про-бормотала: − спасибо.

Мягкий плотный свитер пах тонко и чуть кисловато уже знакомым ароматом, впервые ощутимым мной поздней ночью на ступеньках родительского дома. Романтики в том суматошном свидании со старшим из братьев явно не хватало, ведь тогда к моему затылку он приставил самострел.

− Ратмир, − Стриж оглянулся через плечо, − спасибо!

Я вспыхнула и одарила парня уничижительным взором. Ратмир, не открываясь от изу-чения какого-то испещренного записями листа, только поморщился и безразлично махнул ру-кой.

− Подыхаешь от скуки? − Стриж никак не хотел оставить меня в покое, пришлось насу-плено кивнуть. − Пойдем, разгонять тоску, − он неопределенно мотнул головой, лучезарно улыбаясь и явно затевая какую-то каверзу.

− Это травматично? − насторожилась я, пытаясь разгадать приготовленную подлость.

− О, да! − парень развеселился. − Мы пройдемся по всему списку того, что с тобой не должно случиться!

− Не вздумай! − тут же из гостиной раздался недовольный возглас Ратмира, пытавшийся осечь брата.

− Согласна, − я соскочила со стула, как будто всю жизнь только и мечтала поломать себе пару ребер, а заодно свернуть шею.

Под пристальным осуждающим взглядом Ветрова старшего, пробуравившим нам затыл-ки, мы выбрались на крыльцо. Во дворе своей тихой и мирной жизнью существовало деревен-ское царство хозяюшки Людмилы. Важно прохаживались несушки под неусыпным контролем общипанного петуха, устроившего наблюдательный пункт на изгороди. Курлыкали у клети об-кормленные индюшки, поглядывавшие на нас с лютой ненавистью. Открытый кузов фермер-ского автокара с будкой облюбовали воробьи, нахохлившиеся в ожидании дождя. Прохладный воздух пах влажной землей.

Стоило спуститься с крылечка, как с бешеным лаем из пыльной канавки выскочил ог-ромный пятнистый дог, и бросился в мою сторону. С его дороги разбегались куры, а петух рас-пушил хвост, готовый броситься на защиту птичьего семейства. Я даже испугаться не успела, как под тяжестью гавкающего чудовища кувыркнулась в траву, и шершавый мокрый язык об-лизал лицо.

− Фу-фу-фу-у-у! − отбиваясь, истошно завопила я, только раззадоривая любвеобильного пса. − Отстань!

Стриж схватил дога за ошейник и коротко выругался непонятным словом. Пес сильно опечалился, но послушно потрусил к яме, понуро оглядываясь, словно ждал, что его позовут обратно.

− Он межрасового не понимает, − хохотнул приятель, протягивая мне, барахтавшейся в мокрой траве, руку. − Как ты себя чувствуешь?

− Так как будто меня только что облизал слюнявый дог! − буркнула я, поднимаясь, и со злорадным удовлетворением обтерла лицо рукавом ратмировского свитера.

На мой вопль на балконе над крылечком появился любопытствующий Пересвет и, обло-котившись о перила, принялся с интересом наблюдать за нами со Стрижом, как будто ожидал циркового представления с акробатическими трюками.

− Коль уж ты теперь вымазана, − приятель фонтанировал энергией, − то тебе не страшна народная аггеловская забава.

− Я с вами! − лишь заслышав о предполагаемом развлечении, выкрикнул парень сверху, заставляя нас задрать головы, и поспешно исчез в комнатах.

− Пересвет опечатан? − на всякий случай удостоверилась я, ткнув пальцем на опустев-ший балкончик.

− Расслабься, все будет хорошо, − сверкнул загадочной улыбкой Стриж, что-то разыски-вая в густой траве. Отчего-то возникало подозрение, что развлечение меня, приезжую гастро-лершу, затронет напрямую, причем радоваться будут исключительно мальчишки.

− Я тебе не верю, − ворчливо отозвалась я, кутаясь в свитер и воровато оглядывая пус-товавший двор, − твое 'хорошо' прозвучало так же, как когда ты заявил, что победителей не судят.

− В тот раз ты оказалась права, но ты же не можешь быть правой постоянно! − хмыкнул в ответ приятель и продемонстрировал мне плоский деревянный диск чуть больше шайбы в диаметре с острой белого цвета кромкой. В памяти мгновенно всплыли кадры из популярного сериала о Мировой войне, показываемого по центральному каналу видения в горячее вечернее время. Такие диски называли бумерангами. Подчиняясь магии аггелов, они вспыхивали молни-ей и носились вслед неверным потокам ветра, отлично снося головы потерявшим бдительность врагам.

− Это тот самый диск… боевой? − уточнила я, холодея, и честно решила сбежать, пока действительно все ребра целы. Слава богу, что болезненный порез на ладони, благодаря чудо-действенной мази Дока, за ночь зажил, превратившись в узкий белый шрам, и мне не пришлось щеголять с перебинтованными пальцами. Хватало и повязки на запястье, скрывавший браслет.

− Так и есть! − подтвердил выскользнувший на крыльцо Пересвет и перескочил разом все четыре высокие ступеньки, ловко приземлившись на траву. Его хвост звучно щелкнул по траве, сбивая острые верхушки, и оставил заметный след. Я кашлянула в кулак, совершенно неуверенная, что готова принять участие в развлечении. Оба парня были на полторы головы выше меня, и раз в пять быстрее. Зашибут, не почувствуют!