Марина Ефиминюк - Магические узы

Безобразие закончилось лишь с подписанием в середине восемнадцатого столетия рас-пространенного на все континенты 'Пакта о ненападении'. Уважаемый преподаватель, вы просили высказывать в курсовой работе свое мнение, а не списывать из учебников, цитируя вас: 'как последние дурни'. Так вот, по моему мнению, пакт не исключает в современных лесах наличие диких эльфов, по сей день живущих по старым укладам и не догадывающихся, как сильно изменился мир. Поэтому в путешествиях я бы посоветовала держаться поближе к оживленным торговым трактам, чтобы не получить лихой стрелы между лопаток.

Поскольку, уважаемый преподаватель, я сильно сомневаюсь, что вы не доберетесь до этой пятидесятой страницы, продолжу в том же тоне, потешив свое самолюбие.

Когда под натиском цивилизации эльфы, сумевшие сберечь в лиственных гущах богат-ства, пожелали открыть для себя земные просторы, то стали строить каменные изящные особ-нячки с арочными окнами и черепичными крышами. Кстати, к примеру, тропические эльфы, живущие практически у экватора, до сих пор земной тверди предпочитают разлапистые ветви, а смертоносные луки с отравленными стрелами современному магическому оружию…'

Из невнятной курсовой работы по социологии на тему 'Континентальное рассе-ление эльфов' студентки первого курса факультета Междугородной торговли ГУВ (Городского Университета Ветиха) Веды Владимировны Истоминой. Оцен-ка 'неудовлетворительно' за дерзость и неполиткорректность. Согласно ведо-мости, курсовая переписывалась три раза, последний раз поставлена оценка 'удовлетворительно' за настойчивость в достижении цели.

Улица утопала в чернильных потемках. Во дворе высокого особняка с черепичной кры-шей не горели фонари, и чернота окутывала шумевшие от прохладного ветра деревья. Окна, изнутри сплошь закрытые ставнями, не пропускали теплый домашний свет, а потому здание выглядело заброшенным.

− Кто здесь живет? − полюбопытствовала я, споткнувшись об последнюю ступеньку вы-сокой деревянной лестницы, когда мы поднимались к чердаку, и непроизвольно схватила Вет-рова за футболку, чтобы устоять на ногах.

− Знаком… − он осекся и пробормотал, ощупывая притолоку в поисках ключа: − Друг.

Ратмир лгал, как всегда, но впервые так неуклюже, что резануло слух. В душу закралось смутное нехорошее предчувствие, что сейчас он отопрет дверь, а вместе с ней мне откроется секрет, который, возможно, совсем не понравится. Замок слажено щелкнул.

− Заходи, − пропустил меня Ратмир, и, шагнув, я оказалась в холодной сумрачной сту-дии, едко пахнущей красками и специальным растворителем.

Во мгле на высоких оштукатуренных стенах переливались невероятные картины. Яркие, сочные пейзажи казались иллюстрациями к волшебным сказкам. Магические краски позволяли причудливым цветам менять оттенки. Нарисованные деревья гнулись в ураган, а огромное синее море, изображенное на одном из холстов, ласково набегало на морской пляж белыми пенными волнами, и потоки воды бесконечное число раз, отступая, смывали с желтоватого песка начертанное сердце и слова на латыни. Здесь, во мраке холодной студии, картины выглядели чародейными и заставляли заворожено замереть. На мгновение меня ослепило.

Вслед звуку закрывшейся двери в тишине раздался резкий короткий хлопок в ладоши, отразившийся от стен, и под потолком вспыхнули разноцветные шары-светильники. Я едва не подпрыгнула от неожиданности, а помещение мгновенно растеряло добрую часть колдовства. Жгучие картины, наполненные бесконечным мерцанием, показались простой хаотичной пач-котней. Зато взор, скользнувший по домашней экспозиции, впился в огромный портрет. В не-ярком блеске светильников я вмиг узнала выполненное синими длинными мазками лицо Рат-мира, как всегда серьезное, наполненное внутренней уверенностью. Похоже, тот, кто рисовал Ветрова старшего, знал его гораздо лучше меня, а главное дольше и ближе. Внутри кольнуло.

− Твой друг − художник? − уточнила я, оглянувшись к Ратмиру.

− Нечто вроде этого, − неохотно отозвался тот, по-хозяйски перебирая письма на низком газетном столике, приставленном к стене у входной двери.

Я помялась, полная мрачных предчувствий. Чтобы мои опасения подтвердились, остава-лось только обнаружить две зубные щетки на полочке в ванной комнате!

Большие окна, наглухо закрытые деревянными ставнями, темнели черными прямо-угольниками. Посреди полупустой студии, словно стесняясь занимать лишнее место, притули-лись старые продавленные диваны, тесно стоявшие друг к другу. Напротив красовалась изящ-ная тумба с подмигивавшей пирамидкой, заключавшей в себе морок видения. Двери, ведущие в две смежные комнаты, пестрели изящными орнаментами, нарисованными умелой рукой.

Ратмир, в отличие от меня, не стеснялся чужого дома. Он спокойно включил видение, повернув вершину пирамидки, и в воздухе вспыхнул огромный четкий экран.

Я мгновенно отвернулась, страшась снова увидеть полыхающий пожар, которому только суждено охватить здание неизвестной мануфактуры. Действие магии браслета меня пугало. Сначала заметка в лэптопе, потом фотография, теперь вот новостной выпуск… Становилось жутко, ведь прежние предсказания исполнялись роком со скрупулезной точностью. Проклятье, я начинала бояться собственных глаз, и мне искренне не хотелось, чтобы Ратмиру стало известно о последнем предзнаменовании!

− Спать? − коротко спросил мужчина, стараясь не смотреть на меня.

Исключительно насыщенная беседа. Еще по дороге Ратмир рассказал, что после ярост-ной стычки Златоцвету со свитой пришлось убраться, хорошенько попугав самострелами по-стояльцев подворья. Следом за ними были вынуждены покинуть постоялый двор и мои защит-ники. Стрижа отправили отлеживаться в профессорскую лабораторию, а меня Ветров старший решил спрятать здесь. Между строк 'здесь' означало, что в затерянном на Острове убежище меня не найдут. В общем, безопасных тем для обсуждения для меня и Ратмира, как будто, и не осталось.

Я только пожала плечами, ощущая страшную неловкость, оттого что мы находились со-всем одни в пустой студии, ведь стоило мне снять кольцо, обратно превратиться в девушку…

− Мне бы в ванну, − голосок прозвучал тихо, а огромные остроконечные уши, лакмусо-вая бумажка душевного состояния, нервно дергались, будто бы транслируя нескромные мысли.

Ветров встретился со мной глазами и равнодушно отвернулся. Господи, о чем только я, толстеющий забавный гоблин, мечтаю? Смех. Почему же так горько-то?

− Там, − Ратмир указал на дверь в противоположном конце помещения, и шар, продрей-фовавший под высоким потолком, высветил ее желтым кругом.

К счастью, в шкафчике над медной раковиной двух зубных щеток не нашлось. Она, во-обще, была пустая, как будто хозяин студии появлялся здесь лишь время от времени. Зато и горячей воды кран отказался выдать даже капельку. После ледяного душа, безбожно стуча зубами, я сорвала с крючка полотенце, от всей души надеясь, что оно более или менее чистое, и быстренько растерлась. Только согреться все равно не получилось.