Ирина Булгакова - Последняя битва

— Мы отослали гонцов в город. Они передадут Каремникам (люди, которые привозили на рынок дорогих невольников), что мы готовы отдать им невольников.

— Ты что-нибудь говорил про новенькую? — спросил Ресгай, и Мира уловила в голосе напряжение.

— Сказал, что девушек будет на одну больше, — ответил голос. Мира обернулась на свои старые одеяния и достала из перевязи последний нож. Её старая одежда сплошь состояла из ремешков и тесёмок, возможно, её просто не заметили. Но вряд ли удастся носить оружие при себе, хотя оставаться без него тоже не хотелось бы…

— Болван! Тупица! Кто тебя просил? — взорвался Ресгай.

— Я не понимаю, — пробормотал собеседник. — Зачем тебе эта чушка?

— Чушка? Ты хоть изредка продираешь глаза, Малай?! Я покажу тебе эту чушку. Мира, выйди. — Девушка уже прикрепила нож к руке, которую удачно скрывал длинный рукав, и вышла.

"Нет, ну как же это всё-таки приятно, когда на тебя вот так смотрят", подумала она.

— Кто это? — пробормотал обескураженный переменой Малай.

— Это наша гостья, — ответил Ресгай.

— Ведьма, — пробормотал Малай. — Ресгай, это Ведьма! Ты видел её? Это не может быть она. — "Что с людьми делает вода и кусок мыла", вздохнула про себя Мира.

— Она, она, она самая, — уверил Малая Ресгай. — А ты, болван, сказал, что девушек у нас больше. И что? Отдавать её прикажешь? Да, я лучше тебя в бабу наряжу!

— Ресгай, околдовала она тебя, что ли? Что ты? — возмутился тот.

— Ох, Малай, лучше бы тебя, голова бы болела меньше от хлопот! — махнул рукой Ресгай и, взяв Миру за руку, быстрым шагом пошёл куда-то в сторону.

— Ты куда? — Мира обернулась. Вслед Ресгаю смотрели люди. Среди них были уже знакомые Мире Малай и Танта.

— Гулять и думать. Танта, за старшего, — ответил Ресгай.

— Может, с тобой пойти? — крикнул вслед другу Танта.

— И без тебя разберусь! — Мира бежала, подскакивая на ходу из-за колючих веток. Они отошли на шагов тридцать, как Ресгай неожиданно резко остановился. — Вседержатель! Тебе ведь, наверное, больно. Прости, я не подумал, — из обуви на Мире были только браслеты. Она не успела обуться, когда Ресгай РРHJHHРесгай позвал её. И да, он был прав, ей было не особо приятно скакать по веткам. Мира и охнуть не успела, как Ресгай подхватил её на руки и бодро зашагал куда-то вглубь.

— Ты всегда так внимателен к девушкам? — спросила Мира, нежно обнимая парня за шею. Она была удивлена. Не каждый день тебя носили на руках те, кто собирался продать в рабство. Но где, чёрт подери, её ребятки?!

— Я их очень люблю. Что, не встречала такого? — Мира вспомнила старика в лесу, который заступился за девчонок (правда, перед друзьями), и честно ответила.

— Нет, не встречала.

— Я знаю. Я один такой. Никто не понимает. Не ценит.

— Зато уважают и боятся, — утешила его девушка. Парень нравился ей всё больше. И несмотря на то, что она не знала о его желаниях, плохих мыслей не возникало. Шли не долго, буквально скрывшись из виду. Ресгай опустил Миру на песок. Они стояли у маленького озерца. Оно было не больше шести метров диаметром, с чистой и необычайно свежей водой. — Как здесь красиво! — уже стемнело, и в воде можно было увидеть отражение месяца.

— Да. Это озеро-близнец. Тут неподалёку есть точно такое же. Давай посидим.

— Давай, — Ресгай вплотную уселся возле девушки и, закутав её своей жилеткой, чтоб не замёрзла, приобнял.

— Ты очень необычная. Почему я раньше тебя не встречал? Возможно, всё сложилось бы по-другому.

— Это вряд ли. Мы делаем выбор единожды, — улыбнулась девушка, прижимаясь ближе. Как это было всё-таки уютно и беззаботно сидеть просто так и смотреть на воду. Это умиротворяло.

— Я тебя не отдам, — внезапно решил для себя Ресгай. — Больше не сделаю ошибки.

— О чём ты?

— Мне понравилась одна девушка. Я предлагал ей всё. Она могла стать королевой, но… не захотела. И когда пришли Хеты, чтобы передать её Каремникам, я не стал им перечить.

— Ты поступил плохо. Нужно было до последнего отстаивать её. Здесь относятся к девушкам, как к вещам, хуже, чем к животным. А это неправильно, — покачала головой Мира. — Ты понимаешь, что имел, лишь, когда потерял. — Ресгай внимательно её слушал, не перебивая. — Я знаю, что значит поступить неверно. Я проходила через это, и тысячу раз раскаялась. Но это ведь не помогает, верно? Я почти отказалась от жизни.

— Что ты такое говоришь?! — изумился Ресгай. — Маленькая. Моя маленькая и хрупкая. Больше не смей даже и думать об этом, я тебя никому не отдам, — он прижал её и погладил по голове.

— Ты ведь ничего не знаешь, — горько улыбнулась Мира. — Не говори мне этого. Ты ещё найдёшь красивую девушку, которую сможешь полюбить.

— Уже нашёл. Я возьму тебя в жены! — "Пафосно. Почти поверила", улыбнулась девушка в ответ.

— Не говори мне такого. Я могу в это поверить сегодня, но завтра будет совсем другой день.

**********************************

— Сестрица, — позвала Мила, — сестрица, его брось, ко мне иди, подарок свой забери! — Мила протянула ундине обычный деревянный гребень. Ундины, русалки, сирены, водяные, торфяники, все они морской народ, живущий за счёт влаги. Ундины, русалки и сирены блещут основным достоинством — длинными косами. Они страсть как любят гребни и заколки, поскольку украшений у них и так хватает.

— Кто ты, чтобы звать сестрой меня? — подошла ближе ундина. Она была в белой льняной рубахе до самых пят. Волосы у неё были почти белого, очень необычного цвета. А глаза… Они были водянистыми, блеклыми и завораживающими. Странными были глаза. Мила посмотрела на ундину. Она протянула ей руку с гребнем.

— Забери и оставь его, — спокойно произнесла девушка, кивком указывая в сторону Анри.

— Жаль, он мне понравился. Здесь так одиноко. Ты не знаешь, каково это. Я не виновата, что меня здесь заперли. Я совсем одна. Я кричу и зову, но никто не приходит, — в голосе ундины чувствовалась смертельная тоска и безысходность. — А тут появился он. Горячий, жаркий. Он люб мне, хотела себе оставить, — почти заскучала ундина, — но я помню, как меня против воли здесь оставили. Давно мне украшений не дарили. Раз твой он. Я согласна взамен на…

— Скажи мне своё имя, — перебила Мила. Ундина изменилась в лице.

— Я не помню его, — ответила она. Мила молча смотрела ей в глаза. — А что ты об этом знаешь? Ты знаешь моё имя?

— Я могу тебе дать его, — тихо произнесла Мила.

— Ты и правда можешь это? — казалось, водяной народ не умеет удивляться. Мила тоже раньше думала, что он безлик и бесшумен. Но лицо ундины покрылось прямо-таки коркой грусти и надежды. Ей хотелось обрести покой, а не ждать и заманивать к себе прохожих.

— Могу.

— Не обманешь? Хотя… Я не забуду, найду. Захочешь водички студёной попить, а там я тебя ждать буду, — это была проверка и Мила просто ждала, когда ундина закончит. Уверившись, ундина ненадолго замолчала. — Дай мне сроку до полной луны, и я с радостью приму этот дар. — Мила развернулась и подошла к Анри. Тот был истощён. Всё же ундина довольно не плохо приложилась к нему. Ребята распределили роли и дежурства, а затем легли спать. Мила укрыла колотящегося от холода Анри, и села у огня с Винаром.