Вячеслав Шалыгин - Время Зверя

Я прыгнул к югу и вынудил врагов принять мои правила игры. Они были не столь выгодны безликим, ведь горы, среди которых теперь проходило наше сражение, мешали крылатым следить за моими передвижениями и метать молнии. Электрические заряды то и дело отклонялись в стороны вершин, дробили скалы, а я, пользуясь ущельями, как траншеями, неожиданно выходил противнику в тыл и рвал врагов на части, не давая им развернуться и сделать хотя бы один выстрел, Строй стрелков быстро смешался, и они стали все чаще попадать в своих же товарищей, поскольку палили совсем уже куда попало. В резких тенях горных ущелий им постоянно мерещился мой силуэт. Скоро ударная группа безликих превратилась в кучку растерянных и опустивших руки существ. На секунду мне даже стало их жаль, но на снисхождение я не имел никакого права. Подобравшись к остаткам стрелкового отряда как можно ближе, я внезапно выскочил из-за горной гряды и разметал вражескую группу на многие километры в разные стороны.

Впрочем, эта промежуточная победа не принесла мне славы и не предоставила возможности отдохнуть. Потеряв практически всех метателей электричества, безликие не растерялись и выпустили против меня псов, а сами, приняв пространственный облик, переключились на людей. Воспользовавшись секундной паузой, в которую уложилась вся перегруппировка противника, я попытался оторваться от злобных тварей, быстро переместившись ещё дальше к югу. Во время этого недолгого маневра я успел оглянуться по сторонам и понял, что лихорадкой охвачена уже практически вся планета. Уклониться от стычки, чтобы, выждав момент, внезапно прыгнуть на спираль без применения запрещенных приемов, мне, пожалуй, не светило.

Я внимательно осмотрел окрестности и убедился, что среди покрытых низкорослой зеленью предгорий нет никого, кроме десятка вооруженных бандитов, которых в любом случае следовало уничтожить. Взвившись выше озонового слоя, я шепнул Звук, и в атмосфере планеты образовался своеобразный колодец. Лежащий подо мной участок земли, площадью примерно в сотню квадратных километров, погрузился в холод и мрак безвоздушного пространства. Шедшие по моему следу псы заскулили и бросились из страшной для них зоны прочь. Я же, напротив, с большим удовольствием пошел на снижение. Космическая темнота вокруг меня разорвалась надвое, словно лист черной бархатной бумаги, и в образовавшемся просвете я увидел унылый каменистый пейзаж. Поскольку о мелочах думать было некогда, притормозить я забыл, и, врезавшись в поверхность планеты, утонул в клубах взметнувшейся в черное небо пыли. Я осознал, что был не прав, лишь когда с трудом встал и отряхнулся. Ноги от удара гудели, в глазах плавали темные пятна, и окружающий мир казался совсем не таким приятным, как минуту назад. Лежащие под ногами камни теперь покрывал толстый слой мягкой пыли, словно здесь никогда не было ни ветра, ни дождя. Потускневшее светило отдавало последние силы, пытаясь согреть этот резко остывший мир багровыми лучами, однако для любого земного существа здесь было нестерпимо холодно. Даже я зябко поежился и выпустил шерсть на пару сантиметров длиннее, чем обычно. С полным отсутствием кислорода я также, кажется, погорячился. В стремлении обеспечить себя достаточным количеством живительных молекул мне приходилось дышать очень часто. Впрочем, неудобства с лихвой компенсировались относительным спокойствием. Взбодрив себя этой мыслью, я радостно встряхнул шерстью и фыркнул. Теперь можно было спокойно перейти на пружину…

Впрочем, некоторый повод для беспокойства у меня оставался. Псы и безликие воины не любили таких некомфортных условий, и о нападении с их стороны я не думал, однако…

Я оглянулся по сторонам и понял, что тревожусь не напрасно. Со стороны солнца ко мне приближались всадники. Четверо бескрылых, закованных в доспехи воинов. Это были, конечно же, не псы и не безликие. Теперь я вспомнил о них гораздо больше, чем когда подслушивал разговор страшных существ с Иилом. Эти четверо были теми самыми стражами, которые выполняли на спирали основные полицейские функции. Вернее, эти функции выполняли легенды о них, ведь более законопослушных граждан, чем крылатые, найти было невозможно, однако непобедимые воины, разъезжающие верхом на странных, редчайших для пружины животных, все-таки существовали. Теперь они сошли со спирали следом за остальными времянами, чтобы умерить мой пыл. Какая, однако, честь для скромного Зверя! Я выпустил когти и пригнулся, заставляя свое тело постоянно менять очертания, чтобы у стражей не было возможности определить мои истинные размеры. Я решил применить эту военную хитрость, поскольку не знал, что было на уме у приближающихся врагов и насколько они сильны. Не знал потому, что не мог перехватить ни единого мысленного импульса. Это меня, естественно, беспокоило. Раньше мне приходилось сталкиваться с этими, самыми загадочными из времян, лишь на пружине, а там все было иначе. Мы обменивались ударами и репликами, не прибегая к уловкам вроде прочтения мыслей или маскировки. Вследствие этого об их образе мышления я имел лишь смутные предположения. Впрочем, я точно знал, что всадники являются существами, во многом похожими на меня самого, и это внушало мне надежду на то, что их можно обмануть. Алые балахоны стражей развевались на несколько метров, в руках поблескивали длинные пики, а вытянутые шлемы играли красными солнечными бликами. Поскольку мне приходилось смотреть на них против Солнца, лиц разглядеть я не мог. Возможно, их у врагов не было, так же, как и у крылатых, я точно не помнил, но стражи представляли иную расу разумных времян, и я предполагал, что они отличаются от безликих не только отсутствием крыльев. Всадники плавно покачивались в седлах, когда лошади перепрыгивали через очередной валун. Оружие воинов, однако, оставалось неизменно направленным в мою сторону. У лошадей, белых, даже в красноватом отсвете слабо мерцающих попон, были вытянутые, как и шлемы всадников, черепа и острые зубы хищников. Темные впадины их глаз почти не отражали свет и потому казались бездонными. Как и хозяева, в «мыслительном эфире» лошади соблюдали полную тишину.

Я распластался по земле на максимальное расстояние по фронту и замер. Когда всадники подъехали достаточно близко, я ударил по пыли, словно собирался выбить этот обширный ковер, делая генеральную уборку. Поднявшаяся стена беспросветного серого мрака поглотила стражей, но они, словно не замечая её, продолжали двигаться в мою сторону. Уклониться от столкновения я уже не мог и потому встал в полный рост. Легко перекусив пику первого из нападавших, я сдернул его с лошади и забросил далеко за прикрывавшие мой тыл скалы. Остальные всадники двинулись, окружая меня, с каждым шагом подъезжая все ближе.