Вячеслав Шалыгин - Время Зверя

Мужчина вздрогнул и покосился на свою нарукавную эмблему. Девочке вряд ли было больше пяти лет, однако она уже умела различать символику. Сейчас для бородача все вчерашние проблемы с этническими соседями казались давно забытой глупостью, но он не знал, как объяснить это ребенку. К тому же, кто знает, чей папа был в его прицеле прошлой ночью или раньше? Девочка смотрела на него такими ясными голубыми глазами, что он отвернулся и крепко зажмурился, чтобы не уронить навернувшиеся слезы. Благо что перезарядить гранатомет он мог и с закрытыми глазами…

Мой взгляд скользнул чуть западнее, но ничего утешительного не нашлось и там, где ещё недавно царили мир и стабильность. Люди защищались, как могли, однако одной храбрости для победы было все-таки мало. Безликие вели обстрел позиций землян с малых высот. То там, то здесь в хаотичный строй крылатых времян врезались звенья боевых самолетов, но большей части человеческих машин хватало на считанные секунды неравного боя. Безликие резво уклонялись от ракет и пуль, рубили юрким самолетам плоскости и двигатели, а катапультирующихся пилотов сжигали прямо под куполами парашютов. Уничтожить безликого удавалось единицам, потери среди людей были ужасны, но земляне атаковали вновь и вновь, абсолютно не помышляя о капитуляции.

Возможность дать действительно достойный отпор времянам появилась лишь после того, как в ход пошли микроволновые и лазерные пушки, и хотя новейшего оружия было крайне мало и успех оказался временным, боевой дух землян поднялся на фантастические высоты. Поддавшихся боевому азарту людей не останавливала ни слабость основной массы вооружения, ни неисчислимость армии врага. В результате некоторые очаги сопротивления даже расширились, и воодушевленные успехом двуногие погнали крылатых прочь. Слухи о неудачах агрессоров распространились со скоростью света и словно заковали людей в невидимую броню. Теперь они верили не только в возможность выстоять, но и в свою победу.

Мой упрямый министр все же выполнил поставленную задачу и предупредил своих коллег в прочих государствах о том, что является целью агрессоров. Впрочем, это было видно уже и без подсказок. Я снова взглянул на восток и нашел купол одного из молельных домов. Там назревал какой-то скандал, и мне стало весьма любопытно, что же теперь говорят о безликих те, кто увидел их «лица», но по долгу службы был обязан найти оправдание действиям лже-ангелов…

— Опомнитесь, дети мои! Разве можно входить в святой храм с оружием?! — Священник выставил перед собой тонкие старческие руки и округлил покрасневшие глаза.

Командовавший потрепанным взводом десантников сержант грубо оттолкнул старика в сторону и прошел к алтарю. Он молча снял перетянутую тканью каску и, зачерпнув из купели пригоршню святой воды, вылил её на коротко стриженный затылок. Потом он стер рукавом с лица большую часть стекшей по лбу влаги и вернулся к онемевшему от возмущения священнослужителю.

— Не сердись, батя, — примирительно проронил он и похлопал священника по плечу, — все равно теперь некому молиться…

— Уверуй, сын мой, — осуждающе возразил тот, — и тогда минет тебя чаша сия…

— Нет, отче, в этих крылатых уродов я верить не готов, а других, несправедливее, к нам на помощь, похоже, никто присылать не собирается, — сержант махнул рукой и водрузил каску на голову. — В кого же тогда веровать?

— Это ошибка, сын мой, — дрогнувшим голосом твердил священник, — чудовищная, жуткая ошибка! Внешнее сходство этих тварей с небожителями не должно разрушать твою веру! Вспомни, ведь и лукавый был когда-то ангелом, но был проклят и пал! Теперь же он хочет обмануть нас, придав своей армии облик небесных воинов!

Сержант вдруг резко вытянул вперед сильную руку и, схватив священника за цепь, на которой висел священный символ, заглянул ему прямо в глаза.

— Я обязательно вернусь к тебе, старик, чтобы показать главный трофей — сломанный меч последнего из этих потомков падшего ангела. Вот тогда-то мы и поспорим на тему, как должен выглядеть образцовый небожитель. А пока я знаю одно: кровь у них синяя и пустить её можно… Трудно, но можно…

Сержант вставил в подствольный гранатомет своего автомата боеприпас и, кивнув остальным, вышел из храма…

Все было верно. Люди разделились на два лагеря: верующих и прочих. Причем первый был по-прежнему большим. Человек крайне изобретателен и всегда найдет оправдание своим кумирам. Люди гибли от мечей и молний крылатых воинов и все равно верили в их непогрешимость. Впрочем, к тому моменту я уже твердо решил, что разбираться между собой они будут самостоятельно, а я умываю руки. Я не сумел переубедить землян до вторжения безликих, а теперь мне было и вовсе не до того.

Я стоял на пороге Пространства и никак не мог проникнуть в родное Время. Путь мне преградили все те же псы. Теперь на земле подо мной было слишком много народа, и снова обмануть врага при помощи фокуса с атмосферным колодцем я не мог. Псы, теперь, после гибели коней, единственные животные Времени, никогда не славились покладистым характером, а с мозгами у них не было никаких проблем ввиду полного отсутствия этих самых мозгов, и все же раньше мне они нравились честностью и абсолютным бесстрашием. Я же не знал, что когда-нибудь испытаю всю степень их смелости на собственной шкуре.

Псы обошли меня по кругу и приготовились к схватке. Довольно долго они не решались сделать первый выпад, но потом вожак показал пример, и его зубы клацнули в паре сантиметров от моей ноги.

Напади эти твари организованно — победить их я бы не смог. Однако они бросались на меня без энтузиазма и одиночными наскоками потому, что были прекрасными бойцами, но все же не самоубийцами. Я отмахивался от них как умел, но в результате все-таки оказался на земле. Двадцать истекающих кровью псов окружили меня, скаля свои огромные клыки и брызжа слюной. Я ушел глубоко под землю и, вынырнув из скалистой породы позади окружения, разорвал пятерых. Оставшиеся твари быстренько перестроились и наконец-то сообразили напасть всем гуртом.

Перед тем, как навсегда уйти из жизни, я бросил прощальный взгляд на север и нашел Дашу. Умереть в бою я был согласен, но только имея перед глазами её образ…

— Бойчук, убери с дороги эту сумасшедшую! — заорал, высовываясь из люка, перепачканный сажей лейтенант.

На пути его танка встала высокая девица с распущенными золотистыми волосами и с длинным узким мечом в руке. Она была одета в какой-то облегающий серый костюм, а справа и слева от неё сидели, высунув розовые языки, огромные волкодавы. Собаки чутко отреагировали на голос офицера. Они сразу же вскочили на все четыре лапы и грозно зарычали. Спрыгнувший с брони рядовой Бойчук опасливо поднял автомат и попятился.