Вадим Климовской - Марш Обреченных. Эстафета

Гибнущий и умирающий вой…

Еще с раннего утра Сермену показался наступающий день особым и необычным, словно его выдернули из сизого тумана, надавали пощечин, поставили на ноги и, влив дозу спиртного, объяснили, что именно в этот день ему пора приходить в себя, возвращаться из нереального бытия. Пробуждаться из сюрреалистического мира, в ясный мир серых и тусклых красок, но в тот же час — настоящий и поражающе обыденный свет Зоргана. Сермен Коршун вынырнул и забарахтался наплаву, осматриваясь на окружающие пейзажи с ошарашенным изумлением. С трудом, скрывая пространные взгляды по сторонам. Колам и Богдаш выжили благодаря магическому исцелению, ирония случая, так распорядилась, что в лице магии и откровенной жестокости, человек может не только погибнуть от последствий магических продуктов техники, а также — получить полное и грамотное лечение. Успешно восстанавливающий организм, вопрос только в другом — может ли магия излечивать душу? Сермен наперед знал четкий ответ — вряд ли.

Те припарки и ритуалы, что провели над ним магики, залечили лишь телесные раны и ушибы, душу, и сознание они восстановить, к сожалению, не смогли или не умели. Так же произошло и с Верховным магом Орестом Бартольдом, архимаг постепенно начал приходить в себя, вот, правда, духом был очень слаб, быстро уставал и впадал в беспамятство, по словам архимага поискового отряда Герна Курта, там, на поприще между Молочными Пиками и Кроличьим лесом господин Бартольд слишком много отдал физических сил, сколько и духовных, а также истратил неимоверно много внутренней энергии. Непозволительно много.

Начальник Тайной службы по прошествии четырех дней никак не мог избавиться от ночных кошмаров, каждую ночь его донимал один и тот же ужас — ущелье в Молочных Пиках. Гибель адептов Томиша, Бернарда и Абрахама. Магики отдали жизни за чью-то халатность? За чью? Сермен дал себе слово выяснить сие обстоятельство и привлечь виновного к ответственности. В то, что и сам он, и его советник Богдаш, могли навеки остаться в холодных тоннелях и быть съеденными чудовищами, старался не думать. Именно на третью ночь архимаг Курт подошел к кутающемуся от холода Коршуну и, испросив разрешения, присел на край расстеленной мешковины. Сермен кутался в меховые подкладки и отделанные козьи шкуры.

— Вы не можете заснуть? Вас мучают кошмары?

— Да, пришлось повстречаться с вашими тварями. Интересно у вас много такого добра развелось?

Архимаг вгляделся в лицо чиновника, пытаясь выявить скрытый сарказм. Но физиономия Коршуна пылала решительностью и суровостью. Сейчас старшему "коршуну" было далеко не до шуток и издевок.

— Как только князь Лестор удвоил атаки на Орден Северных Магов, вот тогда Ложа Бессмертных приняла ключевой шаг к созданию многочисленных семей верльвов. Но уже потом выяснилось, что контролировать их будет очень тяжело, с начала этого года, мы принялись сокращать их число, сказать, что преуспели в этом деле, значит, не сказать ничего!

— То есть вам не получилось истребить этих тварей?

— Мы и не истребляли их, господин Коршун, у нас нашелся более эффективный метод борьбы с размножением ползущих гадов.

— Можно полюбопытствовать какой? — не сдержал интереса начальник Тайной службы.

— Думаю, вы заслужили такое право!

Еще бы! Сермен Коршун напряг все силы, чтобы не броситься на архимага и не сдавить его горло. А как хотелось услышать сдавленные хрипы самоуверенного магика!

— Мы прекратили кормить верльвов. Сократили рацион пищи. Чудовища в последствие приступили к поеданию друг друга. Между ними затянулась борьба за выживание. Естественный отбор. Слабый погиб от зубов и клыков сильнейшего, практически также как у людей.

Вот значит, кем они стали? Кем стали Абрахам, Томиш и Бернард? Всего лишь удачливым пополнением рациона пищи для ползущих тварей! Естественным отбором, так сказать.

И вновь, как в первый раз, ему стоило неимоверных усилий, чтобы не рвануть вперед, не передушить в приступе ярости гортань мессира Герна Курта.

— Почему верльвы вырвались из подземелий крепости, мессир архимаг? Ведь, по словам покойного Абрахама, верльвы были заточены в бестиарии и не могли самостоятельно вырваться на свободу, без прямых указаний и приказов магов? То есть ваших?

Глаза Герна Курта сузились до узких щелочек, в интонациях Сермена проскользнуло обвинение и упрек, перерастающие в гнев. Коршун терял над собою контроль, готовый в любую секунду сорваться с места и наброситься на Курта.

К их немалому облегчению, разговор резко оборвался, оборвался на щекотливой теме, но Сермен знал, он еще вернется к болезненным вопросам и тогда не только архимагу Курту, но даже Ложи Бессмертных предстоит ответить по заслугам.

Их прервал тихий и настойчивый голос аколита-часового, Герн Курт повернул голову на оклик, извинился перед Серменом и для собственного утешения, покинул общество начальника Тайной службы.

Сермен отметил, что после резкого и нервного разговора с руководителем поискового отряда, ему вообще будет крайне трудно уснуть, даже с постоянными ночными кошмарами в придачу. Коршун решил потеплее одеться и проведать Богдаша с Коламом. Адепта и советника уложили в палатке, обеспечивая теплом и уходом. Сермен покинул расщелину между двумя кусками скал, когда-то бывшими единым целым и, обогнув пылающий костер, разведенный адептами, приблизился к одной из палаток. Возле входа дремало двое магиков, клевавшим носами. Коршун осторожно приблизился на расстояние трех шагов. Один из спящих вздрогнул, приподнял голову и слегка, откинув капюшон, всмотрелся в лицо начальника Тайной службы. Кроме скользкого интереса и равнодушия, на юном лице, лежала печать усталости:

— Ваша тайность, вы к советнику Богдашу?

Ну не к вам же на огонек?

— Как себя чувствует мой помощник?

— Вполне нормально. Не жалуется.

Он бы вам жаловался! Наделали делов, идиоты!

— Я хотел бы увидеть Богдаша и… Колама.

Возможно, к советнику его и впустили бы, но вот к раненому адепту, чувствовалось, что вряд ли. Как никак, а Колам аколит Ордена Северных Магов, а не служащий Тайной службы Мейдрина. И отказать начальнику простой адепт не осмеливался, посему завязалось неловкое молчание, виновником которого оказались молодой маг и, конечно же, Сермен Коршун.

— Вам лучше всего испросить разрешения у мессира архимага, он распорядился никого не впускать в палатку к раненым.

Сермен повернулся на голос, со стороны расстеленных вещмешков на него смотрело каменное и чересчур уверенное лицо мага, решительное и бесстрашное. Коршун невольно поежился.

В поисковом отряде насчитывалось шестнадцать адептов, включая архимагов и старших магов, напрасно он мог рассчитывать на какое-то соперничество, в случае прямых разногласий между господами чародеями. Сермен вовремя принял на заметку это серьезное обстоятельство и поспешил воспользоваться советом адепта.