Кассандра Дженкинс - В ЗИН-АЗШАРИ

Ванира и Зен’Табра видели, как Вол’джин, вскочив на ноги, стал защищаться от невидимой силы щитом и протыкать воздух, выхваченным из ножен кинжалом. Он вертелся, как волчок, ловко совмещая боевые выпады с тролльскими танцами. И при этом оставался с закрытыми глазами. И тролльки поняли, что Лоа Бвонсамди бросил вызов Вол’джину, и судьба Островов Эха зависела от этого поединка.

— Ты понял теперь, что значит столкнуться со мной? — прогрохотал Лоа. — Сдавайся, тёмный охотник!

Но Вол’джин не останавливался и ловко отбивал удары Духа, молчаливой тенью танцующего вокруг него. Удары сыпались один за другим, дыхание Вол’джина сбилось, он обливался потом, но продолжал отражать любой удар Бвонсамди, доверившись внутренним чувствам и ощущениям и по-прежнему не открывая глаз.

— Достаточно! — со смехом сказал Лоа. — Ты очень силён, Вол'джин. Может быть, ты и в самом деле достоин помощи…

Тяжело дыша, Вол’джин остановился.

— Не я, Великий дух. Моё племя нуждается в твоей помощи.

— Теперь иди. Я помогу тебе.

На другом берегу битва была в разгаре. Двоих из проклятых троллей солдаты Орды уже одолели. Оставался последний, самый сильный. И он не хотел так просто сдаваться, но Гаррошу все же удалось всадить свой топор ему в сердце. Тяжело дыша и обливаясь потом, Гаррош остановился.

Перед ними во всей красе, все так же окруженный волшебным коконом возвышался Залазан.

— Ваша победа неважна! Я неуязвим! — пронзительно кричал он. — Ни одно живое существо не сможет проникнуть сквозь эту преграду! На островах Эха правит Залазан. Так было и так будет всегда!

Разозленный Гаррош с рычанием ринулся в его сторону. И солдаты, воодушевленные его примером, последовали за ним.

Громогласный смех сотряс тишину, и Залазан испугано завертел головой. Ему невдомек было, что этот смех слышит он один.

— Кто?… Кто это?!

— Залазан, — с мрачной угрозой проговорил голос. — О чём ты думал, забирая себе то, что принадлежит мне? Мертвецы Чёрного Копья подчиняются мне… И ты станешь одним из них!

По роковой случайности смерть, пронзившая с благословения Лоа сердце Залазана, совпала с моментом, когда Гаррош, заметив внезапное исчезновение кокона, одним быстрым движением отрубил колдуну голову. Растерянный такой быстрой победой, Гаррош все же быстро сориентировался и, схватив череп колдуна за волосы, высоко поднял его над головами замерших солдат.

— Залазан пал! — закричал он.

Только сейчас невероятно утомленный сражением с Лоа смерти на берег, где стояла армия Орды, вышел Вол’джин. Гаррош заметил его и облил взглядом, полным холодного презрения.

Вынырнувший из спокойных лазурных вод диск солнца скользнул по связанным пленным, по сложенным у ног солдат орудиям войны, по плечам главного тролля, склонившего голову, и другим троллям, опустившихся за ним в немом почтении, по оркам-шаманам, воздававшим хвалу духам и предкам за помощь в битве, и замер в кроваво-красных, едва колышущихся парусах отдалявшихся кораблей. Первые звуки пробуждающейся природы потонули в гаме танцующих, поющих и бьющих в барабаны троллей. И никто не слышал, как главный тролль с ярко-рыжим ирокезом прошептал:

— Он заслужил такую гибель, Бвонсамди. Все тролли Чёрного Копья благодарят тебя. Мы будем почитать тебя, как ранее. Почитать так, как должно.

И зловещий голос ответил ему:

— Я буду рад вновь услышать барабаны Чёрного Копья. Береги себя, сын Сен'джина. Бвонсамди будет ждать тебя… По ту сторону…

Обитые железом и заговоренные магией, под мрачными парусами цвета грозовых туч два фрегата нежити выплыли из тумана прямо на них. Легкие бригантины ночных эльфов не были подготовлены к ведению сражений, ведь их миссия была сугубо мирной. От части ответственные за появление в Азероте таких существ, как воргены, ночные эльфы регулярно наведывались в королевство Гильнеас, просто проверяя обстановку. Но высокие стены огороженного королевства бережно скрывали свои тайны, и раз от раза эльфы отправлялись обратно ни с чем. Но никогда Отрекшиеся не встречали их так агрессивно. Устав вести наблюдение за эльфийским флотом с суши, нежить приняла решение ударить по ним в море.

Капитан корабля Ярость Бури в мгновение принял решение сняться с якоря. Благо легкость судна позволяла им быстрее неповоротливого корабля Отрекшихся набрать скорость и скрыться в тумане. Второй корабль ночных эльфов Новолуние потерял несколько мгновений, пока разворачивался в след за Яростью Бури, и эти минуты не прошли бесследно.

— За-а-ряжай! — тишину обволакивающего липкого тумана разрезал хриплый крик капитана Отрекшихся.

— Давай, детка, давай, — шептал капитан Новолуния, выкручивая штурвал, — полный ход!

В светло-голубые паруса ударил поток ветра, судно резко сорвалось с места. Но ветер принес и сладкий, ужасающий запах чумной смерти. Туман уже поглотил Ярость Бури, словно его и не было. Со стороны правого борта послышался гулкий залп, эхом пронесшийся над водой. Туман окрасился в синевато-зеленый цвет, и капитан Новолуния понял, что принять бой в одиночестве и уж тем более отстоять его, они вряд ли смогут. Ждать подмоги от Ярости Бури, вероятно, уже отплывшего на порядочное расстояние, не стоило. Капитан стал разворачивать корабль к берегу. Помощник капитана, оглядываясь в сторону взрывающегося изумрудными искрами неба, спросил дрожащим голосом:

— Что… Что вы задумали… капитан?

— Гилнеас, — коротко бросил он. — В море нас погубят. Мы видели только два фрегата нежити, кто знает, сколько их еще в тумане?

Маневр Новолуния помог выиграть время, и теперь фрегат Отрекшихся расстреливал туман наугад. После внезапной, стремительно разрастающейся вспышкой, горизонт окрасился в кроваво-красное марево. На Новолунии не хотели верить, но, похоже, один из кораблей нежити все же догнал Ярость Бури.

— Пли! — раздался скрипучий голос капитана Отрекшихся где-то совсем рядом, когда каменная стена Гилнеаса, рассекая туман, возникла перед носом Новолуния.

— На шлюпки быстро! — крикнул капитан, но зеленые вспышки оглушили его.

В бок бригантины один за другим вгрызались снаряды Отрекшихся. Онемевшие было ночные эльфы стали перерезать канаты. Вместе с матросами шлюпки падали в белесые воды. Но палуба, вопреки ожиданиям капитана, не взорвалась. Даже пожара не было. Только тошнотворный до невозможности запах чумы кружил голову.

— Это чумные бомбы! — крикнул кто-то. Ночные эльфы стали прыгать в воду прямо с бортов.

Снаряды один за другим покрывали палубу Новолуния, испуская смрадное зловоние. Густой зеленый дым заволакивал мир плотной завесой. Вскоре палуба была усеяна теми, кто не успел сбежать. Капитан на ощупь, задыхаясь и кашляя, полз из последних сил полз к бортику. Но его жизнь закончилась одновременно с хриплым довольным окриком: