Кассандра Дженкинс - В ЗИН-АЗШАРИ

— Как дети? — буднично спросил Кроули, отшвыривая выдранную ножку стула под ехидным взглядом Седогрива.

— Подросли, — ответил ворген, ловко присаживаясь в кресло у окна.

— Чаю? — любезно поинтересовался Кроули, присаживаясь напротив.

— Перестань кокетничать, Кроули.

— Надеюсь, Лиам, как честный принц, сделает Лорну королевой? — и не думал прекращать Кроули.

— Это последнее, о чем сейчас может думать Лиам. Город в осаде.

— Чем тебе помочь, Генн? Расскажи утонченному дворянству, что ничего плохого в жизни в волчьей шкуре нет. Ты же — представитель древнего рода Гилнеаса! — как-то справляешься.

— Я никому не пожелаю такой участи, Кроули… У меня было время обдумать твои слова, — угрюмо сказал ворген, бывший в два раза крупнее человека напротив.

— Какие именно?

— Твои последние слова, — огрызнулся ворген.

— Свои последние слова, хвала Свету, я еще не произносил, — парировал Кроули.

— Что я поступаю как последний эгоист и веду Гилнеас прямиком к смерти! — прошипел Седогрив. — Доволен? Думаешь, мне легко дались эти годы? Я ненавижу самого себя! Я не ем мясо!

— Я тоже. Ведь по твоему приказу уничтожили почти все поголовье скота.

— Волки чуяли коров за тысячи миль. Было опасно оставлять их в деревнях, прямо под боком.

— Теперь, когда Гилнеас доживает свои последние дни, ты пришел сказать мне, что я был прав? Можешь убираться, я счастлив.

Вскочив, ворген отшвырнул массивное кресло, и оно разлетелось щепками.

— Хватит, Кроули! — его глаза навыкате угрожающе горели.

— Посидел бы тут сам, Генн. С книгами… Я рвался спасать Гилнеас несколько лет назад. А сейчас как-то поутих. Да и нечего больше спасать, — Кроули поморщился. — Отойди. На дух не переношу запах мокрой псины.

— Я ошибался! Проклятье, что тебе еще надо?!

Глаза Дариуса Кроули сверкнули.

— Признайся перед своим народом, что ты ворген.

— Никогда!

— Так дорожишь их мнением? Тех, кто считает верхом неприличия выйти из дому без головного убора? Тех, кто проводит чаепития и приятные беседы, и не желает замечать, как исчезают соседи и близкие?! Тех, чье общество прогнило насквозь, десятки лет назад?!

— Я ничем не лучше их… Я приказывал им не пускать заразу в Гильнеас. Приказывал убивать родственников, которых настигло проклятие. И даже сейчас, я не рассказываю им об эликсире, способном исцелить многих из них хотя бы на время. Они возненавидят меня. Проклянут. А сейчас не подходящее время для междоусобицы, Кроули. Люди Гилнеаса могут пойти на корм мохнатым ублюдкам. Неужели ты не хочешь спасти жизни наших детей?

— Это запрещенный прием, Генн. Не стоит сюда впутывать детей.

— Они живут в этом мире. И их постигнет та же участь. Если ты не предпримешь никаких действий. А останешься здесь. С книгами… Ты обладаешь властью над этими людьми, какой не имею даже я, — продолжал король, расхаживая по комнате. — Тебя они послушаются. Твое восстание могло окончиться совсем по-другому, если бы ты не оказался здесь.

— Если бы лорд Годфри не предал мой отряд, — поправил его Кроули. — Проклятый трус.

— Он служил своему королю, — пожал плечами Седогрив.

— Что ж, я и в правду засиделся.

Кроули поднялся и с тоской посмотрел на город. Зарево пожара только усилилось, не смотря на начавшийся ливень.

— Если не сейчас, то рано или поздно, ты все равно сознаешься перед ними, Генн.

— Да, Кроули. А сейчас… Я ухожу.

— А я освобожу своих ребят.

Седогрив был в уже в дверном проеме, когда Кроули крикнул:

— Ах, да. Чуть не забыл! В подвале моего дома тебя ждет сюрприз.

— Что там?

— Небольшой… арсенал. Его как раз хватит для твоей армии, Генн.

— Проклятье, Кроули! Когда ты собирался сказать об этом?!

— Я помогу тебе, Джайна Праудмур.

Огромная тень накрыла остров. Джайна, проведшая несколько дней без еды и пившая только воду из ручейка в глубине острова, решила, что начала бредить. Бронзовый дракон аккуратно опустился рядом с ней на белый песок пляжа.

Джайна все так же сидела возле заваленной пещеры. Уже несколько дней она только и делала, что с помощью магической силы освобождала проходы туннеля.

— Давай мы сэкономим время, — громыхнул дракон, — и я по дороге расскажу тебе, кто я, что я здесь делаю и отвечу на все твои глупые вопросы?

Бронзовый гигант опустил одно крыло, явно намекая, чтобы она взобралась по нему. Девушка оставалась на месте и никак не могла избавиться от шока.

— Ну же! — зарычал дракон. — У меня времени много, но у тебя-то его нет!

Испуганная его решительным криком, она с трудом поднялась и слабыми руками, держась за крыло, взобралась ему на шею.

— Полетели.

Джайна никогда не летала на драконах. Мягкие теплые грифоны были ее выбором, и сейчас она крепко обхватила его могучую шею и широко раскрытыми глазами глядела на рябую поверхность моря, разлившуюся где-то вдалеке под его крыльями.

— Где же твои вопросы?

— Куда?… Зачем? — только и смогла прокричать она.

— Твое пребывание в Зин-Азшари должно было… кое-чему поспособствовать. Но вмешались силы, которые посчитали себя умнее всех на свете, и этого не произошло. И теперь, как хранитель времени, я имею право вмешаться и самостоятельно этому поспособствовать.

— Я ничего не понимаю!

— Джайна, увидишь его — все поймешь. Только не затягивай!

— Что? — не понимала она.

— Время! — громыхнул Ноздорму, будто не слыша ее. — Вы недооцениваете время!

Море под крыльями дракона сменилось лесами. Острые шпили гор тянули ледяные шапки к бронзовым крыльям гиганта. Вдалеке показалась гора больше других. Когда они приблизились, Джайна смогла разглядеть выстроенную прямо в недрах горы крепость.

— Слезай, — приказал Ноздорму, когда они сели на одну из каменных террас.

— Но, — начала Джайна.

Дракон повернул к ней свою огромную голову и зарычал. Девушке ничего не оставалось, как спуститься с бронзовой спины вниз.

— Не прощаемся, — расправив крылья, в мгновение ока Ноздорму исчезнул в темных, нависших над головой облаках.

Глаза, полыхавшие яростью, вдруг потухли. Черноволосый мужчина рывком поднялся, чем напугал и без того бледных слуг.

Джайна нырнула под арочный вход и теперь шла по темным коридорам наугад, не понимая, что ей искать и кого. Коридоры плутали, лестницы то и дело спускались и снова поднимались. Девушка побежала.

Мужчина едва не сорвал дверь с петель, когда открыл ее. Слуги в ужасе попятились, не зная, чем прогневали господина.

А лестницы все не кончались. Их ступени заворачивали, уходили под арки, снова выводили на террасы, залитые лунным светом, и опять выводили девушку в неосвещенные коридоры даже без окон. Осмелев, Джайна быстро бежала вперед. Сердце ее билось в радостном предчувствии.