Личия Троиси - Две воительницы

Шерва был встревожен. Ему неприятно было находиться в Большой Земле: его кровь отзывалась на жалобу мертвых деревьев. И к тому же здесь они действительно были на открытом месте. Другого пути не было, и не было никаких особых причин для страха, но Шерве было как-то не по себе. Кто-то шел за ними. Гном, вот кто.

— Если он придет сюда, кто будет с ним драться? — неожиданно спросил Леука у Шервы в этот вечер.

Они не зажгли костер: Шерва опасался погони и предпочел этого не делать. К тому же луна стояла высоко и отбрасывала на утоптанную землю прозрачные тени. Мальчик совершенно обессилел. Они снова заткнули ему рот, он плакал, сопротивлялся, но проиграл. Теперь он спал, а Леука держал конец веревки, которой мальчик был связан.

— Ты, — ответил Шерва, который мгновенно понял, кого имеет в виду его товарищ, — я буду охранять ребенка.

Леука едва заметно вздрогнул, и Шерва не смог упрекнуть его за это. Он тоже после той короткой схватки в башне сделал вывод, что их противник должен быть по мастерству выше обычных воинов. Может быть, правильнее будет выйти против гнома ему самому? Все же Шерва был истинным стражем из Гильдии и хотел бы испытать свою силу. Но он передумал. Даже если тем гномом действительно был Идо, Шерва не чувствовал никакого желания сражаться с тем, кто когда-то давно был первоклассным воином, но теперь — просто старик, остаток другой эпохи. Нет, ему поручено следить за ребенком, и он будет это делать, чего бы это ему ни стоило.

На Большую Землю спустилась ночь. Идо осмотрел следы и понял, что убийцы действительно близко. Он сошел с коня и хотел привязать животное, но сделать это было невозможно: вокруг была пустыня.

— Был бы ты таким, как Веза, я бы просто приказал тебе ждать меня здесь, — сказал Идо коню, глядя ему в глаза. — Но ты не дракон. И все-таки если я не найду тебя здесь, когда вернусь, то клянусь, я пойду искать тебя, найду и сделаю из тебя колбасу, ясно?

Конь смотрел на него ничего не выражающим взглядом. Идо подумал о глубоких желтых глазах Везы в тот последний раз, когда смотрел в них. А потом он бросил поводья и положил руку на рукоять меча.

Ему понадобилось немного времени, чтобы увидеть двух коней и рядом на земле — три силуэта. Его сердце забилось сильнее. После всей этой нелепой скачки вдогонку он наконец добрался до них. Один из этих троих — маленький Сан, единственное, что осталось от Ниал во Всплывшем Мире.

Идо подполз к ним. Взглянул на луну: она стояла низко над горизонтом.

Уже поздняя ночь. Они там крепко спят — по крайней мере, Идо на это надеялся.

Когда до тех троих оставалось всего несколько шагов, Идо узнал по очертаниям фигуры сидящего к нему спиной человека, того, кто недавно напал на него. Это, должно быть, он: ловкий и тонкий, с длинными худыми руками, напротив него лежал другой, очевидно второй наемный убийца, он спал, Идо он показался обыкновенным человеком. Никаких особых физических примет, совершенно ничего. Этот второй держал в руке веревку — ту самую, которой был связан мальчик.

Идо подумал, что ему было бы хорошо иметь при себе кинжал: противников было двое, а у него был только меч. Все же он положил руку на рукоять этого меча и осторожно стал подкрадываться к Сану. Гному казалось, что сердце хочет выскочить у него из груди, но его ум был ясен и спокоен, и руки не дрожали.

Он уже начал перерезать веревку, когда вдруг чья-то рука сильно сжала его сзади и подняла над землей. Быстрота, с которой двигались те двое, была изумительна. Пока один из них не давал Идо пошевельнуться, второй одним движением встал на ноги, взял мальчика и исчез в темноте. Идо услышал ржание коня и стук копыт, ударявших по земле в ритме галопа.

— Проклятье!

Но у Идо не было времени на размышления: перед ним сверкнул нож, летевший ему в лицо. Гном ударил нападавшего врага локтем, уперся ногами в землю так, что ступни глубоко погрузились в черную почву, и, имея эту опору, опрокинул врага. Освободившись, Идо сразу же попытался броситься в погоню за вторым врагом, но первый противник снова оказался перед ним с кинжалом в руке.

Идо скрипнул зубами и вынул из ножен меч.

— Убирайся отсюда, ты мне не нужен.

Враг криво улыбнулся и попытался схватить его за горло. Идо отклонился в сторону и нанес рубящий удар, от которого противник увернулся достаточно ловко, целясь Идо в плечи.

Гном еще раз повернулся, пытаясь его ударить, но враг подпрыгнул — и в темноте блеснула яркая вспышка света. Идо пригнулся — и лезвие кинжала снова мелькнуло перед самым его лицом.

Враг был храбрым и умелым. И прежде всего — проворным. Идо привык в бою работать только запястьем и двигаться мало. Плавные непредсказуемые движения этого человека сбивали Идо с толку.

Казалось, что с самого начала ничто не изменилось: они по-прежнему стояли лицом один к другому, противник в наклонной позе, с кинжалом в руке, а Идо — с мечом. Гном бросил взгляд на перевязь с метательными ножами. Их осталось еще четыре, он должен был помешать врагу применить их. На этот раз он первым отважился пойти в бой — нанес рубящий удар сверху вниз. Противник отклонился в сторону и снова поднес руки к груди, но Идо быстро изменил траекторию удара. Перевязь с ножами упала на землю, и убийца выругался сквозь зубы.

Потом он вынул свободной рукой второй кинжал и стал наступать с невероятной быстротой, нанося удары обеими руками поочередно. Но гном не дал ему застать себя врасплох. Удовольствие, которое он испытывал от боя, стало острым и мощным наслаждением, каждая жилка его тела дрожала от возбуждения.

Его чувства обострились, время стало бесконечным. Идо мог сделать все, что хотел. Он чувствовал, что противник у него в руках.

Наконец враг сделал грубейшую ошибку — нанес удар сбоку, со стороны слепого глаза. Идо опустил меч и ранил врага в ладонь.

Тот закричал от боли, а гном воспользовался тем, что внимание противника ослабло, сбил его с ног и приставил меч к его горлу. Идо заметил, что враг молод, еще моложе, чем Тарик. Может быть, он и убил Тарика… Идо переполнила ненависть.

«Держи себя в руках, старый дурак», — приказал он себе и крикнул врагу:

— По какой дороге вы собирались ехать?

Тот упрямо молчал. Гном понял, что перед ним фанатик, а он хорошо знал, что сила идеи превращает даже самого трусливого из людей в героя.

— Я знаю о вас все, — угрожающе произнес он.

— Идо… — пробормотал враг и улыбнулся в зловещем свете ущербной луны.

— Да, именно Идо…

— Другой — не такой, как я, — слабым голосом произнес убийца. — Если ты и догонишь его, ни за что не победишь.

— Посмотрим.

Сказав это, Идо вонзил меч в грудь врага и надавил на рукоять всем весом своего тела.

Сейчас ему никого не было бы жаль.