Личия Троиси - Две воительницы

«Никогда не доверяй тому, что идет тебе навстречу. Никогда не ослабляй свою защиту. В любом случае настанет день, когда ты ошибешься, этого нельзя избежать».

Дубэ пересказывала Лонерину наставления своего Учителя, но молодой маг продолжал гневаться из-за того, что дал себя обмануть, как новичок.

Он продолжал сидеть на краю озера и делал вид, будто смотрит на что-то, что находится впереди; щеки у него были красными от стыда.

А Дубэ была встревожена. Воздух вокруг как-то странно дрожал. Она почувствовала, как зверь зашевелился в ней, и ее охватило предчувствие беды.

Они не могли долго оставаться здесь. Нужно было уйти отсюда и продолжать свой путь.

Очень скоро равнина стала превращаться в склон, и он становился все круче. Это означало, что горы уже близко. Значит, они шли в верном направлении, и Дубэ немного разволновалась. Слишком много испытаний выпало на ее долю, она уже не знала, что такое надежда.

Лонерин опустился на землю и еще раз достал карту. Дубэ села рядом и стала тайком подсматривать за ним, отмечая на его лице любопытство и неутомимость человека, имеющего цель. Она видела, как Лонерин отмечал карандашом на карте пройденный ими путь.

Лонерин окинул взглядом тонкую черту, которую провел.

— Мы уже и самом деле немало прошли. А как по-твоему?

Дубэ согласилась с ним. Пройдено было действительно много, но она чувствовала себя так, словно путь еще не начинался. Теперь им было нужно найти каньон и вход в пещеры, а у нее не было никакого желания возвращаться под землю: она уже достаточно нажилась там в Гильдии. Выражение лица девушки стало серьезным.

Они продолжали идти под палящими лучами солнца, пока на исходе утра не вышли на открытое место, где не было деревьев, но дул легкий ветерок. Почти за месяц, прошедший с начала пути, их взгляды впервые проникали вперед дальше чем на два или три локтя. Перед ними расстилался луг, полный роскошных цветов.

Дубэ медленно шагала по нему, словно околдованная такой красотой. Она шла, наклонившись к земле, а Лонерин изучал взглядом открывшийся перед ними простор.

— Похоже, что вон там дальше — пустота, — сказал он, указывая на плохо различимую точку справа. — Там пропасть, и я боюсь, что нам придется искать другую дорогу.

Дубэ не услышала его: запах цветов напомнил ей родную деревню Сельву. Воспоминание о местах, где она жила в детстве, открыло путь другим воспоминаниям. Все, и в первую очередь ее жизнь, могло быть иным. Дубэ впервые подумала о том, что ее жизнь могла сложиться по-разному: до сих пор она всегда считала, что ее судьба может быть только такой, какая есть, — жестокой и изменить ее невозможно. Наверное, тут сказалось влияние Лонерина и эти его порывы, его открытый и живой ум были причиной тому, что Дубэ стала думать иначе.

Эти мысли на одно мгновение заставили ее ослабить защиту.

А когда что-то крепкое, как сталь, сдавило ей рот, было уже поздно. Дубэ попыталась закричать, но из-под пальцев, сжимавших ее лицо, вырвался только слабый звук, который не мог долететь до Лонерина.

Она повернула шею так, как учил Шерва, — до предела своих возможностей, и сумела всего на одно мгновение освободить рот.

— Лонерин!

Она увидела, как он повернулся, потом в лучах палящего солнца сверкнул метательный нож, и Лонерин присел на корточки.

— Нет!

Зверь внутри Дубэ взревел. Она полностью осознала, что происходит, и кровь застыла у нее в жилах: пришли посланцы Гильдии, и с ними Рекла. Она должна убить Реклу, иначе им с Лонерином не спастись. Дубэ сумела выскользнуть из державших ее рук и побежала к Лонерину, но удар ногой в лицо ослепил ее болью и заставил упасть. На несколько мгновений тошнота вытеснила из ее сознания все.

Когда Дубэ пришла в себя, Рекла стояла над ней — совсем как раньше, когда Дубэ отказывалась пить ее лекарство и страж ядов оставляла ее биться в судорогах на полу Дома во время припадков, которые вызывал зверь. Дубэ ненавидела Реклу, и теперь — сильнее, чем прежде. Кудряшки, россыпь бледных веснушек, детская улыбка — все в ней было невыносимо. Дубэ попыталась протянуть руку к кинжалам, но Рекла надавила ей сапогом на грудь, не давая дышать, и приказала:

— Без шуток!

Дубэ не закричала. Она не хотела своей паникой доставить удовольствие Рекле.

Она попыталась приемом рычага сбить Реклу с ног, но та резанула ее по плечу кинжалом, и боль ослепила девушку.

— Хочешь шутить, Дубэ? Ладно, я уж постараюсь тебя развлечь.

Рекла ухватила Дубэ за жилет и рывком подняла с земли, а потом одним быстрым гибким движением сумела привязать ей руки к бедрам.

— Любуйся моим представлением. Ты нужна нам живая, но он — нет.

Дубэ задрожала. Лонерин был, как и она, на коленях, на правом боку у него была рана, и спутник Реклы стоял над ним, готовый пресечь любую попытку к бегству. Не было похоже, чтобы он страдал от боли, но Дубэ едва узнала его: ее спутник был совершенно не похож на себя, и в его глазах горела ненависть, которой она никогда в нем не видела.

Дубэ попыталась освободиться, но только повалилась на землю.

Рекла была способна на что угодно, чтобы увидеть чужое страдание. Она увидела его в глазах Дубэ, а теперь не откажется от удовольствия проделать то же и с Лонерином. Но Дубэ этого не хотела — ни для себя, ни для своего спутника, единственного человека, который до сих пор защищал ее, заботился о ней, даже жизнью своей рисковал, чтобы спасти ее.

Дубэ поползла к Лонерину, хотя боль туманом застилала ей глаза. Она хотела быть рядом, сделать что-нибудь. Рекле оставался уже всего один шаг до Лонерина. Дубэ видела ее со спины, но хорошо представляла себе злобную и лукавую улыбку, которая играла сейчас на губах стража ядов. Девушка знала, как жадно Рекла предвкушала это мгновение. Теперь Рекла не остановится ни перед чем.

Внезапно в знойном воздухе поляны раздался крик: «Литое!» Дубэ сразу узнала заклинание, произнесенное Лонерином, и увидела, как второй убийца неподвижно замер за его спиной. Маг воспользовался этим и вскочил на ноги, освободившись при этом из рук врага. Может быть, есть какая-то надежда: у него нет оружия, но он может справиться. Лонерин начал произносить другое заклинание, но тут Рекла бросилась на него и ударила кулаком в челюсть. Удар был мощный, и Лонерин со слабым стоном упал на землю. Дубэ вздрогнула.