Татьяна Шуран - Матка

(Максим Гурьянов) — Помню, поначалу я считал, что Беля намеренно скрывает от нас информацию, которая помогла бы нам стать сильнее, самостоятельнее. Вроде как она хочет сохранить над нами контроль, превосходство, и поэтому нами манипулирует в своих интересах. Хотя какие у нее могли быть с нами связаны интересы? Мы были обузой для нее. Я теперь удивляюсь, как мне удавалось быть таким тупым. Помню, когда я чего-то добивался, то чувствовал себя так, словно преуспел ей назло, что-то ей доказал. Это все равно как сказать, что мальчик назло маме научился сам завязывать шнурки. Теперь я понимаю, что бывают знания, которые нельзя заучить и воспроизвести механически, как мартышка, которые человек должен приобрести сам, иначе не сможет ими воспользоваться. Поэтому возникает этот эффект тайных, закрытых знаний, в котором идиотам мерещится какой-то мировой заговор.

Вот я помню кстати, когда были споры о гласности. Получалось, что кто-то обязан информировать общество обо всем. Спрашивается, что значит информировать невежественных людей? Это надо сначала учить, как понимать отчет, а потом уже отчитываться. Ценная, правдивая информация, как и любая ценность, требует усилий, инициативы. Человек должен сам во всем разбираться, во все вникать, что считает для себя важным. А если тебе можно сказать в новостях, что макароны растут на дереве, и ты поверишь, то стало быть тебе все безразлично. Ну и кто будет с тобой считаться?

(Юлия Пряличкина) — Я думаю, что очень важно — никогда не останавливаться на достигнутом. Не впадать в эйфорию. Так бывает, когда добьешься чего-нибудь толкового, так сразу, вместо того чтобы попривыкнуть, как-то освоиться с новым опытом, чтобы его претворить в дело, — нет, вместо этого сразу тянет что? — похвастаться. Помните, когда одно время Беля ввела правило: не разговаривать, то есть вообще всем молчать. Говорит, если услышу разговоры — убью. Тогда это казалось абсурдом: думаю, что за самодурство? Вроде именно сейчас нужно поделиться впечатлениями, обсудить. Как раз у многих начали появляться разные удивительные способности, все это казалось таким достижением — дальше некуда. Это теперь я понимаю, что любые способности сами по себе бесполезны, что, какими бы человек ни обладал преимуществами — физическая сила, красота, способность превращать свинец в золото или там летать по воздуху — важно еще, как он ими распоряжается. Должно быть какое-то служение, стремление к высшему — только в этом случае возможен прогресс. А если, едва добился в чем-то успеха, бросаешься любоваться собой, все твои заслуги растают, как дым.

(Анастасия Спесивцева) — Я считаю, что помимо общеизвестных, скажем так, позитивных навыков, как то: добиться, изучить, решить, предпринять… — короче, какие-то активные действия, — еще важно освоить своего рода негативные навыки. Надо уметь от чего-то отказываться. Уметь вовремя остановиться. Избегать участия в ненужных тебе событиях. Молчать, если не хватает знаний сформулировать свое мнение. Короче — во всем нужно понимать и знать меру. Вот этот глупый постулат о бесконечном росте, расширении, приумножении… Все имеет свой жизненный цикл. Нужно как следует рассчитывать свои возможности и трудиться ровно.

(Влад Меркурьев) — Я понял, что нужно уметь рисковать. Что, если хочешь добиться какого-то неординарного результата, нужно выйти за пределы привычного режима, совершить над собой сверхусилие. Это всегда дискомфортно, но именно в трудных условиях активизируются скрытые резервы организма. А если беречь себя, не выкладываться полностью, то и результат будет посредственный. Я вот раньше недоумевал: зачем иные гении надрывались на работе, рушили свой быт, карьеру, здоровье? Неужели не хватало сообразительности распланировать нагрузку, да хотя бы выбраться из нищеты, из интриг завистников? А теперь я понимаю, что иногда необходимо сосредоточить все свои усилия на одной цели, так что складывается в определенном смысле экстремальная ситуация. Причем неважно, Моцарт ты, пишущий "Реквием", или там первоклассник какой за решением школьной задачки, — ценность твой результат будет иметь, только если ты работаешь на пределе своих возможностей.

(Сергей Свешнев) — А я замечал, что зачастую, после какого-нибудь удачно завершенного дела, успеха — казалось бы, радуйся! — нет, накатывает такая апатия, усталость, что вроде все, что ты сделал, кажется напрасным. Думаешь, зачем маялся, все старое порушил, ничего нового взамен не получил, да и какие могут быть принципиальные перемены — все равно всего дерьма не перелопатишь…

Я, помню, говорил об этом с Белей, и она ответила, что правильно, как только поднимаешься на новый уровень, сразу возникает сомнение в себе. Высвобождается энергия, новые возможности появляются, и человек пугается: выдержит ли он все это, достоин ли он своих успехов, сможет ли продолжать? Она сказала, что тут часто бывает искушение поломать все достигнутое со страху и вернуться побыстрее в свой панцирь из недовольства якобы непреодолимыми препятствиями. И что тут хорошо помогает сразу же назначить себе новую цель космических масштабов, по сравнению с которой все текущие неприятности покажутся ерундой. И начать ее всеми силами добиваться. И постепенно психологическое состояние выровняется. Хороший совет, действенный. Но я еще от себя хочу добавить: ничуть не хуже помогает изрядный, заслуженный отдых! (смех) Нет, на самом деле, отдыхать тоже надо уметь. Восстановить силы, расслабиться — да просто отвлечься, не все же решать вселенские проблемы! Только, понятно, отдых должен быть своевременным: если о нем вспоминаешь в самый ответственный момент работы, то это типичная ошибка слабовольных людей; а вот когда дело сделано, а ты все еще не можешь успокоиться, тогда самый подходящий момент, пусть через силу, заставить себя остановиться и наконец уже искренне, недвусмысленно себя похвалить! (смех) Ну и пойти пить-гулять, разумеется…

(Евгения Липатова) — Согласна. Кого учили работать, а кого и отдыхать! Я например, помню, всегда гордилась, что если какая-работа — со всем справлюсь, все выполню. Думаю: ну, я к дисциплине привычная, мне любое испытание нипочем! А потом вдруг Беля — всем работу раздала, а мне говорит: "Юджиния (это она меня так называет) идет два часа загорать и купаться". Я даже возмутилась, заспорила: как, я ведь лучше всех, быстрее всех работаю! Да сколько я дел переделать успею, пока остальные будут через пень-колоду возиться! Ну, она, конечно, прикрикнула… Вот тут-то и началось настоящее испытание! Делать нечего, маюсь я это на своем принудительном отдыхе, и начинаю понимать, что, действительно, не умею остановиться, расслабиться… пожить в свое удовольствие… будущего боюсь. Все привыкла колотиться, надрываться, старалась проблемы перерешать еще до того, как они появятся. А Беля мне строго обозначила: два часа в день, хочешь не хочешь, бросай все — и ничего не делать! Погулять там, в ванне с минеральной водой полежать, музыку послушать… Я как-то ей говорю: "Ну разве так надо жить, когда кругом разруха?" А она отвечает: "И кому ты нужна усталая, задерганная? Запомни: кто не умеет развлекаться, тот и работать толком не способен. Зря ты считаешь, что радоваться жизни — это легкомыслие какое-то. Радоваться жизни — это искусство, и первостепенно важное. Если ты не умеешь отдыхать и веселиться, то надо учиться. А если не хочешь, то надо себя заставлять". Вот и все тут! (смеется)