Лиланд Модезитт - Башни Заката

— Я тебя слушаю, Торкейл.

— Военачальники велели передать тебе, что у Края Земли пришвартовались два корабля из Сарроннина.

— Что им нужно?

— Они покорнейше просят кого-либо из соправителей удостоить их аудиенции. Ими доставлены — надо же, как скоро! — припасы, обещанные тираном весной прошлого года. И более того… сундук с монетами — в качестве запоздалого свадебного подарка.

Креслин хмыкает:

— Я так полагаю, суб-тиран не слишком удивилась.

— Она рассмеялась, милостивый господин. И сказала: «Для того, чтобы Риес… тиран заплатила все свои долги, потребовалось всего-навсего вывернуть мир наизнанку».

— Я встречусь с ними, но не здесь. Мы с Мегерой примем их в цитадели.

— Но…

— Милостивая госпожа, несомненно, примет щедрый дар и выскажет благодарность тирану, — с этими словами Креслин поворачивается, уверенно шагает к конюшне и, несмотря на слепоту, седлает Волу гораздо быстрее, чем еще совсем недавно, хотя это требующее особой сосредоточенности занятие оборачивается легкой пульсацией боли в висках.

Торкейл дожидается регента в седле, на дороге у Черного Чертога. Ниже по склону недавно попавшие в плен хаморианцы мостят камнем дорогу между Краем Земли и Чертогом.

Слышен и стук молотов каменотесов, но источник этого звука не на дороге, а южнее, где хаморианцы из числа участников первого налета — более не пленники, а свободные ремесленники, — возводят просторный дом, предназначенный для Хайела с Шиерой. При мысли о них Креслин улыбается: вот уж кто прямо-таки создан друг для друга. На свой лад они связаны между собой чуть ли не так же, как он с Мегерой.

— Сарроннинские гости давно пожаловали?

— Совсем недавно; когда я уходил, они еще не начали разгрузку. Милостивая госпожа потребовала, чтобы я немедленно нашел тебя.

— А теперь нам нужно будет найти ее.

Впрочем, последнее удается быстро: Мегера дожидается его в дверях цитадели.

— Быстро ты появился, — замечает она.

— Слепой — еще не значит медлительный. Во всяком случае, очень медлительный. Я вполне в состоянии воспринимать окружающее, правда, только вблизи. Если тянусь дальше, чем на несколько локтей, мне становится больно.

— Знаю.

— Прости. Как решим — взойдем на сарроннинский корабль или примем послов здесь? — он поворачивается к жене, как будто может ее видеть.

— Я подумала: пусть они сначала предстанут перед нами в цитадели, а потом мы сможем и посетить их корабль.

— Тебе ясно? Передашь наше приглашение? — говорит Креслин Торкейлу.

— Да, милостивый господин. Когда прикажешь?

— Почему бы и не сейчас?

Откланявшись, Торкейл удаляется.

— А там, на корабле… ты как, справишься? Я имею в виду… — нерешительно бормочет Мегера.

— Не бойся, все будет хорошо. Ближнее пространство я ощущаю, да и ты можешь находиться рядом. Льнуть ко мне, как подобает покорной восточной жене.

— Рядом буду, а чтоб льнула… не дождешься!

Креслин смеется.

— Ты… ты нарочно это сказал… чтобы… чтобы… ты по-прежнему невозможен.

— Так ведь это слепотой не излечивается, — слышится голос поднимающейся по ступеням крыльца Лидии. — Я тут подслушала конец вашего разговора и хочу спросить: где будете принимать послов?

— Думаю, принимать будем все вшестером, в нашей совещательной комнате, — говорит Креслин.

— А она… подходит?

— Честно говоря, не знаю, и уж не меня об этом спрашивать.

— Да ладно изображать слепенького бедняжку, — откликается Лидия с едва заметной улыбкой.

— Я не в том смысле. Но мне и вправду не приходило в голову к ней особо присматриваться, а теперь, ослепнув, я попросту не помню, как она выглядит.

— О-о-о-о!

— Удивляться нечему, — в голосе Креслина слышится легкая усмешка, — то, что воспринимается как само собой разумеющееся, не очень-то привлекает внимание.

— Я велю дежурным стражам принести туда несколько стульев и закуски, — говорит Мегера.

— Мы лишь недавно покончили с торговой войной, поэтому, уверен, они не поставят нам в вину то, что стол у нас не столь богат, как у твоей сестры. Хотя, по правде сказать, мне не больно-то хотелось бы снова угоститься вашим сарроннинским жарким…

— Суженый… — Мегера не договаривает и только вздыхает. — Ладно, через минуточку я вернусь.

Креслин прислушивается к ее удаляющимся шагам.

— И почему, хотелось бы знать, вы всегда друг друга подначиваете? — говорит Лидия.

— Да потому, — отвечает Креслин, — что ни я, ни она не хотим признаваться в том, насколько друг от друга зависим.

Наступает молчание. Спустя секунду целительница виновато бормочет:

— Прости. Я кивнула, а у тебя был такой внимательный вид, что я совсем позабыла о твоей слепоте.

— Спасибо. К этому нужно привыкнуть, но я сомневаюсь, что мне удастся. У меня часто бывает такой вид, потому что раньше я мог видеть в полной темноте и порой непроизвольно пытаюсь… — он облизывает губы, когда перед его мысленным взором мелькает образ Мегеры. — Только потери заставляют по-настоящему понять, что ты имел.

— Ты и сейчас имеешь куда больше, чем подавляющее большинство людей, — указывает Лидия без особого сочувствия в голосе.

— Думаю, нам пора наверх, — пробежав пальцами по каменной стене, Креслин начинает подниматься по ступеням и на середине лестничного пролета слышит голос Мегеры.

— …Нет, не те… несите другие стулья, получше. В конце концов, они же послы.

Усмехнувшись, Креслин направляется к комнате для совещаний.

Сарроннинцы не заставляют себя ждать.

— Позвольте представить почетного советника тирана и посла Сарроннина на Отшельничьем острове Фревию Арминц, а также второго посла Лексу Валхелба, — звонко провозглашает паж.

Шестеро представителей Отшельничьего встают; Креслин лишь на долю секунды позже остальных.

— Мы рады приветствовать вас, — звучат в наступившей тишине его слова, — и хотя, как сами можете видеть, — он обводит жестом комнату, — оказать вам достойный прием, сопоставимый с великолепием Сарроннина, Отшельничий пока не может, позвольте заверить достойнейшее посольство в нашем неизменном стремлении к миру и дружбе. И поскольку, — тут Креслин изображает ухмылку, — на этом мой скудный запас торжественных слов иссякает — во имя Тьмы, сядем.

С этими словами он следует собственному предложению.

— Милостивый господин, милостивая госпожа, мы должны вручить вам некоторые бумаги.

— Их примет суб-тиран, — отвечает Креслин, — ибо она более сведуща в подобных вопросах.

— Но прежде всего, — вступает в разговор Мегера, — позвольте предложить небольшое угощение.

Фраза еще не отзвучала, а на пороге появляются два стража с подносами. На одном из них графин и кубки, а на другом, побольше, — сыр и фрукты.