Джулия Голдинг - Тайны сирен

Конни вздохнула и снова вернулась к своему заданию. Когда она погрузилась в монотонное повторение действий: поднять — стукнуть — убрать, поднять — стукнуть — убрать, ее сознание начало блуждать. Она увидела под собой траву, почувствовала землю под ступнями, ощутила необъятность каменных пластов, уходящих на многие мили вглубь. Потом она почувствовала нечто еще: чье-то присутствие в своем сознании, с кем она стояла на одной земле и стучала по одному камню. Она подняла глаза и увидела, что Гард смотрит на нее очень внимательно.

— Итак, ты наконец обнаружила меня, посредник, — сказал он. — Не через прикосновение плоти устанавливается основной контакт, но через материалы, из которых мы состоим, через землю, которая поддерживает и питает нас. Прислушайся снова.

Конни закрыла глаза и попыталась снова поймать ощущение его присутствия, которое уловила на короткий миг. В темноте она слышала шепот: он стал отчетливее, когда она представила себе Гарда — кряжистого, преисполненного опытом и житейской мудростью. Войдя в самые поверхностные мысли горного гнома, она ощутила, что под ними скрывается множество глубинных слоев. Он как будто нес в себе отпечаток многих эр: видел, как моря покрывали землю и отступали, наблюдал, как замерзали и таяли ледники, и все это оставляло внутри его свой след. Первые мысли гнома, которые прочитала Конни, были о ней: его интересовали ее способности, он вспоминал универсалов, с которыми встречался в прошлом. Она чувствовала, что воспоминания Гарда уходят в те времена, когда еще не было людей, но в то же время он не казался таким древним, как Морджик: для Гарда время было не бесконечной чередой лет, нанизывающихся, как жемчужины на нить, а чем-то незыблемым, непроходящим.

Мысленно проследовав глубже, она нашла следующий пласт, касающийся того, о ком она пыталась забыть: Каллерво.

— А ты думала, я здесь только ради тебя? — хихикнул Гард. — Отчасти ты права, но ты крепко связана в нашем сознании с этим темным духом зла, а значит, и с тем, что мы думаем о нем.

Еще один слой вниз — и Конни глубоко опечалилась оттого, что Фредерик Коуни вовсе не вечен. Воспоминания о юном Фредерике, шагающем по горам вместе с Гардом, энергичном и упорном, переплетались с образами пожилого человека, сонного и усталого.

«Он уходит, — подумал Гард, — как многие другие до него; его тело станет воспоминанием в земле, но его дух — где будет он?»

Глаза Конни наполнились слезами, когда она поняла печаль, которую чувствует Гард, видя, как его друзья-люди исчезают в пучине смерти, которой он никогда не узнает. Слезы потекли по ее щекам, оставляя соленые следы.

— Довольно, универсал! — произнес Гард голосом, подобным шелесту песка.

Конни знала, что много слоев, еще более необычных и насыщенных, осталось не исследовано, и ей очень хотелось оттянуть конец занятия.

— В другой раз, универсал! — ответил Гард на ее мысль. — На сегодня ты узнала достаточно. Теперь ты знаешь, что мы, горные гномы, всегда чувствуем вас, пока вы стоите на земле; и если ты наберешься мастерства, ты тоже сможешь находить нас, даже если мы на другой стороне света или глубоко в недрах земли.

Конни открыла глаза и увидела, что она перебрала целую груду камней, даже не заметив этого.

— Отнеси их доктору Броку, — сказал он. — Скажи, что это подарок от нас обоих, который поможет ему произвести сенсацию на параде.

Конни сидела рядом с машинами, наблюдая, как члены Общества загружают в них вещи на целый день. Она думала о Крыле Чайки и её сестрах, последнее время она все чаще возвращалась к ним мысленно. Глупо, что ей, универсалу, запрещают видеть сирен. Они не представляют для нее угрозы. Нужно, чтобы кто-нибудь убедил их выслушать Общество. У нее была только одна короткая попытка сделать это. Она просто обязана встретиться с ними снова.

Взглянув на «Ситроен» своей тети, она увидела, что Эвелина болтает с Маком, который грузит в багажник свое снаряжение для дайвинга. Хоть раз в жизни Эвелина за ней не следит.

«Если бы, — подумала Конни, — я только смогла ускользнуть от всех, я бы точно пошла повидать сирен».

Но если она захочет провернуть такое дело, ей понадобится помощь. Даже если они с Колом сейчас не в лучших отношениях, он наверняка поможет ей, когда поймет необходимость.

— Кол, тебе помочь?

Конни разыскала Кола на конюшне. Весело насвистывая, он кивнул, не глядя на нее, и снял седло со спины Мэгза. Она взяла скребницу.

— Я хочу тебя кое о чем попросить.

Кол поднял глаза:

— Что?

Она стала чистить шкуру Мэгза, пытаясь собраться с духом. Наконец она взяла себя в руки и изложила свою просьбу:

— Я хочу встретиться с сиренами. Видишь ли, я покинула их так внезапно, что не знаю теперь, сдержат ли они свое обещание больше не нападать. Я должна пойти и заверить их в том, что мы им поможем. — Кол ничего не отвечал, но Конни чувствовала, что он не сводит с нее глаз. — Я не смогу добраться туда, если кто-нибудь меня не отвезет… если ты меня не отвезешь.

— Почему ты не попросишь тетю? У нее тоже есть лодка, — сдержанно заметил Кол.

Конни сжала в пальцах гриву пони.

— Не думаю, что она повезет меня, — сказала она тихо.

— Тогда и я не повезу, Конни.

Он очень не хотел ей отказывать. Должно быть, он показался ей настоящим трусом.

— Кол, но ведь речь идет о жизни и смерти — это не просто моя глупая прихоть!

Кол вздохнул. Что он мог сказать, не боясь сболтнуть лишнего?

— А ты не думаешь, что у Общества может быть очень серьезная причина держать тебя сейчас подальше от сирен? Ведь может быть и так, что ты просто не знаешь всего, что сейчас происходит?

Конни чувствовала, что начинает закипать. Пони понимающе переминался с ноги на ногу. Тон ее стал резким.

— Но если мне не говорят всего, как я смогу принять правильное решение? С моей позиции все выглядит довольно просто: погибнут еще люди, если я что-нибудь не предприму!

— Прости, Конни, — Кол выглядел действительно огорченным, — я не могу отвезти тебя к сиренам.

Швырнув скребницу в ведро, Конни ушла прочь, ее стройная фигурка быстро растворилась в наступающих сумерках. Кол прислонился лбом к шее Мэгза и сделал глубокий вдох. Мэгз всхрапнул в ответ.

— Вот только не надо, — сказал Кол своему пони. — Что еще мне оставалось делать? Если она появится у сирен, когда там прячется Каллерво, на кону окажется больше чем несколько человеческих жизней.

Пони фыркнул.

— Я вовсе не утверждаю, будто эти смерти не имеют значения! — ответил Кол. — Ты что, думаешь, что мне больше, чем Конни, нравится стоять в стороне и ждать следующего нападения?

Пони подпихнул его к двери.

— Хочешь, чтобы я пошел и извинился? Ну подумай хорошенько. Конни сегодня вряд ли меня выслушает после того, что я сейчас сказал. Нет, это придется отложить.