Мэри Герберт - Темная лошадь

Он был в коричневом плаще, а шлем закрывал его лицо, но ничто не могло скрыть фальшивого, презрительного тона его голоса.

— Хулинин, Дангари, Багедин и Джеханан. Сброд среди кланов. — Он грубо фыркнул. — Мой хозяин решил на этот раз быть милостивым к вам. Вы видели, что его колдовское могущество непобедимо, а теперь вы видите мощь его военных сил. Взгляните на эту армию. Взвесьте свои возможности. Вы долго не проживете, если решите противостоять лорду Медбу. У вас пока еще есть другой выбор: капитулировать перед ним, и он будет милостив.

Сэврик силился обрести свой голос. В гневе он протянул свои руки через край каменной стены и крепко вцепился в нее для поддержки:

— Брант, я вижу, ты потерял свой плащ. — В его голосе чувствовалась неприкрытая насмешка.

Гелдрин сделал широкий жест рукой, указывая на армию позади себя:

— Коричневый цвет так силен. Он предоставляет массу благоприятных возможностей.

— Это дерьмо, и я не желаю продавать за него мой клан. А что думают гелдрины насчет отказа от зеленого?

Брант произнес придушенным от гнева голосом:

— Мой клан подчиняется мне.

— Твой клан! — Сэврик разразился грубым смехом. — Нет, Брант. Твой клан теперь принадлежит Медбу, и это ему они подчиняются. Гелдрин больше не существует. Пошел вон, предатель.

Брант усмехнулся. Позади него в долине беспокойно шевелилась армия.

— Смело говоришь, вождь. Ты тоже скоро поймешь всю мудрость ношения коричневого цвета. Только не раздумывай долго. Армия уже почуяла запах крови. — С пронзительным криком Брант пустил своего коня назад по дороге.

В своем закрытом фургоне Медб удовлетворенно кивнул. Он двинул свою беспокойную армию назад, прочь от крепости. Ожидание резко усилит страх, который он возбуждает в крепости. Когда наконец он позволит начать атаку, обороняющиеся не выстоят долго.

Их судьбы решены так же несомненно, как гарантирована победа Медба. Хулинин вместе с остальными кланами прекратит свое существование; их вожди скоро будут уничтожены. Даже если Сэврик и его союзники сдадутся, Медб вовсе не собирался быть снисходительным.

Первая атака последовала перед восходом, в прохладные часы, когда реакции наиболее замедленны и мускулы холодны. Это была только попытка испытать силу обороняющихся, и кланы легко отбили атаку. И все же мужчины испытали облегчение, начав сражаться. После долгих, бесконечных часов ожидания в течение всей ночи появившаяся орда наемников, которая толпой неслась к стене, была благословением. Вожди знали, что это была только проба, и быстро удвоили число защитников, чтобы встретить следующий штурм.

На этот раз им пришлось ждать долго. После того как наемники отхлынули назад за реку, в лагере осаждавших в течение нескольких часов было тихо. Сэврик расставил посты и позволил остальным защитникам спуститься вниз, но мало кто из воинов покинул стены. Они наблюдали, надеясь увидеть, что теперь собирается делать Медб.

Около полудня в огромном лагере внезапно усилилась активность. Были видны телеги, движущиеся в сторону холмов и возвращающиеся со связками напиленных бревен. Сотни людей сгрудились вместе и, казалось, строили несколько больших сооружений, назначение которых защитники не могли определить. Звуки распиливаемого и сколачиваемого дерева были долго слышны после наступления темноты.

В крепости кланы во главе с Сэвриком уже вторую невыносимо длинную ночь продолжали напряженно ждать.

К восходу следующего дня стало ясно, над чем трудилась армия Медба. Три большие сооружения выкатили из лагеря, перевезли по старому мосту и установили у подножия холма, вне пределов досягаемости стрел из крепости, но как можно ближе к Аб-Чакану. Люди находились на своих местах на стенах крепости, и те, кто находился в передних рядах, с любопытством наблюдали, как устанавливались странные деревянные приспособления.

— Что это? — спросил лорд Рин, выражая всеобщее любопытство.

Сэврик окликнул одного из своих людей:

— Приведи сюда Кантрелла.

Быстро привели барда и осторожно помогли подняться по каменным ступеням туда, где на парапете стояли вожди.

— Я слышал, Медб был занят, — произнес Кантрелл, поприветствовав их.

— Там, прямо под крепостью, расположены три каких-то деревянных сооружения, — ответил Сэврик. — Это тяжелые платформы с бревнами наверху, которые можно катить. Бревна прикреплены за один конец к платформе и имеют на другом конце что-то вроде большой чаши.

— Посмотрите на это, — добавил Ша Умар. — Они кладут камни в эти приспособления, и они откидываются назад.

Лицо Кантрелла помрачнело:

— Катапульты.

Как бы в ответ на его слова, сооружение внизу с треском выстрелило, и большой камень, пролетев по воздуху, ударился о стену сразу под парапетом. Обороняющиеся инстинктивно пригнулись.

— Боги милостивые! — воскликнул Сэврик.

Когда второй камень выстрелил в крепость, люди перевесились через парапет. Метательный снаряд с громовым звуком ударил в бронзовые ворота. Защитники с облегчением увидели, что стенам и воротам не нанесено вреда, но, по мере того как утро проходило, люди на катапультах пристрелялись, и тяжелые камни посыпались через передние стены крепости. Несколько человек было убито, когда огромные камни упали среди них, некоторый ущерб был нанесен и старому парапету.

Около полудня Этлон взглянул через стену и увидел строящуюся за рекой армию.

— Они идут! — закричал он. Горнист в башне у ворот подал сигнал защитникам на стенах.

Внизу, в долине, люди бросились вперед, навели временные мосты через реку Айзин, и армия волшебника обрушилась всей своей яростью на Аб-Чакан. Под защитой тучи ядер и стрел первые ряды солдат с веревками и приставными лестницами карабкались вверх по дороге и склонам холма к передней стене. В крепости отдавались эхом безжалостный грохот барабанов и яростный крик наступающих.

В первые неистовые минуты боя Этлон был слишком занят, чтобы оценить стратегические выгоды своей позиции, но, по мере того как его люди отбивали натиск атакующих, он понял, что старую крепость легко оборонять. Этому способствовало не только то, что быстрое течение реки не позволяло одновременно большому числу атакующих пересечь ее, но и то, что крутые склоны горного отрога замедляли продвижение врага, оставляя его открытым убийственному огню из бойниц. Защитники ободрились, когда первая волна атакующих отхлынула, и проблеск надежды затеплился в их сердцах.

Нахлынула вторая волна атакующих, более яростная, чем первая, и почти достигла верха стены, прежде чем была отбита. Приступ за приступом, бросались атакующие на стены, и каждый раз отступали, пока земля не покрылась мертвыми и ранеными телами, а уцелевшие защитники не качались от изнеможения.