Катерина Шишканова - Призрачная

— Мы в ловушке, — неожиданно осчастливил Океан.

Дверь загрохотала. Доски затрещали, сминаемые чистой силой. Послышался неприятный скрежещущий звук, будто кто-то вспарывал дерево когтями… Не веря своему счастью, я бросилась к двери и прежде чем Океан меня задержал, скинула внутренний засов. В комнату вместе с жаром ворвалась перепачканная в саже Альбина. Её вытаращенные глаза, и без того красноватые, сделались кровавыми. Подпаленная в нескольких местах шкура свидетельствовала о многих трудностях, которые преодолела отважная киса, чтоб найти нас… и задохнуться в компании.

— Ма-ау! — громко провыла она, выворачивая наизнанку мою душу, робко прижала ушки и исчезла под кроватью.

— Альбина, ползи сюда, трусиха, — я нырнула за ней… и чуть не свалилась в затхлый лаз.

Кровать мы отодвинуть не смогли — она наглухо была привинчена к полу, да и попробуй сместить эдакую махину. Сметая пыль юбками, я первая протиснулась в него, удачно свалившись на караулившую снизу кошку. Пока я барахталась, пытаясь подняться на ноги сверху на нас шлёпнулся Океан. Барахтаться стало значительно веселее. Красочно описав, что со мной сделают потом, управитель замка откатился в сторону, потирая ушибленный бок. Он здорово наглотался дыма в ожидании, пока я наконец пролезу под кровать, и несколько минут хрипло кашлял. Оставаться здесь было опасно — мог рухнуть потолок и мы поплелись вслед за серебрившейся в темноте кошкой, поочерёдно спотыкаясь о камни и брёвна — видно, ход не достроили. Несколько помятая Альбина старалась держаться от нас на расстоянии, недоверчиво сверкая глазами, когда кто-нибудь из нас приближался слишком близко.

"Мы отстроим твой замок заново, Альбинка. Я тебе это обещаю"…

"Призрачная" умирала. Рёв пламени смешался со стоном стен, кое-где провалилась крыша или рушилась стена. Идя по подземелью, я слышала предсмертные хрипы покоев и вещей, которые так любил граф — каминный зал с портретами его предков, комната-музей, где он держал свою коллекцию холодного оружия, большая библиотека с примыкающим к ней читальным залом, малая столовая, где мы с ним обожали ужинать. Оттуда были видны дивные закаты и бескрайние леса, оттеняемые дымкой далёких гор, где я провела своё детство… Всё это гибло в огне, догорало яркой зарницей, растекалось жидким пламенем по мёртвым камням.

"Хорошо, что в замке кроме меня и Океана никто не ночевал".

Сердце защемило, предчувствуя беду.

— Океан, дед на кухне!

Мужчина мрачно запыхтел, отваливая дубовый засов с очередной двери.

— Либо он почувствовал запах дыма и уже ушёл, либо не уйдёт уже никогда…

Мы почти выскочили из замка, когда над головой послышался треск и на нас свалился потолочный брус. За секунду до этого нечто со всей силы толкануло меня в бок, выбивая из-под разрушительной тяжести падающего бревна. Я отлетела в сторону, как следует, приложилась об стену. Кошачий визг перерос в надрывное бульканье — вытолкнуть ещё и Океана она не успела. Или не смогла — разделила вместе с ним смертельную ловушку. Не помня себя, я подскочила к бесчувственному Океану, сама завывая не хуже Альбинки. Несколько хороших пощёчин заставили его раскрыть глаза — уже не такие голубые, как раньше.

— Ты ещё тут? — захрипел он, в мутных дымчатых зеницах отразилось подступающее пламя. Действительно, глупо погибать вот так, на самом пороге. Всего-то и надо — переступить через человека с кошкой и прыгнуть в дымящийся проём…

— Я тебя не оставлю!

— Дура! Боги, какая же ты дура! Я тебя сейчас сам прикончу.

— Ага. — Я радостно закивала. — Вот освободишься и делай со мной что хочешь.

Гибкая Альбина змеёй вытекла из-под прижавшего её бревна, встряхнулась, потянулась и пытливо уставилась на меня блюдцами алых очей: что с ней, заразой, станется — мало того, что призрак, так ещё и живучая, как кошка!

— Мара…

Океан сделал судорожный вздох, приподнял навстречу мне голову и одними губами прошептал:

— Мара, уходи от сюда. Нам не спастись. Ты же обязана выжить.

— Никому я ничего не обязана.

— Вы обязаны любимому человеку.

— Я люблю вас.

— Вы графиня. И дочь графа.

— Я ведьма, Океан. И дочка блудницы.

Замок ощутимо вздрогнул. Кошка нервно дёрнула хвостом, забегала у выхода, скребя каменный пол когтями. Во дворе мелькали искажённые ужасом лица моих подруг и рабочих, хаотично бегающих по двору с речной водой в вёдрах. В конюшне металось несколько лошадей, ещё не выведенных нерасторопными служаками. В воздухе кружили голуби, лишившиеся своего дома.

— Долго собралась любоваться?! — резкий голос управителя прокаркал над самым моим ухом. Я так толком и не сообразила, как он смог выкарабкаться из-под балки и когда — меня грубо схватили в охапку и мы кубарем выкатились из пылающего ада.

В промежутках, когда небо не путалось с землёй, а рубаха Океана не сливалась с лицами бегущий к нам людей, я различила рвущееся до небес пламя.

— Живы!

— Живы!

Меня затормошили чьи-то руки, кто-то звал лекаря, тут же радостно смеялись и горько плакали. Грохот рушащегося замка, вой дворовых псов, карканье воронья, ржание лошадей, хрип Океана над ухом, людской гомон — какофония звуков накрыла меня с головой. Ничего невозможно было разобрать… кроме предсмертного воя умирающего вместе с "Призрачной" замкового сторожа…

Утро разлилось над жалкими останками замка багрянцем на полнеба. Кое-где ещё дымились руины, Основное здание почти полностью уцелело, но зайти в него из-за рухнувшихся потолков было невозможно. Народ рыскал по остывающим руинам в поисках уцелевшего хозяйского скарба… Некоторые ушли за лекарем — в сложившейся ситуации в одиночку топать в село было небезопасно.

Мы с Океаном пришпорили коней, всё дальше углубляясь в лес. Это была его идея, но я одобрила её даже не поинтересовавшись причинами такого поступка. Я их и так знала — оставаться здесь мне было небезопасно — раньше меня защищали замковые стены, но после того, как они рухнули, ничто не сдержит толпу крестьян, одержимых идеей очистить мир от нечисти. Надеюсь, девочки поймут меня. Когда-нибудь я обязательно их увижу…

Лицо Океана всё больше серело, он еле сидел в седле, всё время держался за ушибленный балкой бок. Его замечательные глаза из глубин океана преобразовались в речной песок. Я старалась ехать рядом, чтоб поддержать, если будет такая необходимость, но в лесу это было трудно, да и нездоровая гордость не позволяла ему принять от меня помощь. Когда мы врубились в самую хащу, силы Океана, как и моё терпение, иссякли. Не слушая невнятных протестов, я пересела к нему за спину, поддерживая одной рукой сползающего всадника, а второй старалась править конём. Животное оказалось сравнительно спокойным и на постоянно смыкающуюся узду почти не обращало внимания. Мы ехали весь день, прервавшись лишь для скудного обеда. Хищники бродили вокруг, но напасть средь бела дня не решались. Единственные, которые на это были способны, хвала небесам, не показывались.