Джеймс Гарднер - Пламя и Пыль

Говоря "заскочил", я хотел бы иметь в виду, что ловко запрыгнул в нее, грациозно приземлившись на ноги. Однако на деле это выглядело не столь изящно: как раз в тот момент, когда тачка уже должна была меня сбить, я перекинулся через ее край и неуклюже развалился внутри.

Моя рапира смотрела в правильном направлении, и я пырнул ей, просто чтобы не дать умертвию вцепиться в меня когтями. Острие пронзило прогнившее мясо на ее плече, срезав с него фунт или два. Она зашипела от боли и с невиданной силой подняла тачку за ручки… а точнее за одну ручку, так как вторая рука, уязвленная моим ударом, не смогла этого сделать из-за отсутствия некоторого количества мускулов. Одна сторона тачки задралась вверх, вторая даже не шевельнулась, и я обнаружил, что вываливаюсь за борт прямо в объятия поджидающих внизу кальмаров.

— Ё! — прокомментировал я случившееся и, пытаясь не выронить рапиру, а также не напороться на нее самому, вцепился в край тачки, чтобы не упасть в воду. Мои пальцы нашли опору, занозы нашли мои пальцы, и я удержался от неминуемого падения. Но умертвие продолжало наклонять тачку, и мои ноги выпали из нее, соскользнув за край пандуса и уйдя по колено в бак.

Картина была еще та: я висел через край пандуса, одной рукой уцепившись за тачку, другой — целясь рапирой в сторону умертвия, чтобы не дать ему броситься на меня… а стая кальмаров поглаживала мои ноги своими щупальцами с присосками, как бы проверяя, съедобен я или нет.

— Меня нельзя есть сырым! — крикнул им я. — Меня надо мариновать и варить часа два, или я получусь жестким.

Умертвие зашипело.

— Всем бы только критиковать, — пробормотал я. Лишь теперь я заметил, что умертвие шипит оттого, что ее тело разрублено от плеча до паха каким-то очень знакомым мечом. Чья-то нога в белом сапоге спихнула располовиненное умертвие с пандуса к вящему гастрономическому удовольствию кальмаров. Через миг еще одна женщина в белом с нелепыми маленькими крыльями взяла меня под руки и поставила на ноги.

— Спасибо, — сказал я Ноябрю. — Спасибо, — сказал я еще раз Ясмин, которая расправлялась с оставшимися умертвиями. — Вы что, перелетели через всю улицу?

— Почему бы и нет? — ответила Ноябрь, складывая крылья за спиной. — Всегда недолюбливала умертвий.

Я со стоном уронил лицо в ладони.

— У нас новая компания, — крикнула Ясмин, когда еще дюжина умертвий с громким топотом поднялась по спиральной лестнице с нижнего этажа.

— Ерунда, — прорычала Мириам.

Она наклонилась и подняла огненный жезл Чи, который я как-то упустил из вида, пока занимался гимнастическими упражнениями на тачке. Я даже не успел догадаться, что у нее на уме, как она прокричала:

— Ин номине Вульпес!

Жезл с треском выпустил огненный шар прямо в лицо умертвиям.

— Какого черта? — вскричал я. Умертвия вмиг перестали быть для нас угрозой. Благодаря воскрешающим химикатам, их тела полыхнули так, словно были пропитаны флегистолом. Одно из них упало с пандуса в бак с рыбой двумя этажами ниже, выбросив облако пара, похожее на густой желтый туман. Остальные просто сгорели дотла за какие-то секунды, как промасленные факела, вспыхнувшие в ночи… а вокруг них уже пылало Вертикальное Море, его вековой деревянный каркас.

— Уважаемая Мириам, — промолвил Уизл, — хотя вас и стоит поздравить с тем, что вы угадали слова к этому жезлу…

— Ничего сложного, — прервала его Мириам. — Фокс использовал эту фразу для всех своих жезлов. Старик был помешан на массовом производстве.

— И все же, — продолжил Уизл, — нельзя не заметить, что ваш огонь отрезал нас от пути на землю.

— А заодно и от всех умертвий, — ответила Мириам. — И нам больше нечего о них волноваться. Если ты беспокоишься о том, как отсюда убраться, то часть из нас может спустить Ноябрь, а Малыш телепортирует остальных. Какие еще проблемы?

— Культурные люди, — сказал я ей, — не поджигают городские памятники архитектуры. Впрочем, мы еще сможем это обсудить, как только Иезекия… эй, Иезекия?

Парень рухнул на колени, обхватив голову руками.

— Риви снова пытается меня отключить, — жалобно прокричал он.

— Я убью эту тварь! — взревела Мириам, потрясая жезлом в подтверждение своего намерения. Но поганой альбиноски нигде не было видно, да и обзор с нашего места был не очень хороший. Из-за всех этих баков, пандусов и опорных балок нельзя было как следует разглядеть ни один из этажей башни, и что еще хуже, дым от горящей лестницы застилал все вокруг; он жег глаза и снижал видимость до нескольких шагов.

— Ноябрь! — крикнул я. — Начинай переносить нас по одному. Возьми сначала Ирэн…

— Какую еще Ирэн? — спросила алу.

— Ирэн это я, — невозмутимо ответила старая женщина, — я обручена с этими тремя благородными принцами.

— Ну и ну! — сказала Ясмин. — Ты, Бритлин, времени зря не теряешь.

— Может, приступим к эвакуации? — резко сказал я. — Море в огне, а у Иезекии трудности, и…

Парень яростно взвыл и стал стучать себя по вискам.

— У меня нет… никаких… трудностей!

Он запрокинул голову и закричал, как это делают мастера единоборств перед тем, как пробить кулаком кирпичную стену. Спустя миг его крик откликнулся эхом где-то наверху: женский вопль, пронизанный гневом.

— Я ее сделал! — возликовал Иезекия. Он вскинул голову и показал язык в ту сторону, где кричала женщина. — Вот тебе и правило трех, Риви! — крикнул он. — Думала, что такая крутая, но Иезекия Добродетельный прошел через огонь богини. Теперь лучше не связывайся со мной или я… ох.

Откуда-то сверху, из дыма, размахивая Разумертвителем, выскочил Кирипао, покрытый с ног до головы бурой пылью.

— Сорви ее! — заорал он. — Сорви оболочку!

Первым делом эльфийский монах ударил Иезекию ногой в грудь. Удар прошел вскользь, но его хватило, чтобы отбросить парня назад. Иезекия захрипел, пытаясь вдохнуть воздух в легкие, и свалился с пандуса в резервуар с водой.

Мириам выкрикнула проклятье и направила на Кирипао огненный жезл. Она могла сжечь его прямо на месте, заодно захватив и всех нас, но монах прыгнул вперед, едва лишь коснувшись пандуса, и бросился к Мириам до того, как она успела произнести слова. Он обрушил Разумертвитель ей на голову — такой удар с размаху мог проломить череп, если бы она не подставила под него руку. Треснули кости, когда скипетр раздробил ей предплечье, и она отступила на шаг, пытаясь нацелить жезл на вопящего противника.

Кирипао не дал ей времени. Он и прежде был быстр, но это умбральское помешательство довело его до лихорадочного возбуждения, снимая запреты и вызывая страстное желание причинять боль. За взмахом скипетра сразу последовал удар ногой, который попал Мириам по ребрам. Она шумно выпустила воздух и вылетела с пандуса вперед спиной, да так резко, что я испугался, как бы ей не миновать бак с кальмарами, ведь до земли было девять этажей. Но Мириам оказалась крепким бойцом, который может стойко держать удар. В падении ей как-то удалось зацепиться ногой за край бака и оттолкнуться от него в обратную сторону. И вместо того, чтобы перелететь через край, она шлепнулась в воду, посеяв панику среди кальмаров. Вода в баке окрасилась их чернилами, во тьме которых скрылись ушедшие на дно Мириам и Иезекия.