Лана Тихомирова - Гладиатор, Маленький Лев и Капитан

— Да, и еще, Ахум, не откажите в маленькой услуге. Можете прислать чек за все это хозяину через полгода.

Ахум удивился, но кивнул. Забив сумку до отказа, я отправилась в аптеку, купила лечебный бальзам для рук и вернулась домой, чтобы показать Максимусу, те обновки, которые я купила "для дома".

Неделя шла за неделей, а я терпеливо ждала в напряжении. Месть — блюдо, которое хорошо подавать холодным, но я опасалась, что этим блюдом можно будет запросто размозжить хозяину голову, настолько замерзшим оно уже было. Иногда меня грызла совесть, я сомневалась, но неизменно приходила к выводу, что все делаю верно.

Максимус работал безвылазно, был чем-то подавлен и мало общался со внешним миром.

На вторую неделю после моих покупок, пришло письмо от профессора Мариендорф, что она согласна была бы принять меня, если бы я была на помощницей, кем угодно, только не помощницей, так как у меня не хватит денег и времени на обучение у нее. Ничего. Я напишу еще одно письмо, когда уже не буду помощницей.

Еще через полтора месяца, когда темнота за окном стала просто привычной деталью пейзажа, Максимус вышел из своего добровольного заточения и заявил, что хотел бы посидеть в баре, и раз я больше не выхожу из дома, то меня он с собой не возьмет.

— А в какой бар поедете? — светским тоном спросила я.

— Тебе какая разница? — отмахнулся Максимус.

— Просто интересно. И надолго?

— На всю ночь.

Хозяин принял душ, не спеша надел свой любимый черный костюм, и долго возился с обувью в прихожей. Я разве только ножкой не топала, от нетерпения. Я слышала, как он вызывал такси, узнать, куда он собрался легче легкого.

Наконец, хозяин перестал меня мучить и уехал. Я бросилась к себе и стала одеваться. Все время, что Максимус сидел взаперти, я по вечерам репетировала перед зеркалом, надевала парик, линзы, каблуки и чулки и репетировала. Во всем этом я была не я. Что-то щелкало, и рождалась новая личность, она и двигалась по-другому и говорила, и даже смеялась по-иному. Это было ни на что не похоже. И дерзость Ио, и леность Игоры и порывистость Рахили, даже чувственность Роберты сочетались очень причудливо. Но одного было не отнять, и я очень гордилась этим, язвила она не хуже Максимуса, а думала, как Аиша и это было самым главным.

Теперь она смотрела на меня из зеркала и злорадно улыбалась. Я даже взяла у Ахума пару уроков, как можно подкорректировать внешность, и долго экспериментировала с косметикой, пробуя то разные оттенки, то делая глаза круглее, то делая губы тоньше или полнее. Но идеальный вариант я нашла только сегодня. Меня можно было узнать разве что по кончику носа, но мало ли девушек с таким кончиком носа. Мне сразу стало на три-четыре года больше, чем было, но этого я совершенно не испугалась, такую красоту ничто не испортит.

Я позвонила в такси.

— Около часа назад с этого номера мой хозяин заказал такси. Куда он поехал, у нас трубу прорвало, я должна срочно ему сообщить, но не знаю, где он, — понесла я околесицу.

— Бар-ресторан "Святой Валентин".

— Можно такси туда же.

— Машина будет через десять минут, — невозмутимо ответил мне диспетчер.

А что, если там его нет? Уехал в другое место? Я заволновалась. Это можно узнать. Такой красотке никто уже не откажет. Аише бы отказали, а этой нет.

Тут я поняла первую свою ошибку. Я совершенно не позаботилась о верхней одежде. Я заметалась. Не может ОНА появиться в Аишиной шубке и сапожках. Внизу протрезвонило такси. Выйду так, в машине тепло.

Таксист был удивлен и всю дорогу строил мен глазки, но я была уже не я и относилась к этому с недоуменным презрением. Это он МНЕ глазки строит? Да, как он вообще посмел!

В "Святого Валентина" я вошла уже победительницей. Я прошла через весь ресторан к бару, заказала себе сок и села в углу, рассматривая зал. Максимуса не было. Может, отошел? А если не появится через пятнадцать минут, начну пытать официантов.

Обстановка была приятной. Нежно зеленые стены, белая лепнина, какие-то цветы и птички, нарисованные над лепными облачками под самым потолком. Хрустальная люстра, такая большая, что и освещала каждый уголок ресторана. Столиков было полно, на каждом белая скатерть, нежно зеленые салфетки и бокалы. Народу порядочно: есть и геи, и трансы, мужчин полно и все они почти таращатся на меня, а мне-все-равно.

Я прошлась скучающим взором по бару и увидела, что Максимус сидит по ту сторону стойки, ни на кого не смотрит и просто напивается. Я долго смотрела на него, пока не поняла, что он совершенно не намерен сегодня с кем-либо знакомиться. Придется делать все самой.

Я подсела на свободный стул рядом с ним.

— Прошу прошения, вы мне не поможете? — обратилась я к нему.

Максимус скользнул по мне равнодушным совершенно трезвым взглядом и вежливо, но отстраненно сказал:

— Чем смогу, леди.

Я была шокирована. Максимус не среагировал на меня.

— Мой спутник, кажется ушел, прихватив мою шубку. Я, честно говоря, не знаю, что делать.

— Вас обокрали, несравненная, просто обокрали. Сочувствую. — Максимус отклонился назад и посмотрел на мою спину, — Ох, и холодно же вам придется.

— Знаю, — печально сказала я.

— Ничего. Обратитесь в полицию, гада найдут, я уверен.

— А заявление надо писать?

— Конечно. А вы что ли писать не умеете.

Я фыркнула, вот и познакомилась называется, хозяин совершенно невыносим, это значит, что он не в духе знакомиться.

Я встала и собралась уходить. Максимус жестко схватил меня холодной рукой за запястье.

— Прошу прощения, за излишнюю дерзость, — нехотя, прожевал слова он, — Я сегодня совершенно не в форме.

— Что же тому виной? — я осторожно присела на краешек стула.

— Кто. Не важно. Она все равно не заслуживает того внимания, которое я ей почему-то уделяю.

"Уж не обо мне ли речь?"

— Любовница? — поинтересовалась я.

— Нет. Я упорно делаю все, чтобы она ею не стала. Так забавно, знаешь, это как танго, вьемся друг возле друга, а довериться не хотим. Да, и кому оно нужно. Вряд ли ей нужен такой стары хрыч, на котором пробы ставить негде.

— Я больше не хочу слушать об особе, которая так вами пренебрегает, — я начала раздражаться и невольно выдала это раздражение.

Максимус удивленно посмотрел на меня и улыбнулся, он рассеяно гладил меня по руке.

— Как тебя зовут, крошка? — спросил он, мягко заглядывая мне в глаза.

Я смотрела на него, поддаваясь теплой магии голубых глаз и понимала, что имя себе так и не придумала.

— Я не скажу.

— Необычное имя, — довольно улыбнулся Максимус, он убрал руку и стал вертеть стакан, — Меня зовут Максимус.

— Это как римского Гладиатора! — воскликнула я.

— Да, — Максимус оживился и резко потеплел. — Можешь, звать меня Макс.