Лана Тихомирова - Тау

— Михас, переберись на мое место, я попробую с землей, — сказал Тамареск. Они поменялись местами, но тут карета попала на камень и упала на бок. Гая выкинуло из кареты, Тамареск вылетел следом, он успел разверзти приличный участок земли. Внук ардогского шамана схватил Гая и поволок к карете, которую Михас быстро перевернул и пытался завести.

— Гони, — краем глаза Тамареск заметил, как Игаб отошел от пропасти и приготовился прыгать.

"Летать они точно не умеют" — подумал Тамареск и поднатужившись, увеличил пропасть еще в два раза. Михасу наконец-то удалось завести карету, Тамареск вскочил в нее и высунулся наполовину. В этот самый момент Игаб разбежавшись прыгнул, разостлал уши… и планировал на другой край образовавшегося обрыва. Тамареск попытался еще расширить бездну, но карета была дальше, чем позволяло заклинание, поэтому на дороге работорговцев возникла еще одна яма.

Игаб благополучно приземлился и стал набирать приличную скорость.

Тамареск поднял из земли большой шар, но тот рассыпался в мгновение.

— А, черт. Эта земля не подходит, слишком сухая, — Тамареск вернулся в карету, — Гай, как ты?

Гай был без сознания.

— Где Эток? — возопил Тамареск.

Михас резко нажал на тормозной рычаг.

— ЭТОК! — заорали оба.

— Я тут, — пропищал запуганный жизнью кот.

— Где тут, скотина? — заорал Тамареск.

— Где тормозная ось.

— А я думаю, что-то путь такой длинный, — задумчиво проговорил Михас и откуда-то из-под сиденья достал кота.

— Иди сюда, горюшко ты мое, — принял кота на руки Тамареск, — Гони, Михас.

В этот момент путь им преградил Игаб, с которого попрыгали работорговцы.

— Михас, руки за голову, Эток, марш под свитер. Не сопротивляйся, их много — мы одни, — зашептал Тамареск, опуская голову.

К карете подбежали ардоги в красных тогах.

— Руки вверх, сопротивляющихся убьем на месте, у нас гарпуны, — крикнул, по-видимому, самый главный в этой шайке, — Кто тут у нас? Славно, какой мясной человек. Силлиерих? Он дохлый что ли? О, батюшки, вы посмотрите, кого мы поймали, — насмешливо сказал ардог, держа голову Тамареска поднятой за волосы.

Шайка дружно заржала.

— Привет, Иргаса, — недовольно сказал Тамареск.

— Как забрел в наши края, Иска.

— Дела.

— У тебя всегда дела, Иска. Давно тебя не было с нами.

— Я больше не с вами.

— Это я понял, — задумчиво сказал Иргаса, глядя на своего Игаба, — когда ты заставил мою лошадку летать.

— Иргаса, мой друг силлиерих выпал из кареты, видимо сильно повредился, позволь мне вылечить его, — заговорил Тамареск, — ты хорошо меня знаешь, я не сбегу, раз уж меня поймали.

— Пусть дохнет, мне плевать, давай привязывай свою колымагу к нашему Игабу.

— Иргаса, ты все равно попытаешься нас продать. Зачем тебе терять деньги? — спокойно возразил Тамареск. Внезапно он уловил, как вылезают из орбит глаза Михаса и кивнул, мол, молчи потом все объясню.

Иргаса тем временем подозвал к себе подручного, который приставил гарпун к спине Тамареска, а сам отошел к Гаю, выволок его из кареты и положил на землю, несколько раз перевернул.

— Сладкий мальчик, — сделал вывод Иргаса, — такого и главному шаману можно продать. Он хорошо платит за таких красивых и молодых ребят. Валяй, лечи. Но это только все только потому, что я давно тебя знаю. Собственно тебе повезло, что Я тебе встретился, другой кто тебя убил бы. Я же просто тебя продам.

— Я знаю, — мрачно сказал Тамареск, — мне нужна лопата.

— Лопату не дам, скажи, где копать.

Тамареск долго ползал по пяточку земли, прислушиваясь.

— Здесь копать, — сказал Тамареск, отмечая на земле, откуда и куда копать.

— Вообще, Иска я не понимаю, зачем тебе лопата, ты же и так можешь…

— Могу, но не я придумывал это заклинание, оно требует ручной работы.

Яма вскоре была готова, Гая положили в нее.

— Засыпайте его, — кусая губы, сказал Тамареск.

Михас тихо охнул.

Вскоре Тамареск склонился над холмом и взвыл гортанным голосом. Так продолжалось пять или десять минут, пока вся насыпанная земля вдруг не взмыла в воздух и не забрызгала всех вокруг. Тамареск взвыл еще сильнее, и на самых низких нотах, вибрация которых передавалась по земле послышался голос Гая:

— Тама, ты опять поешь? Ты мертвого поднимешь своим воем. Какого черта я делаю в яме?

— Просто заложи руки за голову, я объясню все позже, — поднимая друга из ямы сказал Тамареск.

— Ах, даже так, — мгновенно помрачнел Гай, увидев окруживших их разбойников.

— Ты мог бы стать великим Шаманом, Иска, — сказал Иргаса, свзывая пленникам руки за спиной.

— У каждого своя судьба, — философски отозвался Тамареск.

— Мы едем в Ынифу, пополнить запасы воды и пищи. У нас долго не было добычи, а с таким уловом можно надеяться на хороший барыш. В Ынифе мы вас продадим, — сказал Иргаса, — Садитесь в свою колымагу, с вами поедет охрана. Кстати, Иска, вы кидались в нас фруктами, у вас большой запас провизии?

Михас побледнел.

— Нет, мы все в вас выкинули, — отрезал Тамареск.

— Да, колымагу вашу мы тоже продадим, вам-то она ни к чему, — Иргаса запрыгнул на Игаба и что-то крикнул своим людям на Ардорском. Часть залезла в карету, часть на того же игаба.

— И как это все называетсмя, Тама? Или ты Иска? — набросился на Тамареска Михас.

— У меня два имени. По-человечьи я — Тамареск, по-ардорски — Иска. Я — внук шамана все-таки.

— И кто эти милые товарищи? — оглядываясь на замотанных по глаза Ардогов, спросил Гай.

— Это работорговцы. А мы теперь рабы, и они едут нас продавать.

— Ты сейчас много чего объяснил, — заметил Гай.

— Откуда они тебя знают? — не унимался Михас.

Тамареск молчал.

— Скажи им, Тама, — откуда-то сказал Эток (охранники, говорившие только на ардорском дико покосились на чревовещателя), — ты все равно уже не отвертишься.

— Заткнись, — шикнул Тамареск и как-то сник под двумя любопытствующими и негодующими взглядами. Он упорно молчал.

— Ладно, Тама, это твоя тайна, — первым сдался Гай, — Ты лучше расскажи, что нас ждет в рабстве?

— Нет, кое-что вы обязаны знать, только придется начать с самого начала, — перебил его Тамареск, — В Ардоре совершенно нормально, что мужчина может испытывать влечение и к мужчине, и к женщине одновременно. Мой отец — сын шамана, сам готовился стать шаманом, когда встретил мою матушку. Я не знаю была ли это любовь, но родился я и отец оставил меня в Ардоре, а мать вывез в ФОЛМиТ и никогда я ее не видел. У отца был гарем из наложниц и наложников. Взрослеем мы рано, и когда пришло время инициации, отец задал мне вопрос с кем я бы хотел провести ночь. Я выбрал самую красивую девочку из нашего селения, тяги к мужчинам я никогда не испытывал (Гай нарочито вздохнул и якобы вытер пот со лба, прокомментировав: "Спиной я к тебе все равно больше не повернусь!"). Заметив эту тенденцию отец поговорил со мной, мол, это не страшно, можешь любить мужчин даже больше, чем женщин, но я упорно не понимал как, а главное зачем это делать. Отец мой так и не стал шаманом, по ряду причин, а я отправился путешествовать (в то время как раз возобновилась забытая кровная война с другой деревней). Путешественник в ардоре имеет два пути: стать рабом и стать работорговцем.