Лана Тихомирова - Тау

Иргаса пытался меня поймать, но первый раз я сбежал от него, как и во второй, и в третий, в четвертый раз он заарканил меня, но за ловкость и отвагу не стал продавать, такие ребята, как я, ему были нужны. Я поднаторел в деле и скоро обзавелся своей шайкой. Где шайка там и улов, где улов — деньги, где деньги — зависть. Иргаса правильно сказал, что любой другой торговец меня бы убил, тут мне повезло. Я за два года сколотил себе состояние, которое потом и кровью многие годы зарабатывали другие мои собратья по цеху. Пришлось выучить человечий язык, так как дороже всего продавать рабов ФОЛМиТу.

Сколотив состояние, я решил уйти, уехать в Пратку и учиться там. Тем более, слишком многие желали мне смерти здесь, я стал слишком заметным, а внимания к себе я не люблю. Последней каплей стала — Таура. Я поймал ее в пустыне, выходил, вылечил и продал Верховному Шаману в Ынифе. Ей там хорошо живется, кстати, я специально все устроил. Я не любил ее никогда, как женщину, зато любил, как сестру.

Рабам в принципе неплохо живется, их обязаны кормить, поить, следить за их здоровьем. Правда, если ты не понравишься хозяину, тебя вернут и вернут все деньги оплаченные за тебя. Если тебя вернут три раза, продавец может тебя убить, но в остальном… Рабы попадают туда, где есть деньги и нужны рабочие и слуги. Работа разная, в том числе и неприятная, зато твоя жизнь гарантированно защищена. Тебя не убьют на войне, не отравят. Даже если хозяин умрет, новый хозяин не имеет права тебя убить, он может перепродать или передарить… Может сдать в аренду или отдать на время… Как-то так.

— Что-то райскими кущами не пахнет, — заметил Гай, — Эток, а ты эту историю откуда знаешь?

— Эток знает. Мы с ним познакомились на границе с ФОЛМиТом, пока я добирался до Пратки, говорить было не с кем. А мы вроде как подружились, вот я все ему и рассказывал.

— А почему бы твоему другу просто не отпустить тебя? — спросил Михас.

— Бизнес есть бизнес. Да и потом кто-то другой поймает меня и убьет. Иргаса испытывает ко мне слишком теплые чувства, он мне, как второй отец, а я у него единтсвенный сын.

— Высокие отношения, ничего не скажешь, — резюмировал Михас, — в странную переделку мы попали.

— Теперь точно что-то надо делть с Этоком, если они его увидят, то убьют еще раньше, чем Иргаса прикажет не стрелять, — сказал Тамареск.

— Может выпустим его ночью?

— Я согласен, хозяин, помнишь, как я жил тогда, когда ты меня нашел. Я жил по ночам, а днем закапывался и спал.

— Одно мне только не понятно, как мы встретимся все в назначенном месте? У этого Бархутхо? — недоумевал Гай.

— Ты уверен, что мы встретимся? — осведомился Михас.

— Я уверен только в одном. Как бы ни жилось тут рабам, я — студент, я — исследователь, я, черт побери, основная надежда Пратских библиотек, я не могу быть здесь рабом! — высокопарно завершил тираду Гай.

— Тама, ты знаешь, можно ли сбежать?

— Теоритически можно, но всем, кому это удавалось, мертвы. Убиты при побеге.

Гай о чем-то задумался. Друзья улеглись спать.

Ночью Тамареск выпустил Этока и сориентировал кота идти строго на закат. Примет у деревушки Бархутхо было более, чем достаточно, поэтому найти ее кот мог без труда. Тамареск же лелеял надежду, на чудо, что им удасться спастись и они продолжат свою экспедицию. В крайнем случае, Эток сможет прожить без труда в землях края света, если, конечно, все, что пишут о них правда. В любом случае, кто-кто, а Эток не пропадет.

Искушенному жителю такого густонаселенного города, как Пратка, Ынифа могла показаться не более, чем захудалой дырой. Город на полсотни жителей, тех у кого полно денег. В Ынифе постоянно что-то покупали и продавали. Этот город был средоточением всех денег ардора. Сюда ежедневно приезжали те, кто хотел обогатиться, привозили товар, а те, кто хотели что-то купить привозили себя и свои кошельки.

Город был поделен на сектора для удобства. В одном секторе продавали только овощи, в другом только фрукты (насколько можно было их выращивать на такой сухой земле), в третьем скотину и т. д. Но самым посещаемым местом, в том числе и иностранцами (которым посчастливилось добраться до Ынифы не на работорговичьем Игабе), был рынок рабов. Тут продавали всех и всем.

Вам нужна дешевая рабочая сила для грязной уборки? У нас найдутся детеныши и женщины из разоренной деревушки. Необходимы квалифицированные рабочие? И такого добра у нас навалом. Интересуетесь экзотикой? Придется раскошелиться, но силлиерихов или людей обоих полов мы сможем вам предоставить, принимаются заказы на внешность по различным параметрам.

В самом дорогом секторе рынка рабов угрюмо сидели Гай, Михас и Тамареск. Рядом с ними на высоком стуле сидел Иргаса.

— Извини, Михас, с книжками не вышло. Но я надеюсь тебя купит кто-то кто умеет читать, и хотя бы азбукой и букварем ты будешь обеспечен, — пытался шутить Гай. Иргаса криво усмехнулся.

— Впрочем, от всего есть польза, — продолжал Гай, — вот Таму помыли, он у нас теперь чистенький, миленький, но какой-то обиженный. Ты чего, Тама?

— У меня голова уже трещит от твоей болтовни. — честно ответил Тамареск.

— Михас, это чудовище меня обижает. Мало того, что у него страшное темное прошлое, так он еще и ворчит на меня.

— Правда, заткнись, Гай — ласково сказал Михас.

Гай поджал губы и что-то проворчал.

Друзьям, в отличие от других, повезло. Их место было в тени, а не на солнцепеке, как у других. К Иргасе подошел полнотелый ардог в тюрбане и белом балахоне, с золотым поясом. Работорговец соскочил со стула и согнулся пополам.

— Иргаса, что у тебя сегодня?

— О, великий кошельный Верховного шамана, сегодня я могу предложить вам кое-что для гарема его святейшества.

— Например?

— Силлиерих, — Игаб рывком поднял Гая, — не чистокровный, конечно, но я и много за него не прошу. Солгаласитесь, красавец!

У Гая на голове шевелились волосы.

— А эти?

— Эти… Человек многоумен, ардог, тоже не чистой крови, умен, ловок, как посыльный незаменим.

Тамареск отвесил легкий поклон Иргасе. Все, что наговорил этот работорговец обеспечивало им неплохую жизнь и даже свободу по истечению определенного срока.

— Можно всех посмотреть? — спросил великий кошельный.

— Можно, — сказал Иргаса, — раздевайтесь.

— Как, совсем??!! — возопил Гай.

— Делай, что тебе говорят и молчи, — цыкнул Тамареск, раздеваясь.

— Тебе хорошо говорить, сквозь шерсть все равно ничего не рассмотришь, — ворчал Гай.

— Я не так уж и волосат, — с достоинством парировал Тамареск.

— Молчать!!! — рявкнул Иргаса.

Трое молодых людей стояли посреди Ынифы, совершенно голые. За попытку прикрыться Гаю надовали по рукам.