Лана Тихомирова - Тау

В один из вечеров я сидела у себя и пыталась дрессировать Буквоежку. Она отчаянно отказывалась прыгать через веревочку, но я пыталась ее научить. Под дверь мне подсунули конверт. Я взяла его, распечала и прочитала записку: "Соблаговолите, одеть ваше лучшее платье и следовать на улицу двадцати пяти роз в ресторан "Золотой дракон".

Почетки я различаю плохо, но у меня был крутой эксперт. Я дала Буквоежке записку, на морде ее написалось блаженство.

— Дам, если будешь прыгать, — сказала я.

"Жить бы мне здесь,

но прости, я поехал.

До свиданья".

(гр. Ундервуд, "До свиданья")

"Моя любовь, кто нас видел в этом городе вдвоем?"

(гр. Ундервуд, "Моя любовь")

Передо мной стоял статный, красивый Ардог. В карих глазах плясали отблески свечей. Я не могла понять, что в нем изменилось? Камзол по последней моде, весь расшитый цветными нитями и самоцветами, батистовая рубаха с кружевными рукавами и воротом. Волосы острижены по последней моде Пратки, бородка аккуратно подстрижена. Передо мной стоял, как минимум герцог, как максимум… если бы в Пратке были короли, они бы выглядели именно так.

— Здравствуйте, господин Патанда, — поклонилась я, когда обрела дар речи.

— Здравствуйте, госпожа, — он подал мне руку и усадил на маленький диванчик.

— Вы отлично выглядите, — сказала я.

— Вы крадете мои комплементы, — пытался шутить Тамареск, он чувствовал себя во всем этом ужасно неудобно.

— На мосту вы делали куда более изысканные комплементы, — заметила я.

— Неужели эта пошла чушь вам понравилась? — удивился он.

— Понравилась, потому что я не знала, что это пошлая чушь. Я все еще плохо знаю местные нравы.

— Понимаете, тот мост… он не обычный… Тау не обычный мир…

— Как он может быть обычным, если его придумали? Простите, продолжайте.

— Мы же на "ты"!

— Ах, да. Продолжай.

— Тау мир разумный. Чем больше я занимаюсь почвомодуляцией, тем больше в этом убеждаюсь. И периодически на Тау возникают вещи, предметы, постройки, которые обладают… собственным желанием. Понимаешь?

— Более чем. Я всегда верила в то, что предметы обладают своим характером, способностью воспринимать. А те, кто с человеком достаточно давно, еще и чувствовать, и мыслить могут.

— Ну, чувствовать-то вряд ли, — задумчиво сказал Тамареск, — Но не важно. Мост разбитых сердец может соединить двух людей. Если случайно двое окажутся на мосту, они могут влюбиться друг в друга.

— Это же замечательно, — улыбнулась я.

— Замечательно, да не очень. А если потом выяснится, что эти двое друг другу совершенно не подходят? Они из самых счастливых сделаются самыми несчастными на свете.

Я внимательно слушала, что он говорит. Смотрела в его глаза. В этих рыжевато-черных озерцах ничего, кроме огоньков свечи не было. Я понимала к чему он это все.

— Это сможет показать только время. Если вы стали несчастным, у вас два пути: либо убить себя, либо стать счастливым.

Тамареск посмотрел на меня удивленно.

— Я не несчастлив… Мне просто немного не везет.

— Конструктивная позиция.

— Наши с вами друзья специально оставили нас с вами на том мосту. Намерено, понимаете?

— Не очень, — олицетворяя собой вселенскую честность, ответила я.

— То, что мы с вами там говорили друг другу…

— Ни к чему нас не обязывает, если вы об этом. Даже то, что вы видели меня голой, тоже вас ни к чему не обяжет, — сказала я, рассмеявшись про себя, что я все не так поняла.

— А хотелось бы, чтобы обязывало, — задумчиво сказал Тамареск.

Меня хватило только на похлопать глазками, способность говорить куда-то пропала.

— Судя по всему, вы правильно меня поняли, Свята.

— Мы на "ты", — поправила я.

— А, подлый Хетс, — выругался Тамареск.

— Тама, у меня к вам вопрос. Я люблю его задавать и коллекционировать ответы, — я не знаю, кто дергал меня за язык.

— Задавай.

— Тамареск Патанда, что бы ты сделал, если бы тебе осталось жить три дня?

Тамареск ошарашено заморгал.

— Во-первых, устроил бы праздник, во-вторых, объяснился бы кое с кем, в-третьих, есть девушка, которой я должен сказать, что люблю ее.

"Кажись, второе и третье это одно и то же лицо? И кто меня за язык тянул? С чего я вообще это вопрос задала? Я же так развлекаться перестала курсе на третьем!"

Я кивнула.

— А к чему ты это спросила? — встревожился Патанда.

"А, подлый Хетс!!!!"

— Сама не знаю, — мило улыбнулась я, изобразив ту степени умиления, на которую была способна.

Возникла неловкая пауза.

— Вы пытаетесь мне что-то сказать, но я не понимаю что конкретно, — наконец сказала я, почти догадавшись к чему вся эта романтика.

— Пытаюсь, но… наверное, не время и не место, — рассмеялся Тамареск, — знаете, что я вот одного не понимаю. Мы поймали жука, мы собираемся в путешествие, ради спасения Тау. А как именно мы будем его спасать, вы знаете? И с чего вдруг все решили, что надо куда-то ехать? Вот чего я никак не пойму.

Похлопав друг на друга глазками, мы с Тамареском дружно рассмеялись, потому что более идиотскую постановку вопроса придумать сложно. Впрочем, и вопросы сами по себе были странными, но справедливыми. С чего бы нам ехать? И правда, кто решил, что надо куда-то ехать? С другой стороны, эта идея пришла как-то сама по себе. Да и как мне спасти Тау, если я никогда его своими глазами не видела? Надо сначала посмотреть на то, что ты будешь спасать, если конечно сможешь.

Это Если Сможешь нависло теперь надо мной гранитной скалой, стало страшно.

После ужина в "Золотом драконе" Тамареск предложил прогуляться с ним по набережной Пратки. Мы бродили по мостовым и слушали плеск воды. Мне было спокойно, тепло и уютно. Странно, но мне хотелось его обнять. Казалось, будто случись что, и он сможет меня укрыть от всех невзгод. Я не знала, откуда бралась во мне эта уверенность, но она была, сидела во мне и упорно нашептывала, что мол за ним, ты как за каменной стеной.

"Но я же совсем его не знаю! Возможно, мне придется покинуть Тау, и что тогда?" — сопротивлялась я.

"Комрада ты тоже совсем не знала, как оказалось, — отвечала уверенность, — а с ним тебе хорошо, ты же сама это чувствуешь!"

На одной из набережных Тамареск купил мне букетик цветов-бабочек.

— Можешь их кушать, — сказал он.

— Что? Я же не овца, цветы есть?!

— Это не простые цветы. Попробуй лепесток.

"Кто из нас двоих сумасшедший?!"

Я осторожно оторвала лепесток от сиренево-голубого цветка, похожего на ирис, и положила в рот. Лепесток моментально стал таять, рот наполнился ароматом мятного мороженого.

— Ух ты, — только и выдохнула я.

— Нравится?

— Да, очень вкусно.