Людмила Ардова - Путь интриг

Теперь я возмутился — мне надоела пустая болтовня.

— Слушай! Я обшарю весь этот дом, но найду драгоценности. Все что здесь происходит — пустая мистификация! Мне надоело твое словоблудие!

Зря я это сказал: передо мной снова появились видения. На этот раз демоны — пострашнее того, что был в замке герцога Брэда. Шерсть их летала по залу и пахла огнем. Я оцепенел против своей воли и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.

— Что сделаем с ним? — утробным голос взвыл один из демонов.

— Да, порвем недоумка! Хозяин хочет спать — ему все надоело!

И они подошли ко мне вплотную. И вот я уже взлетаю на их мощных лапах под потолок и падаю на них обратно.

Они обжигают меня, зеленые хищные глазищи размером с блюда выворачивают мое нутро наизнанку — мне тошно так, что жить не хочется, а вдобавок к этому боль от падений и мерзкий смрад, дующий в лицо. Все это мучительно.

— Невежа! — воют эти мерзавцы, — неблагодарный!

От их воя и мрачного смеха кровь стынет в жилах.

— Эй! Хозяин! — закричал я. — Принимаю твои условия — чего ты хочешь?

— Нет, мой друг, теперь ты так легко не отделаешься! Иди, возьми его сам, — отвечает голос.

И я иду. Демоны расступаются. Впереди огненная лава. Весь зал — это огромная лава, в центре которой висит поднос и на нем лежат эти треклятые бриллианты. (С этой минуты я начал думать, что буду испытывать огромное отвращение к этим камням.)

Едва я сделал первый шаг — ведь я то уверен, что все — иллюзия, страшный жар вонзается в мои ноги.

— Это невозможно! — не то кричу, не то стону я.

— Это твои заботы, нахальный юноша, — равнодушно отвечает голос.

Что в эту минуту явилось мне — саламандра? Возможно. Мое неодолимое желание добиться своего? Любой ценой? И это верно. Но я стиснул зубы, чтобы не орать от боли и пошел, уже не чувствуя жара, горящих ног. То ли в пламени, то ли по воздуху парил, но последнее, что я почувствовал — это жуткая боль в ногах и желанный ящик в руках.

Очнулся я на земле, возле какой-то хижины. Ноги разрывались от боли, а в руках был все также сжат заветный ящик. Надо мной склонилась Гельенда.

— Ой! — громко восклицает она, — что с вашими ногами?

Я боялся даже посмотреть.

Она с помощью пожилой крестьянки перетащила меня в дом.

— Лежите смирно, я обработаю ваши ноги мазью.

Я старался сдерживать стоны и распрашилвал Гельенду о ее житье. Она скрывалась в этом глухом местечке.

Она три дня врачевала меня, хотя мне казалось, что понадобиться вечность, чтобы исцелить ожоги. Но сила ее дара была так велика, что страшные раны затянулись, я почувствовал силу и исцеление.

В глазах Гельенды была мировая скорбь и жуткая усталость.

— Льен, — сказала она, — я хочу подарить вам один предмет. Это священная вещь и в честных руках она способна творить чудеса. Мне было откровение, что в скором времени она вам понадобится. Вот, держите.

Гельенда протянула мне пояс, основа которого была буквально соткана из тончайшей серебряной сетки, с кожаными вплетениями, с орнаментом и серебряными цепочками, и вкраплениями полудрагоценных камней, и вставками с эмалью — все это странным образом перевивалось.

— Он защитит вас от ударов магии и исцелит, если получите сильную рану.

— Но я не могу принять такой подарок, — возразил я.

— У вас он в большей безопасности, чем у меня. Про этот пояс прознали сильные мира сего, они все равно отнимут его у меня.

Пришлось опоясаться этим предметом, который Гельенда называла: пояс Велеса. Особых перемен в своем самочувствии я не ощутил. Но, поблагодарив Гельенду, смирился с ее причудой, решив, что в любой момент смогу снять с себя этот навязанный мне подарок.

Я простился с ней и вернулся в Мэриэг, где меня заждались мои друзья. В моем доме был военный совет — собрались все четверо, и пытали Джосето Гилдо. Когда я вошел, улыбаясь, как ни в чем не бывало, все разом набросились на меня.

— Что это значит, где тебя демоны носили? — проревел Паркара.

— Орджанг, мы беспокоились! — взволнованно сказал Влару.

— Если уж решили провести время у какой-то красавицы, — укоризненно сказал Караэло, — то могли бы хотя бы предупредить.

Мы уже думали, что вас убили.

Брисот молча пожал мне руку.

— Мне тут пришла в голову идея, что неплохо поправить здоровье: целебные мази и все такое! — отшутился я.

— Мази? — Паркара вытаращил на меня глаза.

— Обжегся на своем желании, — снова отшутился я.

— Ладно, у вас завелись секреты, — сказал Караэло, — главное, что вы живы. Принц-то как обрадуется, он уже вас похоронил.

— Не стоит так торопиться, я живучий!

— Это событие следует отметить.

— Да, только мне бы хотелось сначала сделать одно маленькое дельце. Оно займет не более минуты.

— Мы подождем тебя в 'Перце'.

— Хорошо, друзья мои, я скоро к вам присоединюсь.

— Слушай меня, Джосето, внимательно, — сказал я, когда все ушли, — одевайся-ка ты в самое лучшее и ступай во дворец.

Там попроси встречи с герцогиней Джоку, скажешь, что от меня, вручишь ей этот ящичек и тут же возвращайся домой, понял?

— Все понял, хозяин. Отдам ящик герцогине и иду домой.

Я быстро написал записку:

'Милая герцогиня, здесь то, что очень хочет видеть наша королева. Вечно преданный, первым женщинам Ларотум, баронет Орджанг'.

Запечатав послание, я отдал его Джосето и велел вместе с ящиком вручить Кафирии Джоку. Он, насвистывая плутовскую песню, помчался выполнять поручение.

Мне же и в самом деле захотелось плотно покушать и выпить за свое измученное здоровье. Я пошел в 'Корону и Перец', где меня уже ждала вся честная компания. Звучали громкий смех и музыка. Влару наигрывал что-то на гитаре. Я прислушался к словам.

Здравствуйте, мои друзья,

Собрались мы вместе

За бутылкой: вы и я,

Без хвалы и лести.

На столе стоит еда

Стынет, остывает.

Это дело — не беда,

Всякое бывает.

Помню — было: не дождем,

Кровь текла рекою.

Сядем братцы, обождем,

Что в душе — не скрою.

То скорбит моя душа

О друзьях убитых,

Что в земле сырой лежат,

О битвах знаменитых.

Ты развей мою печаль,

Песня, звуком вольным.

Нынче — песня,

Завтра — сталь.

Все! Грустить довольно!

Будем пьяны!

Веселей, песня моя, лейся!

Песня-песенка. Смелей!

Чаша, не разбейся!

Все бурно поддержали эту песенку-тост поднятием бокалов, и я осушил свой вместе со всеми.

Влару обладал красивым звучным голосом, чуть хриплым, невысоким и не низким, хотя ему были подвластны и такие звуки. Его голос приятно слушался, и частенько товарищ наш радовал всю компанию за шумными застольями разными песнями. Знал он их немало. Были и фривольные куплеты, и томные серенады, мне по душе пришлись песни… романтического склада, в которых были смысл и душевность.